— Да… — отозвался сын. Жизнь, я вижу, мчится бегом В хрупком теле твоем. Никто не знает, и я не пойму, Почему, Почему ты такой, Вот такой… — Чего же ты ждешь? — встрепенулась мадам Путифар. — Давай! Он взял мешок, поставил его на перила. — Ну, высыпай, Робер! Он сделал глубокий вдох и опустил мешок. — Не могу, мама. — Давай сюда! Она перехватила у него мешок и приготовилась вытряхнуть. И чем меньше осталось дней, Тем люблю я тебя сильней, С каждым днем все сильней… — пела Одри, стоя неподвижно и улыбаясь. Я спешу любить, Пока не поздно, спешу любить, Спешу любить… — Ну что, мама? — Я… я тоже не могу. Время не остановить, И мне хочется выть, И это ты утешаешь меня, Не я тебя, а ты меня, Утешаешь, смешишь И плакать мне не велишь… В зале затеплились огоньки зажигалок. Путифар с мамой дослушали песню до конца. И тогда я жизни славу пою И плакать сама себе не велю, Чтоб сравняться с тобой, Чтобы мог ты гордиться мной, Потому что ты — такой, Вот такой… И чем меньше осталось дней, Тем люблю я тебя сильней, С каждым днем все сильней… Я спешу любить, Пока не поздно, спешу любить, Спешу любить… Грянули аплодисменты, и сцену снова залил яркий свет. Хористы и музыканты сразу, без перехода начали новую песню. — Ну и как тебе эта песня? — спросил Путифар. — Немного коряво, — сказала его мать. — Но… за душу берет. Особенно теперь, когда мы знаем… Она нашарила в кармане платок и промокнула глаза. — А тебе как? — То же самое… — буркнул Путифар, стесняясь, что позволил себе расчувствоваться. — Ну, что теперь? Не сговариваясь, они повернулись и пошли к лестнице, оставив мешок на мостике. На сей раз им сопутствовала удача: они сразу нашли зал и вернулись на свои места. — Опять они! — зашипели маленькие зрительницы, сидящие за ними. Но они так съежились и пригнулись, что больше претензий не было до конца концерта. Одри только дважды выходила на вызовы, прежде чем уйти окончательно. Послала воздушные поцелуи всем присутствующим, сказала девочкам, что она их любит, девочки ответили тоже воздушными поцелуями, последний раз прокричали, что и они ее любят. Концерт окончился. Путифар с матерью почти уже протиснулись к выходу, когда сзади кто-то его окликнул: — Месье! Секундочку! Вы ведь месье Портифар? У него душа ушла в пятки. Ну вот, попался! Так он и знал! Кто-то их заметил на мостике. Наверняка нашли мешок. Его удивило только, откуда узнали, как его зовут, — пусть и приблизительно. Что делать? Бежать и затеряться в толпе — а как же мать?.. Так что он обернулся и спросил: — Что вам угодно? Юноша в джинсах и футболке вид имел вроде бы не угрожающий. — Вы — месье Портифар? — Путифар, — поправил тот. — Одри хотела бы вас повидать. Она ждет вас в своей гримерке. Пойдемте провожу.