Часть 42 из 47 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Драть тебя в свето-струнную сраку, Карп… Как ты сумел перехватить присутствие?
— Слишком многое поставлено на кон, Ланс. И ты, душа моя, тоже должна это знать.
Последнее, надо полагать, относилось к Ч’айе. Но та не повела и ухом, продолжая изучать наследие древних. Я не вмешивался, прекрасно понимая, что девчонка разберётся куда быстрее без изнывающей от боли обузы.
— Отступись, Ланс, — сквозь шипение повторил Шири-Кегарета.
Хм, хоть кто-то в этом мире продолжает считать главным движителем происходящей драмы не мой хрупкий пустынный цветок, а его не самого удачливого опекуна. Или в этом и состоял расчёт джи-там?
— С какой это стати? — уточнил я, развинчивая флягу.
— А зачем оно тебе? — с обескураживающей простотой поинтересовался несуществующий казоку-хетто «Уроборос-гуми». — Давай начистоту, парень: мы оба знаем, что любой (абсолютно любой!) моральный внутренний конфликт можно решить некой суммой денег. Так сколько ты хочешь, чтобы соскочить? Чтобы послать меня/нас с братцем драть друг друга в несуществующие сраки и припеваючи жить сам по себе? Миллион рупий? Десять? Сто миллионов? Миллиард? Я могу дать любую сумму. Могу озолотить в прямом смысле этого слова.
И добавил, будто верно считал звук, с которым я прочистил горло:
— Пойми верно, Ланс, я не предлагаю тебе грохнуть ненаглядную подругу. Просто забери её. Соври сопровождающим, что дело сделано, и возвращайтесь в Юдайна-Сити. Обещаю, что гнездо ещё не видело пары столь счастливой и обеспеченной благами, каковой доведётся стать вам.
Я позволил пайме мягкой обжигающей горечью скатиться в желудок. На миг блаженно сощурился, а затем покосился на Ч’айю. Она невозмутимо ковырялась в запирающей установке, и было сложно сказать, слышала ли последнюю тираду Песчаного Карпа вообще.
Миллиард рупий.
Заманчиво, нечего сказать.
Такие деньги могли бы дать мне хотя бы иллюзию свободы от Нискирича, Магды и всех Смиренных Прислужников вместе взятых. И не только мне — нам двоим! Благодетельная Когане Но, это же натуральная гора денег, причём значительно выше инья’мтарр, в недрах которого сейчас истекал кровью специалист по решению деликатных проблем…
Я спрятал флягу. Постарался не покачиваться и — главное, — не застонать. Затем осторожно вздохнул, размышляя, сколько рёбер на этот раз сломано крупнокалиберной фанга буар-хитты. И покачал головой, будто Данав фер Шири-Кегарета в этот момент мог меня видеть:
— Знаешь, пунчи, ты щедр. Но иди ты на *уй.
Карп вздохнул. Эта простая эмоция пробилась даже через сбоящий Мицелиум, на связь с которым несчастные батареи «Коппульсо» сейчас тратили последние силы.
— Когда ты поймёшь, Ланс, что ещё не время, будет уже поздно, — с неожиданной грустью произнёс джинкина-там. Заставил представить, как две невидимые сущности прямо сию секунду сражаются за стержневое присутствие в иллюзиумных недрах распадающейся «мицухи». — Я не лгу, когда утверждаю, что твоя раса не готова к возвращению. Хочешь, покажу многовековые данные наблюдения за атмосферой? За океанами, свойствами грунтов и тектонических плит, за бурями, вспышками излучения и…
— А когда настанет пора? — негромко перебил я, и джи-там на удивление покорно умолк. — Через тысячу лет? Миллион? Или никогда?
Казалось, встречный вопрос его неподдельно удивил.
— Кто тебе это сказал? — протянул Абзу через фоновые шумы. — Парализованная крыса в непробиваемом аквариуме? Глупости, Ланс… мой братец всё время нас с тобой стравливает. А ты и думать не хочешь, что именно мне обязан жизнью…
— Ох, борф ты драный, даже не начинай!
Пайма вступила в приемлемый сговор с волшебным химическим коктейлем в крови, на время снова выставив боль за порог:
— Всё я прекрасно понимаю — он меня разбудил, ты подхватил. Я ничего не напутал? Ты большой молодец, поклон тебе в хвост… Но так какого же беса не даёшь волю дальнейшему? Эй, жопоглазый, посмотри-ка сюда, я же выжил, сисадда⁈
Гулкое эхо прокатилось под покатыми сводами, первое за очень-очень много лет.
Вероятно, Ч’айя всё же не была подключена к разговору, потому что бросила весьма заинтересованный и чуть встревоженный взгляд через плечо. Я разнузданно усмехнулся в ответ. И вдруг кроме паймы почувствовал на губах ещё один привкус — солёный и металлический, совсем не похожий на горечь любимого напитка.
Добавил чуть тише, но с тем же напором:
— Я не отравился… не считая похмелий! Не сгорел от опасных излучений или испарений, сисадда? Так может, и правда пора⁈
— Не глупи, Ланс! Причин масса, и мне не хватит и суток перечислить…
— Так я не спешу!
Он сделал короткую паузу.
Сейчас Песчаный Карп напоминал мне стоящую неподалёку Ч’айю. Только она разбиралась, как вскрыть замок в мифический «Корень», а джинкина-там в который раз пытался подобрать такой же ключ к душе Ланса фер Скичиры.
— Во-первых, у тебя ничтожная база данных и классическая «ошибка выжившего», — наконец сказал Господин Киликили, причём вообще без нажима. — Во-вторых, вашему возвращению сейчас мешают не только природные и техногенные факторы…
Я улыбнулся, почуяв редкую возможность снова блеснуть.
— Имеешь в виду чу-ха?
— Бинго, Ланс. Я имею в виду весь вид чу-ха, если ты понимаешь, о чём идёт речь. Дело в том, что перед вашим массовым пробуждением протокол «Вуаль» предполагал… скажем так, лёгкую глобальную деградацию общества гибридов. И пока мы не успели…
— Да полно тебе, Карпик! — Я отмахнулся, и тот снова умолк, будто мог видеть раздражённый жест. — Я всё понимаю. Даже я, сисадда? Но вот что скажу, пунчи: опираясь на весь бесценный опыт глупого выдумщика и сказителя старины, я заявляю, что мы справимся.
Он снова умолк. А я на этот раз представил себе тушу песчаного карпа, похожего на змею, но только с лапами-плавниками, ребристым гребнем и куда более опасного и коварного; представил его за крепкой прозрачной перегородкой с высеченными на ней измышлениями старинных мудрецов. Карп извивался, готовясь к броску…
Но вместо этого лишь произнёс всё с той же ровной интонацией:
— Ты заблуждаешься, мой мальчик… причём очень крепко. Я/мы ещё не успели снова скорректировать сознание общества чу-ха, превратить их в покорных прислужников тех, кто придёт следом. А потому людей пожрут. Будет невиданная по жестокости война, ведь хорошо известные тебе прямоходящие крысы отнюдь не готовы делить мир с такими, как ты. Сейчас они боятся вас, терюнаши. И одна только мысль о том, что созданы на вашем генетическом материале, может привести их в ужас, наполнить яростью, и спровоцировать глобальную бойню…
— Но у тебя, разумеется… — Чтобы сдержать влажный, отдающий медью кашель, я был вынужден хрипло рассмеяться. — У тебя есть рецепт спасения обеих рас?
— Сарказм излишен, план действительно есть. — Если бы джинкина-там могли использовать «низкий писк», сейчас бы Господин Киликили говорил именно на нём. — Ждать. Ждать дальше. Сколько бы ни потребовалось гибридам для очистки и мягко-эволюционного терраформирования планеты. Я могу усыпить тебя снова, Ланс. И её. Вы очнётесь в совсем новом мире, когда мои расчёты покажут, что он всецело готов к повторному заселению.
Но джи-там не умели использовать «низкий писк». И в моих глазах не появилось ни намёка на транс. И поэтому:
— Ты очень гладко чешешь, Карпик…
— Это не выдумки! У меня есть все необходимые расчёты. Вероятность вашего выживания минимальна и стремится к погре…
— А знаешь, чем я — жалкий терюнаши с грязных улиц Бонжура, — по-настоящему отличаюсь от тебя, твоего братца Энки или всех крыс Тиама? — снова перебил я. И в тот же самый момент осознал тотально-бездонную правдивость того, что собирался сказать дальше. И сказал, не дав Карпу возможности признать свою очевидную неосведомлённость: — Мы верим в чудо, пунчи.
Князь-Из-Грязи, которого обитатели Юдайна-Сити могли знать под именами Данав фер Шири-Кегарета или Шерсть Миллиона Запахов, замолчал. И эта глубокая пауза поведала о его капитуляции больше, чем все дальнейшие слова.
— Байши, Ланс, ты и правда туповат… — наконец откликнулся заушник.
В тот же самый момент Ч’айя бережно вынула из ниши короткую матовую колбу. Покрутила, изучила крохотную бирку, без опаски (а вот зря, как считал лично я!) свинтила крышечку.
— Что ж, — с лёгким раздражением добавил Песчаный Карп, — я только что провёл корректировку глобального долгосрочного прогноза на основе экстраполяции событий протокола «Ланс Скичира»… У меня печальные новости, пунчи. Ты умрёшь.
Ч’айя старательно сплюнула в колбу, осторожно вернула в нишу. Одновременно с ней от соблазна не удержался и я, хмыкнув и презрительно сплюнув под ноги.
— Захлопни пасть, умник! По всем твоим расчудесным прогнозам я должен был скрутить хвост ещё в пустыне несколько лет назад…
Я тут же переместился немного ближе к девчонке и торопливо опустил подошву на алую кляксу, неосмотрительно оставленную в пыли.
— Согласно моим расчётам, — снова вздохнул джинкина-там, — в настоящее время ты должен до ужаса бояться дальнейших событий, Ланс. И не пытайся этого скрыть.
Я покривился. Поднял «болтушку» к лицу, будто у нас был включён режим слепков, и Абзу мог в деталях рассмотреть мою недовольную гримасу. Повторил, но без должной экспрессии, а утомлённо и тихо:
— Пошёл на *уй, Карпик. Я прекрасно отдаю себе отчёт, что каждый из живущих обречён посадить дерево, в тени которого уж точно не вздремнёт…
Внутри горы вдруг едва различимо загудело, а затем изогнутую стену между мной и Чаей раскололо тончайшей вертикальной чертой.
literarum
Детка, ты скоро выйдешь из умывальни, так что я буду закругляться…
В общем, под занавес этого странного сна ко мне пришла Аширна фер вис Фиитчи. Ты можешь вспомнить это имя, сисадда? Её сестра нанимала меня для решения одной деликатной проблемы в тот день, когда ты попала в мою нору…
На этот раз сонный образ явился без странных переодеваний, а таким, какой я запомнил прибитую горем вистар на платформе «Пламенного колеса». Представляешь, на её груди даже висела склянка, которую я отобрал…[вздох] Эта деталь почему-то показалась мне самой пугающей.
— Я благодарна вам, господин фер Скичира, — сказала она. Сначала я даже подумал, что она повторяет свою речь из последнего послания мне. Но… дальше она сказала примерно следующее: — Но думаете ли вы, что мы — мы все, от Юдайна-Сити до Аркидополиса, — будем вечно благодарны вам за отдельную помощь той или иной крысе?
Мне очень хотелось ей ответить. Причём едко, может даже злобно. И ведь украденный моим же собственным призраком голос вернулся, и гель уже не так противно забивал глотку, и мысли нужные роились… но я промолчал.
А Аширна — пусть это была вовсе не вистар из благополучно-карамельного Тинкернальта, — она прищурилась и вздохнула, будто иного не ждала. Добавила с грустью. Знаешь, с такой вязкой грустью, острота которой ощущается исключительно в страшных снах:
— Как вы считаете, господин фер Скичира, сумеем ли мы восстать против того, кто творил нам добро, если хотя бы отдалённо учуем опасность, грозящую мне, нам, гнезду или всему Тиаму?
Она медленно подняла лапу, и на секунду мне показалось, что вистар сейчас сорвёт с ремешка склянку с ядом и сделает-таки то, от чего я уберёг её в ночном клубе… Но вместо этого Аширна показала мне скрещённые пальцы, шагнула в сторону и пропала из поля зрения.
Байши… у тебя когда-нибудь бывало такое? Что ты осознаёшь сон, осознаёшь сам факт сна, но никак не можешь ни проснуться, ни избавиться от его гнёта? Прямо жуть. И если нет, детка, от всей души желаю никогда не испытывать ничего подобного.
Потому что сколько бы я ни рвался и не трепыхался в попытках выбиться из капсулы, разбить оцепенение и проснуться, вернуться к тебе и в жаркую постель, меня не отпускало.
book-ads2