Я пересчитал, оказалось чуть больше, чем было обещано, я хотел догнать его, но потом подумал, что это неспроста. «Подмазываются. Что ж, пускай, я не против». Закончив с ужином и вернувшись в свою комнату, я попытался позвонить Алине, но дозвон, как назло, не шел; тогда я снова отправил СМС. Затем принял горячий душ и завалился на кровать. Немного помяв спиной дубовый матрас, я погрузился в чтение условий договора. По телу растекалась приятная усталость, сон потихоньку начал снова подползать, наливая веки свинцовой тяжестью. Пропустив вступление с описанием требований к работе, техникой безопасности и прочей типовой писаниной, я перешел к главному – к условиям: – Подписав данный договор, подрядчик дает свое согласие и обязуется полностью выполнять требования тюрьмы номер 563. – В случае невыполнения подрядчиком одного из правил руководство тюрьмы имеет право применять любые штрафные санкции по отношению к виновному. «Что за санкции?» – Правило 1: любая информация, прямо или косвенно касающаяся тюрьмы, – конфиденциальна. Правило номер один работает как вне тюрьмы, так и на ее территории. – Правило 2: никто не имеет права распространяться о местонахождении исправительного учреждения. – Правило 3: вся информация, полученная вами внутри тюрьмы, не должна быть известна никому, кроме вас и лица, допустившего вас к работам. – Правило 4: никогда и ни при каких обстоятельствах вы не должны контактировать с заключенными. – Правило 5: передвигаться по тюрьме, кроме мест проведения работ, без сопровождающего или разрешения руководителя работ – запрещено. – Правило 6: запрещено употреблять спиртные напитки. – Правило 7: запрещено разрывать договор в одностороннем порядке ранее указанного срока. – Правило 8: … «Вот так да. В этом договоре правил больше, чем статей в уголовном кодексе. Хотя чему я удивляюсь? Режимное же предприятие. С другой стороны, что мешает их выполнять? Единственное, что меня смущает, – это сроки. Там, где они должны стоять, – пропуск. Ну и слова о том, что руководство тюрьмы может применять «любые санкции», звучит так, будто они прямо тут расправятся с тобой без суда и следствия. Вот почему все ходят проглотив языки». Я отложил договор до утра, нужно было переспать с мыслями обо всем этом. Я выключил свет в комнате и заполз под теплое ватное одеяло. Не успел закрыть глаза, как сразу же провалился в мир снов. Усталость не дала мне и шанса на то, чтобы полежать, уставившись в потолок, и мысленно поплавать в глубоких каналах моего разума. Дзы-ы-ы-нь… Дзы-ы-ы-нь… Из коридора доносились противные звуки телефона. Я не сразу понял, что происходит, мне казалось, что звонит какой-то будильник. «Блин, неужели уже утро?» Чувство разбитости и неразгруженной до конца усталости говорило об обратном. Кое-как протерев глаза и немного раскидав по углам сон, я начал соображать. Достав из-под подушки мобильный, я глянул на часы. Цифры показывали два часа ночи. «Черт вас дери, мне вообще дадут поспать? Вторая ночь подряд…» Дзы-ы-ы-нь… Дзы-ы-ы-нь… Я ждал, пока телефон не заткнется. Прошло около минуты, но, судя по всему, он не собирался успокаиваться. Зажав голову между матрасом и подушкой, я попытался расслабиться и снова уснуть, но ничего не выходило. В итоге сдавшись, я направился в коридор, откуда доносился этот мерзкий шум. – Алло! – Алло! Алло, Максим, Максим, – воспаленный нервами голос принадлежал мужчине, – Максим, хватит звонить матери, ты уже всех достал! – Прости… те. – Я пытался говорить, но на другом конце провода меня перебивали: – Ты что такой тупой! Мать не собирается тебя прощать, и я тем более! Больше никогда не