Облик Сиенны промелькнул в мыслях Париса. Невзрачные волосы, заурядные черты. Бледная кожа с веснушками. Тело такое худенькое, что грудь едва заметна. Однако его член вздрогнул, проявляя первые признаки жизни за последние дни. Изящные руки… мягкие губы… ласкающие его. – Ты это видел? – произнес один из смертных. – Сиенна. Член Париса снова шевельнулся. – Иди и приведи ее. Сейчас же. – Ты уверен? Она… – Приведи ее. Раздался гулкий стук удаляющихся шагов, потом звук открывающейся двери. Неужели они правда приведут к нему Сиенну? Заставят ее заняться оральным сексом или позволят войти в ее тело? Как бы там ни было… Он почти улыбнулся. Ему даже не пришлось ничего говорить. Они сами дадут ему желаемое, в подарочной упаковке и с бантиком. Возможно, он воспользовался своим даром проецирования и вложил эту мысль им в голову, сам того не ведая. Возможно, его страсть к ней настолько велика. Согласится ли она или откажется, вот в чем вопрос. «Нет, она не откажется», – подумал Парис, чувствуя, как сквозь усталость пробивается возбуждение. Он ей не позволит. Что бы ему ни пришлось сказать или сделать, она будет принадлежать ему. Потом он сбежит и ее с собой прихватит. До сих пор он не замечал за собой мстительности. Он любит женщин, ведь они поддерживают в нем жизнь. Однако для Сиенны сделает исключение. Он… Сознание его окутал мрак, обрывая мысли. Должно быть, он уснул, потому что следующее, что почувствовал, – теплые пальчики, которые гладили его торс, распространяя электрические импульсы по всему телу. – Привет, Парис, – услышал он, и слова доставили ему море наслаждения и придали силы, которых он не ведал уже много дней. В действительности он не знал, сколько прошло времени. Знал только, что, разлепив веки, увидел склоняющуюся над ним Сиенну. В ее ореховых глазах застыла неуверенность. Очки она сняла. Вместо привычного яркого света в комнате царил полумрак, окутывающий ее тенями. Однако Парис рассмотрел, что одета она в точности как тогда: мешковатая безвкусная одежда, стянутые в тугой узел волосы. От нее веет ранимостью, и он собирается этим воспользоваться. Сиенна отдернула руку и сплела пальцы, явно нервничая. – Пришла доставить мне удовольствие, не так ли? – презрительно бросил он, не в силах придержать язык. Щеки ее порозовели, и она отвела глаза. – Если ты предпочитаешь кого-то другого, то могу уйти. – И ты сгодишься, – произнес он и заметил, что у нее перехватило дыхание. Парис надеялся ранить ее своими словами. Пусть ей будет больно еще очень и очень долго! – Ты же понимаешь, что превратишься в их шлюху, правда? Трахаться с мужчиной ради друзей, ради цели, даже ради денег, поскольку я уверен, что они тебе платят. «Заткнись! Не оттолкни ее!» Ее губы сжались в тонкую линию, когда она снова на него посмотрела. И что бы она ни прочла в его лице, это заставило ее и без того бледную кожу побелеть. Она снова потупила взор и начала отступать. – Я бы не пришла, если бы меня не влекло к тебе. – Охотник, очарованный Владыкой. Какая грустная история. Повисла тяжелая пауза. «Заткнись-ка ты к чертовой матери, мужик. Или заставишь ее уйти. Тебе нужно ее тело, а не ее гнев». – Прости, Сиенна, – заставил он себя сказать. Губы ее приоткрылись от изумления, она ахнула и окинула его взглядом. И осталась. – Ты помнишь мое имя. – Конечно. Я очарован, как и ты. Несмотря ни на что. – Печально, но это уверение не было ложью. Глупый демон! Содрогаясь всем телом, Сиенна приблизилась к нему. В ее ореховых глазах светилось подлинное желание, точно такое, как при их первой встрече. Парис почувствовал, как твердеет его дружок. Еще пребывая в мстительном настроении, он попробовал остановить его, так как хотел заставить ее потрудиться, невзирая на шаткость своего положения. Сиенна подошла к столу, к которому он был привязан, остановилась и облизнула губы. – Сними с меня оковы, – хрипло прокаркал он. – Мне не велели этого делать, – ответила она чуть слышно. – Они следят за нами? Она покачала головой. – Я попросила отключить камеры, и они согласились. «Какая же она наивная», – снова поймал себя на мысли Парис и едва не закатил глаза. Охотники ни за что на свете не откажутся от возможности увидеть ему подобных в действии. Конечно же они наблюдают. Мысль о том, что Сиенна станет ублажать его при их незримом присутствии, не пришлась ему по вкусу, но он