Анья обхватила его руками, чтобы поддержать. – Все будет хорошо, когда доберемся до вершины, – сказала она. – Вот увидишь. Люсьен испытал унижение. Он так ослабел, что больше не в состоянии телепортироваться. Демон несколько раз пытался утянуть его в духовное измерение, но безуспешно, и потому постоянно шумел в голове, царапаясь о стенки сознания, чем доводил Люсьена до сумасшествия. Смерть не мог покинуть его и отправиться за душами самостоятельно, поскольку дух и мужчина были связаны и по отдельности не выживут. Нет, не так: Смерть может выжить, но не без ужасных последствий, о которых Люсьен пытался сообщить Кроносу. Люсьен задел мыском ботинка о ледяную глыбу и снова споткнулся. Анья покрепче ухватилась за него, и он сумел удержаться на ногах. Проклятье! Кронос не преувеличивал. Такими темпами Люсьен уже через неделю отдаст концы. – Может, стоит оставить его здесь и продолжить путь вдвоем? – предложил Уильям. – Нет! – в унисон воскликнули Люсьен и Анья. Люсьен не хотел, чтобы Анья шла без него, так как по-прежнему не доверял Уильяму. – Ты тормозишь нас, Смерть, – ровным тоном произнес Уильям. – Я хочу поскорее отправиться домой к своим кровопийцам и своей книге. «Смерть», – сказал воин. Ни сам Люсьен, ни Анья не упоминали, что Люсьен одержим демоном Смерти, – только то, что этот демон преследует Анью. Кто же тогда сказал Уильяму? – Просто оставь его в покое! – рявкнула Анья. Она остановилась, заставляя Уильяма сделать то же самое. Свирепо сверкая глазами, разразилась тирадой о том, как мечтает засунуть ему в задницу щипцы для завивки волос и включить их на режим максимального жара. Люсьен подозревал, что она сделала это, чтобы дать ему минутку для передышки. Пытаясь восстановить дыхание, он оперся рукой о ледяную поверхность горы. Больше всего в своей слабости он ненавидит то, что не может защитить свою женщину. Он… Заметил следы и нахмурился. Напрягся всем телом. – Замолчи, Анья. Она повернулась к нему – от удивления у нее потемнели глаза. Люсьен давно с ней так не говорил. Он всегда ведет себя нежно и предупредительно, будто она бесценное сокровище. Впрочем, так и есть. Но ее безопасность важнее ее чувств. – Ты же не сказал мне только что… – Охотники, – произнес он, указывая на землю, и достал из-за пояса кинжал. Уильям и Анья подошли к нему, всматриваясь вниз. – Отпечатки заканчиваются у этой стены. – Нахмурившись, Анья нажала рукой на лед. – Ведущих отсюда следов нет. Странно. Даже невозможно. – Они и сюда-то не должны были забраться, – также хмурясь, добавил Уильям. Люсьен вытащил еще один кинжал, на этот раз из ботинка. Едва не уронил – таким он показался тяжелым. – Значит, здесь должна быть дверь, ведущая внутрь, – пробормотала Анья, наклоняясь и ощупывая следы затянутой в перчатку рукой. Люсьену нравилось, что она не убегает от опасности, а стремится оказаться в самой гуще. Но и пугало тоже. Эту женщину нужно баловать. Почитать. Защищать. Она не должна ни за что бороться, но без хлопот получать желаемое. – Нашла! – Улыбаясь, она нажала на кристалл слева, и ледяная стена отъехала в сторону, открывая зияющий темнотой проход. – Как это случилось без моего ведома? – Уильям покачал головой. – Я знал, что люди бродят здесь, я видел, как они умирают. Так ведь? Как же им удалось соорудить этот чертов лагерь? – Из рукавов его куртки выскочили серебряные трехзубцовые лезвия, и он гневно стиснул их. – Не знаю, сколько их там внутри, но перебью всех. Их намерения не чисты, им могли заплатить, чтобы они выманили меня. – Твоя свирепость немного запоздала, – сказала Анья. – Признай, что выбраться сюда было неплохой идеей, но ты не сделал бы этого, если б я не стащила твою книжку. Можешь отблагодарить меня букетом роз. – Черта с два! – фыркнул Уильям. Анья перевела озабоченный взгляд на Люсьена: – Почему бы тебе не подождать здесь, Цветочек, чтобы убедиться, что больше никто не прокрадется внутрь? Мы скоро вернемся и… Чувствуя нарастающее замешательство, он низко зарычал. Как же мала вера Аньи в его возможности… Нет, причина не в этом. Она переживает за него. Видит его слабость и не хочет, чтобы он страдал еще сильнее. Даже отдавая себе отчет в собственной немощи, Люсьен хотел, чтобы она знала: он не позволит с ней случиться