— На другой линии Трейси, она очень расстроена. Говорит, что Бекки внезапно стало хуже и ее перевели в интенсивную терапию. У Кима заколотилось сердце. Он быстро закончил разговор с чикагским коллегой, снял халат и выскочил из кабинета. — А что мне делать с остальными пациентами? — спросила Джинджер. — Отошлите их домой, — коротко ответил он. Ким гнал машину, как только мог, и, приехав в больницу, тотчас помчался наверх. Еще из коридора он увидел Трейси, сидевшую в комнате ожидания. Вся в слезах, она подбежала к нему, и они обнялись. — Что случилось? — спросил Ким, боясь услышать ответ. — Дыхание. Она вдруг начала задыхаться. Ким отпустил Трейси, побежал по коридору и заглянул в палату. Большинство кроватей было занято, и почти у каждой хлопотали медсестры. Системы жизнеобеспечения подавали информацию на мониторы. Самая большая суматоха происходила в маленьком боксе с краю, где толпилось несколько врачей и сестер. Ким подошел и встал в проеме. Он увидел аппарат искусственного дыхания и услышал, как он ритмично качает воздух. Большая трубка, выходившая изо рта Бекки, была прикреплена пластырем к ее щеке. Ким бросился к кровати. Бекки посмотрела на него, в глазах ее был ужас. Ей вкололи успокоительное, но она все еще была в сознании. Киму сдавило грудь. — Все хорошо, зайчик, папа с тобой, — сказал он, сдерживая свои чувства. Оглядев собравшихся, Ким обратился к Клэр Стивенс: — Что произошло? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие. — Наверное, нам лучше выйти, — предложила Клэр. Ким кивнул. Он сжал руку Бекки и вслед за врачами вышел из закутка. Все сгрудились у стены. У Кима дрожали руки, и он сложил их на груди. — Я сперва всех представлю, — сказала Клэр. — С Кейтлин Морган, вы, конечно, знакомы. Это доктор Артур Горовиц, нефролог, а это доктор Уолтер Оганесян, гематолог. — Она повернулась к Киму. — Теперь я могу вам сказать, что мы определенно имеем дело с палочкой 0157:Н7. Конкретный штамм установят завтра. — Почему она интубирована? — спросил Ким. — Токсикоз затронул легкие, — ответила Клэр. — Содержание кислорода в крови резко упало. — У нее отказали почки, — добавил Артур, — и мы начали перитонеальный диализ. — А почему не подключили аппарат для диализа? — спросил Ким. — Достаточно и перитонеального, — ответил Артур. — Но у нее было прободение — она только что перенесла операцию. — Мы приняли это во внимание, но «АмериКэр» снабдила аппаратами только пригородную больницу, и нам пришлось бы перевести Бекки туда, что, конечно, было бы нежелательно. — Есть еще одна проблема, — вмешался Уолтер, гематолог. — Уровень тромбоцитов резко упал до такой степени, что мы обязаны его восполнить, несмотря на определенный риск. Иначе есть опасность кровотечения. — С печенью тоже не все в порядке, — сказала Клэр. — Ферменты значительно повышены, что говорит о… Ким был настолько перегружен информацией, что перестал воспринимать ее. Он видел, как врачи открывают рот, но ничего не слышал. Через полчаса он, спотыкаясь, вышел в комнату ожидания. Увидев его, Трейси встала. Ким выглядел совершенно сломленным. Они посмотрели друг другу в глаза. Теперь настала его очередь плакать. Трейси протянула руки, и они обнялись, объединенные страхом и горем. Глава 5 Пятница, 23 января Ким сделал паузу и перевел дыхание. Он посмотрел на часы, висевшие на стене операционной: было два часа дня. Скальпель дрожал в его руке — интересно, Том это заметил? Их глаза встретились, и Том сделал ему знак. Ким кивнул, они отошли от стола. — Ким, давай я закончу сам. Ты слишком устал. Это было правдой. Почти всю ночь Ким вместе с Трейси провел в комнате ожидания отделения интенсивной терапии. — Ладно, — ответил он в конце концов. Оба хирурга вернулись к столу. Теперь у руля был Том, и все прошло гладко. Когда закрыли грудину, Том сказал Киму: — Иди и посмотри, как там Бекки. Мы с Джейн сами заполним бумаги. Если понадоблюсь, звони. — Спасибо, — ответил Ким. В раздевалке он натянул длинный белый халат прямо поверх хирургической одежды, чтобы не терять времени на переодевание. Он спешил скорее попасть в интенсивную терапию. Чем ближе к отделению, тем он больше нервничал. Зайдя в комнату ожидания, Ким увидел Трейси, сидевшую в кресле у окна. Она тоже заметила его и встала. По ее лицу текли слезы. — В чем дело? — спросил он, когда она подошла. Некоторое время Трейси боролась со слезами и не могла выговорить ни слова. — Доктор Стивенс сказала, что могут отказать все органы, — наконец ответила она. — У Бекки был инсульт, и они считают, что она ослепла. Ким зажмурился. Оставив Трейси, он зашагал по коридору к палате. В закутке у Бекки толпилось множество врачей, и ему пришлось проталкиваться к кровати. Бекки походила на собственную тень, затерянную среди проводов, трубок и мерцающих мониторов. Глаза ее были закрыты, а бледная кожа приобрела голубоватый оттенок. — Бекки, это папа, — шепнул он ей на ухо. Ким вгляделся в ее застывшее личико: никаких признаков оживления. Он выпрямился и встретился взглядом с доктором Сидни Хэмптоном из неврологии. — Думаете, у нее был инсульт? — Все указывает на это, — ответил Сидни. — Проблема в том, что токсин уничтожает ее тромбоциты быстрее, чем мы их вводим, — сказал Уолтер, гематолог. — Это точно, — вмешался Сидни, — мы даже не можем понять, было это кровоизлияние в мозг или оторвавшийся тромб. — Или и то и другое, — предположил Уолтер. — В любом случае, при быстром уничтожении тромбоцитов образуются шлаки, затрудняющие циркуляцию крови. Мы боимся, что все идет к отказу основных органов. — Почки и печень уже почти не функционируют, — сказал нефролог Артур. — Перитонеальный диализ не помогает. Ким с усилием взял себя в руки, чтобы справиться с гневом и сохранить способность здраво рассуждать. — Нужно что-то делать. — Кажется, мы уже сделали все возможное, — сказала Клэр Стивенс. — Мы искусственно поддерживаем дыхание и почечную функцию, восполняем потерю тромбоцитов. Доктор Реггис, я обязана предупредить вас и вашу бывшую жену, что вы должны быть готовы к любому исходу. У Кима потемнело в глазах. Сидеть и «быть готовым»? Ну уж нет! — Вы понимаете, о чем я? — мягко спросила Клэр. Ким не ответил. Внезапно прозрев, он понял, как глупо винить в происходящем врачей. Тем более, что он знал, в чем настоящая причина. Неожиданно для всех он бросился прочь из палаты. Трейси, все еще сидевшая в комнате ожидания, устремилась по коридору за ним: — Ким, стой! Ты куда? Ей пришлось бежать, чтобы поспеть за его широкими шагами. Выражение его лица испугало ее. — Мне нужно что-то делать. Я не могу помочь Бекки как врач, но могу выяснить, как она подхватила эту заразу. Неделю назад я водил ее в «Онион ринг» на Прейри-хайвэй. Она съела там гамбургер, и он был недожарен. Я уверен, что она заболела из-за этого. — Сейчас не важно, из-за чего она заболела, — сказала Трейси, — главное, что она больна. — Тебе, может, и нет, а мне важно. — Ким, возьми себя в руки, — разозлилась она. — Ты никому не поможешь своей беготней. Сперва хотя бы остынь. Приехал лифт. — Пока, — сказал Ким и вошел в него. Он подъехал к «Онион ринг» и припарковался на первое попавшееся место. Сидя в машине, он оглядел закусочную. Народу было так же много, как и на прошлой неделе. Пока Ким ехал из больницы, злость его поутихла, но решимость осталась прежней. Выйдя из машины, он через главный вход прошел к стойке и привлек внимание стоявшей у кассового аппарата девушки. На груди у нее висела табличка «ПРИВЕТ, Я ДЕББИ». — Прошу прощения, — сказал Ким, стараясь сохранять спокойствие, — мне нужно поговорить с менеджером. — Он сейчас очень занят, — ответила она, отворачиваясь к клиенту в начале очереди. Ким ударил ладонью по стойке — звук был похож на выстрел. Дебби побелела.