Но ни одна пытка не длится вечность. Если, конечно, твою душу не уносят в подземные дворцы Бансури… Мой ужас тоже подходил к концу, пусть этого я и не знал. А напоследок к двери компактной западни подступил Ханжа. Едва ли я упоминал при тебе это имя. Да и вообще за ним уже прикрылась дверца погребальной печи, но… При всей его малозначимости в моей жизни этот образ вдруг почему-то показался мне очень важным и невероятно жутким. — Мы все для тебя — расходный материал, — просипел «Садовник». А в следующий миг превратился в здоровяка Панго. А потом в Цену и бесполое Као-Ду, и я вдруг ощутил острейший стыд, потому что даже не знал, кто из моей маленькой победоносной армии сейчас жив, а кто уже рассыпался пеплом… — Как думаешь, терюнаши, ты для нас представляешься таким же? Заменяемым? Не уникальным? Штампованным и малозначимым? Его морда поплыла. Менялась и обретала черты каждого из наёмников, с которыми мне пришлось иметь дело на балконах «Слюдяного моста»… Последним оказался Прикус, бывший тетрон, крепыш и молчун. Напоследок он прижал к стеклу напротив моего лица оттопыренный мизинец. — Как думаешь, — спросил он, сопя из-под маски-наносника, которую я запомнил куда менее зловещей, — Ч’айю мы тоже запишем в расходные материалы? Подумай об этом, терюнаши. Подумай обо всех сородичах, с которыми нам предстоит иметь дело. А когда нащупаешь правду, пососи свой х… На этом он исчез. Но я почти уверен, что в виду имелся вовсе не хвост… Причём Прикус не растворился или скрылся в сторону, а лопнул, как мыльный пузырь. И вместе с этим пришло долгожданное избавление от изнуряющего сна — я подскочил на кровати, будто меня ткнули в жопу ножом. Ты, кстати, не проснулась. Даже несмотря на мои стоны и метания. Лежала рядом тёплая и спокойная, а я всё смотрел и смотрел на тебя, голую и ещё ничего не знавшую о своём и нашем прошлом. Только Когане Но видела, до чего сильно я хотел тебя в ту секунду, детка. Но вместо этого я встал и попёрся на неприятный разговор с Магдой. Чуть позже мы все вместе сошлись в танце агрессивных переговоров, потом бежали… Затем я познакомился с выродком-Пуговичником, и до сих пор не знаю, принял ли осознанное решение или хотел что-то доказать образу надменно-въедливого Ланса Скичиры из собственного кошмара… Байши, детка.[вздох] Мне по-настоящему кажется, что всё это — от сна до штурма Пузырей, было тысячу лет назад… До чего же светлым может оказаться прошлое, в котором никто даже на пол-хвостика не подозревает, к каким последствиям его действия приведут через считанные дни… Наверное, на этом всё, детка, конец записи. Надеюсь, всё это я наболтал не зря… [пауза] Удали запись. [пауза] Нет… Эй, железяка, а ты вообще сумеешь понять, когда это будет нужно и нужно ли будет вообще? [пауза] Верить? Может, этого и вправду будет достаточно… хорошо, отменить удаление. Глава 11 ВСЕ КОРНИ ЗЛА Да, наверное, и правда не стоило мне отвечать на тот вызов Подверни Штанину… многие славные крысы бы тогда не скрутили хвостов, сисадда? Но… тогда бы и я кое-кого не встретил? И это ещё не задумываясь о феерическом п*здеце с «Корнями» и пробуждением новых представителей человеческой расы… Бок жгло всё отчётливее. Дыхание полнилось хрипами, а каждый последующий шаг становился всё более свинцовым, благо что путь выдался совсем недлинным. После того, как открывшаяся в стене кабина доставила нас на Бансури знает какой уровень подземного убежища, я смог оценить размеры очередного шлюза и решил, что всё-таки способен добраться до стены с панелью управления без видимых признаков скорой отключки… Вообще, признаюсь откровенно, когда Ч’айя вернула в нишу прозрачную капсулу со слюной, я ждал чудовищного скрежета и драматично осыпающегося с потолка песка. Может даже что сама священная гора расколется под ужасающие вопли чу-ха и их кочевых сородичей. Но, видимо, раньше и правда строили на славу. Да и не могло быть иначе — без исправных систем, да ещё и с перебоями в подаче энергии «Корень» за считанные минуты превращался бы из хранилища в могильник… В общем, стена распахнулась весьма эффектно и почти бесшумно, только мягкие пылевые вуали по обеим сторонам поползли. Мы подошли. Девчонка — пружинисто и настороженно, я — кое-как, придерживаясь за стену и держа вторую руку на башере. Дождались, когда щель превратится в проход. Вступили в полосу света. А затем изнутри на нас взглянули Ланс фер Скичира и девушка по имени Ч’айя. Он — усыпанный пылью, измотанный и осунувшийся так, словно недельку провалялся в подворотне Нижнего Города; и она — подтянутая, красивая, сосредоточенная. Мгновенно вспомнился надиктованный в гаппи сон. Я вздрогнул, на миг обманувшись зрением и представив, что стою напротив самого себя, но в красном пальто… но это были лишь потёки крови… Просторное, размером с кабинет Нискирича помещение оказалось наглухо обшито зеркальными полотнами, включая пол и потолок. И я тут же подумал, что даже если бы чу-ха сумели пройти первую ступень защиты «Корня», преодолеть пытку и перешагнуть порог отважился бы разве что один из миллиона. Мы приблизились к собственным отражениям, мы оказались в эпицентре бесконечного зеркального лабиринта. Сотни Лансов. Тысячи девушек. Тоннелям с нашими дубликатами, многократно помноженным друг на друга, не было конца. Настенная панель управления (тоже с зеркальным клавиатоном, почти сливающаяся с обшивкой) обнаружилась не сразу. Однако же найдя её, Ч’айя не стала медлить (да и какой в этом сейчас был смысл?), и комната рванула вниз с такой выверенной плавностью, что перегрузки почти не заметили ни я, ни подруга. Лифт доставил нас в прямоугольное помещение (на этот раз уже без зеркал), залитое мягким светом, чуть более тёплым и менее приглушённым, чем нравилось обитателям Юдайна-Сити. Да и всё здесь было чуть… иным. Отличающимся в формах, очертаниях, пропорциях — выпуклые клавиатоны на стене, дисплеи, датчики и даже встроенные овальные динамики по периметру. Которыми, кстати, сразу не преминул воспользоваться джинкина-там. Причём уже почти без помех, что заставило полагать, что входной протокол пробудил не только энергетические мощности, но и улучшил связь с ядерными составляющими иллюзиумных «божеств». Ч’айя, к слову, опять осмотрелась и сориентировалась многим раньше меня. Пока я щурился, втягивал стерильный, чуть суховатый воздух и не отпускал рукояти «Наковальни» в поясной кобуре, девчонка повертела головой. Издала вполне жизнеутверждающий хмык, и в несколько лёгких шагов подскочила к внушительной настенной консоли. Не ощущая в себе ни капли подобной лёгкости, я захромал следом. Тяжело опёрся левым плечом на стену поодаль от ряда клавиатонов. Вот тут-то джи-там и вернулся к разговору, да так невзначай, будто прерывался чинги плеснуть. Причём — и это я уловил по первым же интонациям, — на этот раз в динамиках снова правил фер вис Кри, сумевший выдрать у братца стержневое присутствие. И я не хотел знать цену, которую ему пришлось за это заплатить. — Тебе, Ланс, было интересно, зачем мне понадобился криптографический размыкатель, — сказал Энки, будто и вовсе не уступал управление неуёмному альтеру в его последней попытке перекупить душонку Ланса фер Скичиры. — Сейчас узнаешь. — Мне было интересно? — Я покривился и осмотрел помещение в поисках камер, через которые поганец имел привычку считывать эмоции собеседников. — Байши, да ты о чём вообще⁈ Он вздохнул, но вовсе не насмешливо, а даже с едва уловимым задором. — Ключ, Ланс. Цифровой ключ, спрятанный в кулоне, который ты для меня разыскал, сисадда? В условиях отсутствия компромисса между вычислительными охранительными мощностями он является весьма важным звеном. Ведь снаружи попасть в настоящий «Корень» для активации последующих протоколов возрождения можно исключительно с его помощью. О. Вот оно что. Ну да, разумеется. Именно так я всё себе и представлял. Ч’айя отвлеклась от изучения клавиатонов и сенсорных дисплеев, покосившись на меня с видом, который хотелось бы расшифровать, как «блестящая работа, милый!». Но вот её брови дрогнули, по лбу снова чиркнуло морщинкой, и