ничему плохому. Невзирая на состояние его тела. Просто ему нужно ей это доказать. – Я иду внутрь, – твердо заявил он. – Люсьен, ты… – В порядке. Я в порядке. – Он сорвал с головы белую шапку и бросил на землю. Не хотел, чтобы что-то мешало его слуху или зрению. – Уильям пойдет первым, – сказал он, беря дело в свои руки, – потом ты, а я прикрою тыл. – Так у Аньи будет щит с обеих сторон. На миг ему показалось, что она примется спорить, но она сжала губы и кивнула: – Ладно. – У тебя есть пистолет? – спросил он у нее. – Только несколько кинжалов. Три из которых она уже держит наготове, с гордостью отметил он. А он и не видел, когда она успела их достать. – Это хорошо. – Пошли! – нетерпеливо воскликнул Уильям. – Чем дольше мы здесь топчемся, тем больше времени у них для подготовки. – Он проскользнул мимо них и целеустремленно нырнул в чернеющую пасть пещеры. Анья быстро поцеловала Люсьена в губы и двинулась вперед. Он шел за ней по пятам. Его глаза скоро привыкли к полумраку, и он рассмотрел, что ледяные стены сплошь покрыты грязью для создания мрачного эффекта. Стука падающих капель нет, потому что слишком холодно и любая жидкость превратилась бы в лед еще до падения, зато слышен морозный свист ветра. Ветра? Его уши шевельнулись. Нет, не ветер, решил он мгновение спустя. Шелест голосов. – …ничего не нашли, хоть и ищем целыми днями, – заявил мужской голос. – Старик сказал, что она здесь. Старик… мифолог? – Мы близки к цели. Я чувствую ее. – Другой голос, звучащий резче, более решительно. – Мы умрем, если пробудем здесь дольше. – Еще один голос. Значит, охотников по крайней мере трое. – Мы не можем сдаться. – Четвертый – самый злой из всей компании. – Демоны должны быть уничтожены. Вспомните, что они сотворили с людьми в Будапеште. Эта чума унесла сотни жизней, включая многих из наших. – А от пленника что-нибудь удалось узнать? Пленник? Люсьен нахмурился. Кого они захватили? Владыку? Или других смертных? – Ничегошеньки. Голоса приближались. Становились громче. Темнота отступала перед светом, слой грязи на стенах истончался. Люсьен крепче сжал кинжалы. – Проклятье! – воскликнул кто-то. – Что, если Гидра всего лишь миф? Что, если дурацкого артефакта не существует? Что, если здесь ничего нет и мы зря притащились в это богом забытое место? – Не говори так. Уильям остановился на углу и поднял руку. Анья тоже замерла на месте, и Люсьен едва не врезался в нее, поскальзываясь на льду и теряя координацию. Она отклонилась назад и тихо прижала руки к его бедрам, удерживая на месте. Действовала она очень аккуратно, чтобы не порезать Люсьена своими кинжалами. Его щеки еще сильнее запылали от стыда. И, что неудивительно, от возбуждения. Где бы она к нему ни прикасалась, где бы они ни находились, какая бы опасность их ни поджидала, он все равно ощущает электрические покалывания. Чувствует тепло. Чувствует себя живым. – Клеть Принуждения здесь, – заявил еще один новый голос. – Должна быть здесь. «Клеть Принуждения». Слова эхом отразились в мозгу Люсьена, и за ними последовало еще одно: «Порабощать». На руинах храма люди-мифологи сказали ему, что Клеть может поработить любого, кто будет заключен в нее. Анья бросила на него возбужденный взгляд через плечо. – Мы близко! – одними губами вымолвила она. Он кивнул и посмотрел на Уильяма. Тот хмурил брови. – Если верить мифологам, мы не сможем завладеть ларцом без всех четырех артефактов, – сказал один из охотников. – Это означает, что мы не покинем Полярный круг, пока не найдем гребаную клетку. Уильям поднял один палец. Люсьен не понял, означает ли это «ждать» или «атакуем на счет три». Он воевал только бок о бок со своими товарищами, и они так долго пробыли вместе, что обычно угадывали намерения друг друга. Уильям поднял второй палец, и Люсьен получил ответ. Очевидно, воин не любит, когда смертные вторгаются на его «территорию». Люсьен глубоко вдохнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть Анью к себе за спину. Она возненавидит его за подобную выходку. Более того, она в состоянии защитить себя от кого угодно и много раз это доказывала. Люсьен-солдат – ну ладно, демон – признает мастерство Аньи и гордится им. Люсьен-любовник не может ничего поделать со своим страхом за нее. Три.