– …То я могу вам дать слово, что выпрошу для вас повышение зарплаты уже через месяц! Как вам такой расклад? «Вот ведь хитрожопый какой, знает, на что жать, как крутить». Я промолчал; не стоит давать ему повод быть уверенным в собственных словах о моей безысходности. Я мог отрицать сколько угодно, но на самом деле был готов на любые условия ради хоть каких-то денег. – У вас тут сеть не ловит, я жене даже позвонить не могу. – Любой из служебных аппаратов, висящих в коридорах, может дозвониться в город. Наберите 336, затем номер и звездочка и сможете позвонить. – А принимать звонки смогу? – Принимать, к сожалению, не получится, номера тюрьмы высвечиваются как неопределенные. – Но ночью звонил какой-то мужчина! – Да? Странно, и что хотел? – Понятия не имею, по ходу, ошиблись номером. – А, ну так это бывает! К каждому аппарату привязан номер, просто он не высвечивается, но если подобрать верный код, то, конечно, можно дозвониться. У нас такое случается периодически. Люди просто путают цифры и случайно попадают к нам. – Ясно. – Увлекшись беседой, я не заметил, как мы вернулись обратно к моей комнате. Инженер достал из нагрудного кармана шариковую ручку и протянул ее мне. Я решил еще раз, прежде чем будет слишком поздно, напоследок перечитать договор, вдруг глаз зацепится за что-нибудь. «Почему Витя тогда так отреагировал на мои слова о том, что я до сих пор ничего не подписывал?» В графе «сроки работ» мы прописали восемь месяцев. Нигде не было указано моих паспортных данных или прописки; по сути, договор не имел силы, я подумал: «Почему бы тогда не подписаться чужим именем?» Так я и сделал. – Вот и славно! Копию оставляю у вас. Ну не будем терять время, работа не ждет. Я, с вашего позволения, удаляюсь. Пока я отсутствовал, Витя наделал целую кучу заготовок, и я быстро включился в работу. – Я подписал договор, – ехидная улыбка невольно растянулась на моем лице. Думаю, я сказал это, чтобы позлить своего напарника, который в прошлый раз чуть не подставил меня. Виктор молчал. «Должно быть, он сильно расстроен тем, что меня взяли; наверняка грел это место для кого-то из своих». Мы продолжили молча. Когда Витя придерживал пруток, я случайно заметил, что у него на обеих руках отсутствуют безымянные пальцы. «Почему я не заметил это в прошлый раз?» Пальцы были обрублены под самый корень, такое я видел первый раз в жизни. – Давно у тебя пальцев нет? – Что? – Я говорю, что с пальцами? – Отрезал болгаркой. – Болгаркой?! – Да. – Голос у него раздраженно вибрировал. Виктор явно не желал общения. «С вопросами к нему сегодня лучше не лезть». До самого обеда мы проработали в тишине. Сегодня мы обедали вместе с Виктором; он сел напротив меня и, уставившись в тарелку, начал хлебать горячий суп. Он ел очень быстро, явно не пережевывая, а как только закончил, сдал грязную посуду и ушел прочь. Он вел себя чересчур раздраженно, это немного выводило меня из себя, но я старался не обращать внимания. После обеда я решил позвонить Алине, она наверняка очень волнуется. Я подошел к одному из аппаратов и, сняв трубку, начал нажимать пальцами клавиши с затертыми от времени цифрами. Спустя полминуты гудков наконец послышался родной голос: – Алло, – в этих дурацких телефонах одни помехи. – Привет, родная, это я. – А, привет, как дела? Куда ты пропал? Почему номер не отображается? – Из-за шипения ее голос звучал так же монотонно и неразборчиво, как тот, что постоянно напоминает мне о приеме пищи. – Все хорошо, здесь сеть не ловит, дозвониться можно только со стационарного телефона, и они не определяются. Ты-то как? Соскучилась? – Я нормально. – Я подписал договор на восемь месяцев. – Ну все, сейчас она мне закатит истерику. – Хорошо. «Что? Хорошо?» – Ты даже ничего не скажешь? – А что мне нужно сказать? – Ну хотя бы спросила бы меня, почему я решил здесь остаться, поинтересовалась бы, чем я занимаюсь! В конце концов, тебе вообще плевать, что ли?! – я взорвался. Это не было похоже на наше обычное общение, с ней явно что-то не так. – Ты хочешь со мной поругаться? – Нет, не хочу, я хочу… Я просто не понимаю, почему ты так странно реагируешь? – Как мне нужно реагировать? Ты нашел работу, я рада, что у нас наконец будут деньги. – Деньги? Деньги?! Это все, что тебя волнует? – Нет, не все. Позвони, когда будешь поспокойнее. Гудки. «Как же ты…» Она никогда раньше не бросала трубку. * * * Дни играючи передавали эстафету друг другу, но я замечал лишь, как меняются цифры в телефоне. Алине я больше не звонил. Внутри меня, где-то в области груди, поселилась обида, она была такая увесистая и прилипчивая, что никак не хотела уходить. «Думаю, пару дней без общения приведут ее в чувство». Я понимал, что веду себя как сопливый подросток, но ничего не мог с собой поделать. Это сильно давило на меня, ведь я ужасно скучал без ее голоса; думаю, она тоже. «Надеюсь, в выходной, когда я приеду домой, все вернется на прежние места». С Виктором мы работали не покладая рук, камера за камерой. С тех самых пор, как я подписал договор, мы практически не общались. На мои попытки заговорить с ним он лишь огрызался или делал вид, что не замечает меня, и начинал шуметь инструментом. В последний день перед выходным, когда мы добивали двенадцатую камеру, зазвонил телефон. Я посмотрел на часы и, убедившись, что до ужина оставалось еще минимум два часа, продолжил работу. Витя не последовал моему примеру и, как обычно, вытерев руки о штаны, направился прямиком к аппарату. – Да, – сказал он, сняв трубку. – Когда? Нет, еще не закончили, понял, хорошо. – Разговор был коротким; кажется, он получал какие-то распоряжения. Я доваривал последний пруток, когда он подошел ко мне. – Нужно съездить в северное крыло, там труба лопнула, ты ведь умеешь варить трубы? Я утвердительно кивнул. – За тобой пришлют сопровождающего, а я съезжу за ключами, возьму и сразу к тебе, без них там воду не перекрыть. – Ладно. – Я отвернулся и принялся доделывать работу. Витя собрал свой инструмент и, водрузив на плечи рабочий рюкзак, отправился к платформе. Послышалось лязганье железа, стук колес, было слышно, как вагонетка тронулась и исчезла в тоннеле. Я закончил, проверил работу на качество и принялся сворачивать аппарат. Пока наматывал кабель, вдалеке послышался звук приближающегося состава. Через полминуты новая вагонетка афишировала свое прибытие противным скрипом тормозов. Я достал из кармана пачку сигарет, Витя поделился со мной своими запасами, разумеется, с условием возврата. Достав одну и раскурив, я облокотился на только что сваренную решетку и принялся ждать, когда за мной придут. Но никто не шел. Я тянул сигарету до тех пор, пока в легкие не просочился горький дым тлеющего фильтра, и только после этого направился в сторону железной дороги. На платформе меня покорно ожидал вагончик с сидящим впереди лысым человеком в угольно-черном костюме тюремного охранника. Он уставился вперед, в беспросветную пустоту тоннеля, поэтому я видел лишь его затылок.