она поджала губу. — Ты бледный… — А ты красивая. Не отвлекайся, пожалуйста. — И добавил уже чуть громче в потолок, демонстративно уводя разговор от опасной темы моего ранения: — Валяй, пунчи, ссыпай нам свой размыкатель. Давай заново состряпаем человека из глины подземного океана… Энки только хмыкнул, а затем на наши с Ч’айей гаппи ссыпались пакеты. Мне, вероятно, на случай подстраховки. Хотя даже в кошмаре не хотелось представлять ситуацию, в которой я остаюсь с древней усыпальницей один на один… Подняв болтушку повыше, Ч’айя покусала губу. Выдвинула один клавиатон, затем другой, отщёлкнула противопыльную панель и начала неторопливо, постоянно сверяясь с запястьем, вводить многозначный код. — Значит, это вы создали чу-ха? — вдруг спросила она. Спросила буднично, будто не занималась самым важным делом всей моей не очень-то значимой жизни, а, например, перешивала рубаху и хотела отвлечься от рутины. — Если точнее, то гибридов создали вы, — мягко поправил Диктатион, ответивший сразу и охотно. — Когда ваша с Лансом раса приблизилась к индексу вымирания, именно вы разработали и воплотили в жизнь их программу. Мне/нам оставалось её лишь дошлифовать. Более чем разумное решение, если мне будет позволено заметить: десант в будущее, даже самый упакованный и подстрахованный, нуждался в присмотре и сохранении инфраструктуры. Так и появились те, кто способен жить в условиях перманентной катастрофы и присматривать за планетой до вашего возвращения. Ч’айя с пониманием кивнула: — А также удовлетворять энергетические потребности джинкина-там и всей «корневой системы»? — Совершенно верно. Я облизал губы, чуть не оцарапав язык о пересохшую кожу. — Так значит, — уточнил как можно бодрее, но хрипло и сквозь поднимающийся кашель, — они всего лишь… рабы? Прислужники людей? — Хм… — протянули динамики. — Это крайне непростой вопрос, Ланс. Скользкий и задевающий огромное количество сфер от этики до философии. Ну да, действительно. А ты хоть один мой вопрос за всё время общения вообще посчитал простым? В голове помутнело, и мне вдруг представилось, что сейчас в комнату ворвутся казоку-йодда Бронзы с самим Девятым Когтем во главе, и по науськиванию Ункац-Арана издырявят нас из ассолтеров. Просто потому что поймут… Я потёр висок, отгоняя тревожные, всё более путаные мысли, и не сразу сообразил, что Энки продолжает говорить. —…елось несколько вариантов для гибридизации. — Тот, кого мы ещё совсем недавно знали, как престарелого Хадекина фер вис Кри, говорил мягким, но не убаюкивающим голосом, лишь бы не помешать Ч’айе вводить длиннющий открывающий код. — Кое-где вашим учёным даже удалось добиться определённого прогресса. Но с крысиным прорывом не могло сравниться ничто. Впрочем, это не особенно удивительно, ведь род rattus — будь то виды rattus rattus или norvegicus, — изначально походил на homo чуть больше, чем предполагалось ранее. Или наоборот. Ч’айя закончила ввод, медленно опустила руку с гаппи вдоль бедра, и я невольно задержал дыхание. Сейчас мы выясним, чего стоил кулон, с таким трудом добытый мной после знакомства с Симайной… — Значит, решение не было спонтанным? — уточнила наследница древнего рода, но мне показалось, что без особенного интереса. Будто для вежливого поддержания разговора. — Разумеется, нет! — почти возмутился Энки. — Даже без дополнительных вмешательств в структуру ДНК, гибриды ещё в нулевом и первом поколениях давали мощнейший имунный ответ к 93% бушевавших тогда вирусов. Да и вообще крысы издавна интересны человеку, как в физиологическом плане с дебютных экспериментов эпохи изучения первых вакцин, так и с точки зрения социальной психологии времён Джона Кэлхуна. Кстати, многие его открытия времён «Вселенной 25» и введения понятия «поведенческая раковина» хоть и были признаны ошибочными, но легли в основу разработок профессора Кеменер-Вишванат… Несмотря на предельную сосредоточенность, Ч’айя покривилась, как если бы услышала что-то неприятное. А гадёныш обратился ко мне, да причём так, что я едва не потерял дар речи: