Может быть, я зацеплюсь, а не буду кувыркаться тысячи километров, ломая кости, до самого огнедышащего ядра. Тогда мне предстоит безумное восхождение по скале. Под отрицательным углом, скорее всего. Даже слабое притяжение не поможет. Сделать ничего я уже не мог. Падал на край и смотрел вниз. Потом вытянувшийся металлический шест ударил в камень и начал не то сминаться, не то втягиваться, гася удар. Когда я коснулся камней, движение было почти погашено. Я все-таки ударился, довольно болезненно, шлем сильно стукнуло о камни, а мою голову – о «стекло». Но шлем не разбился. Он явно был куда прочнее, чем выглядел. Несколько секунд я лежал, глядя на край Селены, обрывающийся в пустоту парой метров выше меня. Потом посмотрел назад. Каменистая равнина уходила вниз кажущимся бесконечным склоном. Камни подо мной слабо вздрогнули – это упало рядом обезглавленное тело Алекса. Ему повезло меньше, ногами оно оказалось на поверхности, туловищем перевалилось через край. И медленно, неотвратимо начало сползать. Я хлюпнул носом. Нос болел, но крови, к счастью, не было. Не хватало еще залить скафандр кровью. Кстати, о «залить» – в туалет мне больше не хотелось. Видимо, я сильно испугался. Но скафандр, похоже, собрал всю лишнюю жидкость очень быстро и эффективно. – А про это мы никому не расскажем, – пробормотал я, глядя на сползающее тело Слуги. – Никому-никому. Я был бесстрашным героем. Моя бывшая рапира превратилась в широкий крестообразный крюк, крепко вбитый в камень. Я потянул руку – крюк словно бы утончился и вылез. Очень медленно и осторожно я пополз к телу Алекса. Даже не знаю, почему я хотел удержать его останки от падения в бездну. Но не успел. Мелькнули подошвы туфель – ровные, в аккуратный мелкий рубчик на носках. И тело исчезло. А потом сверху пронеслась голова, будто стремясь догнать тело, – и вдруг вспыхнула, стала на миг ослепительно ярким шаром и исчезла… Что это? Я подполз к краю, высунул голову и посмотрел вниз. Жуть. Черная бездна с иглами звезд. Неровная, изломанная боковая поверхность Селены. Кувыркающее, катящееся по ней тело Слуги. И бьющий снизу свет Солнца, чей выступающий край полыхал, будто исполинский прожектор. Стекло скафандра мгновенно потемнело, защищая глаза, но Солнце все равно пылало невозможно ярко – и летящая вниз отсеченная голова Алекса казалась раскаленным болидом… Я отполз от края. Сглотнул вставший в горле комок. Вот уж не хочется проверять, сумеет ли скафандр утилизировать рвотные массы. Как далеко меня утащил Алекс? Вроде как точка посадки «Аполлона-11» находилась в тридцати с небольшим километрах от края. Можно дошагать, можно добежать… знать бы, куда… – Милана! – крикнул я без всякой надежды услышать ответ. – Максим! Связь была устроена потрясающе. Я слышал голос Миланы очень отчетливо, но словно бы издалека. – Милана, ты в порядке? – спросил я, чуть расслабившись. – Да! – Что с этой… стервой? Короткая пауза. – Максим, я ее убила… Максим, я сама не пойму, как смогла. Максим, ты где? – Далеко, – ответил я. – Подожди, хорошо? Жди возле американского корабля. Ты можешь подождать или пойдешь к Инсеку? – Я подожду, – ответила Милана. – Ты долго? – Часа три добираться, – сказал я. – Он меня утащил. – Алекс жив? – Уже нет, – сказал я после секундной заминки. – Жди, я буду спешить. Инсек еще десять часов будет восстанавливаться. Возражений не последовало, и у меня болезненно сжалось сердце. Значит, так… Я не знал, понимает ли скафандр мысленные приказы. Может быть, и понимает, в конце концов шпага превратилась в амортизатор без всякой команды. А может быть, и нет. – Всё, пока, – сказал я. – Конец связи. Осторожно поднявшись, я посмотрел вниз «по склону». Мне не понравился последний вопрос Миланы. «Алекс жив?» – так можно спросить о друге. Или хотя бы о ком-то нейтральном. Милана должна была спросить, убил ли я «этого козла». Или «прикончил ли гада». И уж, конечно, она помнила, что Инсек говорил о нескольких часах, а не называл точные цифры. – Скафандр, отключи передачу звука, – сказал я. – Покажи карту. Ответа не было, но карта на стекле возникла. Корабль Инсека. Белая точка «Орла». Край Селены и зеленая точка – это я. Возле «Орла» были две точки. Зеленая и красная. Милана не справилась. – Скафандр, – сказал я. – Если есть какая-то возможность маскировки, то включи ее. Не передавай точные данные о моем местонахождении. Вот тут я совершенно не знал, есть ли хоть какой-то эффект от моих слов. К сожалению, Инсек не обеспокоился обратной связью скафандров. Но в любом случае я должен был спешить. Я сделал шаг вниз по «склону». Остановился. Нет, не годится. Даже на Луне астронавты передвигались медленнее, чем на Земле. И как раз по причине меньшей силы тяжести. Каким бы это ни казалось странным, но для бега нужно нормальное, привычное притяжение. На Селене все еще хуже. Каждый шаг будет сопровождаться прилипанием ботинок к камням. Если же я сумею отключить это прилипание, то буду медленно парить в воздухе при каждом шаге. Не устанешь, но и не разгонишься. Хорошо, что я могу сделать? Прыгать, конечно же. Скакать, словно кенгуру. Разогнаться – меня ведь не тормозит воздух. Да и притяжение Селены играет мне на руку, я словно бегу под гору.