справится и с этим. – Тогда сними с меня цепи. Они не узнают. – Я… не могу. Что ж, попытаться все же стоило. – Чего ты ждешь, Сиенна? Давай закончим то, что начали в кафе. * * * Рейесу не требовалось, чтобы ему пересылали по электронной почте местоположение Аэрона. Тот оставлял за собой след из трупов. Смерть и разрушение сопровождали демона Ярости, куда бы он ни шел, и это печалило Рейеса, потому что он знал – будь Аэрон в здравом уме, стал бы сам себе противен. «Как и я противен самому себе». Годами Рейес балансировал на грани морального падения, ненавидя себя за то, что приходилось творить ради ублажения демона. Убивать невинных, пытать, разрушать целые города. Однако самым худшим из всего стало преследование своего друга, которого он любит как брата. Который однажды помог ему научиться контролировать сидящего внутри его монстра. Потому что… Рейес проглотил вставший в горле ком. Потому что он решил убить одержимого воина. «Я более демон, чем мужчина, раз допускаю мысль о подобном злодеянии», – мрачно подумал он, но решения не изменил. Он знал, что однажды придется сделать выбор между Аэроном и Даникой, и всегда думал, что выберет друга. Теперь, когда настало время принять решение, он понял, что все время лгал себе. Ему невыносима самая мысль о том, что Данику ранят. Она единственная в целом мире дарила ему наслаждение, хотя ни разу его не коснулась. Он ее не заслуживает. Скорее всего, она его не захочет, но все же он собирался ее спасти. «Быстрее. Найди ее, поспеши к ней». «Как?» – чуть ли не закричал он. Рейес находится в Штатах, в Нью-Йорке, если точнее, и сигнал маячка Аэрона пикает в его телефоне, словно воин летал у него над головой. Но Рейес его не видит и не слышит. Ни хлопанья крыльев, ни звериного рыка. В выпусках новостей целый день передают мрачные истории о необъяснимых насильственных смертях, о трупах, разодранных когтями и зубами, явно не принадлежащими человеку. Стоя на оживленной улице, Рейес слышит, как за спиной сигналят машины, и видит спешащих по тротуару людей. Что с Даникой? Нашел ли ее уже Аэрон? Может быть, он наконец заснул, расслабившись после месяца постоянной жажды крови? Рейес едва сдерживал желание схватить первого попавшегося под руку человека и трясти, требовать, рычать. Неожиданно с ночного неба упало тело и плюхнулось на землю прямо к его ногам. Мужчина. Смертный. Окровавленный. Мертвый. Кто-то ахнул. Кто-то завопил. Рейес, напрягшись, посмотрел вверх и увидел Аэрона, который насмешливо ухмылялся ему с высоты, неистово взмахивая крыльями в сторону одного здания. Рейес посмотрел на своего товарища – свою мишень – и бросился бежать. «Способна ли я совершить убийство?» Даника Форд рассматривала свое отражение в треснутом дешевом зеркале в ванной. Некогда она считала себя человеком искусства, художником, рисовавшим по большей части прекрасные вещи. Все, на что падал взгляд, вдохновляло ее на творчество. Люди: взмах кисти, изящный изгиб спины. Животные: подвижность и грация. Цветы: нежные лепестки и чувственные цвета. Теперь она считает себя бойцом. Тем, кто выживает. И – она сглотнула – убийцей. Должна стать такой. Чуть больше месяца назад во время отпуска в Будапеште шесть громил похитили ее и взяли в плен. Они хотели убить ее, но не сделали этого. Вообще-то и пальцем не тронули, но она никогда не чувствовала себя такой беспомощной, такой отчаявшейся. И отказывалась пережить подобное снова. Никогда. Эти громилы опять охотятся на нее, она чувствует. Потому и переезжает с места на место каждые несколько дней. Но где бы она ни останавливалась, обязательно находит кого-то, кто тренировал бы ее в рукопашном бою. Она упражняется с ножами и с пистолетами – одним словом, со всем, что попадается под руку. Сегодня новый инструктор положил ее на лопатки и заявил, что ей не хватает инстинкта убийцы, необходимого для выживания в смертельно опасной ситуации. Несколько горячих слез скатились по ее щекам, и она ударила кулаком по стеклу. Оно содрогнулось, но не треснуло. «Неужели я такая немощная?» Возможно, инструктор прав. А он ведь не знает и половины истории. Один из похитителей, Рейес, до сих пор является ей во снах. Это очень мрачный, но чувственный мужчина, и она не хочет причинять ему вред. Наоборот, жаждет поцеловать его, наконец-то узнать его вкус и почувствовать объятие его сильных рук.