звони, ты меня понял?! – Вы ошиблись номером! – Заткнись! – Он перешел на крик. – Послушайте, вы ошиблись. – Заткнись! Заткнись, урод! – орал на том конце неуравновешенный абонент, да так громко, что я оторвал трубку от уха и через секунду повесил ее. Наступила долгожданная тишина. «Господи. Что это за хрень сейчас была?» «Этот Максим явно наделал дел». Я не хотел даже думать о том, что сейчас произошло, и как можно скорее вернулся обратно в кровать. Сон уже не шел. Я пытался расслабиться и отпустить мысли, но голос мужика продолжал звучать внутри моей головы. «Заткнись! Заткнись!» – вопил он, и я представлял, как все это выглядит на том конце провода. Со временем голос начал отдалятся, он становился тягучим, менялся в интонации, я наконец уснул и проспал уже до будильника. * * * Работа в помещении – это, конечно, хорошо, ни дождя тебе, ни ветра, ни палящего солнца. Здесь всегда плюс двадцать и без осадков. Все вокруг пропитано запахом сырого камня, по коридорам гуляет беспокойный сквозняк, а тюремные лампы освещают стены тяжелым фосфорным светом. Если не следить за временем, никогда не поймешь, который час, день, время года. Мы с Виктором работали над четвертой камерой, когда к нам подошел инженер и попросил меня пройтись с ним. – Ну что, готовы подписать? – Почти. Есть пара вопросов. – Задавайте. – Первое – касаемо штрафных санкций. – Вас что-то не устраивает у нас? – Да пока что все хорошо. Почему вы спрашиваете? – Если все устраивает, зачем вам нарушать наши правила; может, стоит задуматься о том, чтобы отказаться от работы, пока не поздно? – Да не хочу я отказываться, просто интересуюсь… – Поймите, у нас здесь все очень, очень серьезно и отлажено. Одна глупейшая, казалось бы, ерунда может спровоцировать ряд всяких проблем. Мы придумали правила не по причине того, что нам так захотелось. Здесь так надежно и спокойно лишь потому, что когда-то кто-то допустил те или иные ошибки, а на их почве уже зародились определенные нормы. Всем нам будет лучше, если мы будем просто следовать инструкциям, вот и все. – Понял и согласен с вами. – Что еще? – В договоре не указаны сроки. – А вы сколько собираетесь у нас пробыть? – Я, честно говоря, думал о месяце. – Месяц? – Он остановился. – Ну, знаете, это не разговор, вы же видите, сколько тут работы, а что вы успеете сделать за месяц? – Ну просто, понимаете, я не привык так, вдали от жены, от людей, да еще и не разговаривать ни с кем целыми днями, с ума сойдешь! – Мы не запрещаем вам общение. Вы можете говорить со мной, можете говорить с Виктором. Просто с Виктором нужно придерживаться правил конфиденциальности; например, этот разговор, как и любой другой, должен полностью оставаться… – он несколько раз показал пальцем на меня и на себя. Мы прошли несколько камер молча; должно быть, эти паузы давались мне, чтобы переваривать услышанное, проникнуться сладкими перспективами, затем он снова заговорил: – Я, возможно, ошибаюсь, но, по-моему, вы сюда приехали посреди ночи явно не потому, что у вас все в порядке. «К чему это ты клонишь?» – Ну заработаете вы за месяц, а дальше что? – Буду искать другую работу, в городе. – И много заказов у вас обычно с таким стабильным и, как мне кажется, неплохим заработком? Я молчал. Мы шли и шли по коридору, затем свернули в другой, а потом и в третий. – Пока мы с вами прогуливаемся, вы прикинули, сколько здесь камер без решеток? – Не считал… – В любом случае вы сами понимаете, какой здесь большой объем. А если вы подпишете с нами договор, ну-у-у, скажем, для начала на восемь месяцев… – Я взглянул на него с видом: «Восемь месяцев, ты серьезно?» Он продолжал: