Выбравшись наконец из вертолета, Люсьен едва не расцеловал покрытую снегом земную твердь. Их уже ждали три вездехода, груженные запасом провианта. Уильям все предусмотрел, но Люсьен по-прежнему ему не доверял и все время был начеку, оставаясь между воином и Аньей. Они оседлали вездеходы, и Люсьен променял отсутствие контроля на ощущение полной изоляции посреди безбрежного океана снега. Красивого, неописуемо прекрасного, но смертоносного. Не так ли чувствовал себя демон внутри ларца Пандоры? Только вместо девственной белизны его там окружал вечный мрак. – Мы можем телепортировать это барахло куда нужно, – проворчала Анья, бросая взгляд на рюкзак у себя за спиной. От жаркого дыхания лицо ее окуталось облачком пара. – Не вижу необходимости таскаться с ним и позволять шлепать нас по заднице всякий раз, как наткнемся на какой-нибудь бугор. – Согласен, – поддержал Люсьен. – Ну а я – нет, – выдавил из себя Уильям. – А раз нуждаетесь во мне вы, будет по-моему или вообще никак. Анья жестом послала его куда подальше. Люсьен улыбнулся проявлению ее силы духа. Так гораздо лучше, чем та сломленная женщина, которая оставила его в спальне. Дул ледяной ветер, такой резкий и порывистый, что пробирал сквозь термоодежду до самых костей. Люсьен уже чувствовал, как кристаллизуется его кровь, словно кто-то забрасывает льдинки прямиком ему в вены. – Нам надо подняться на самую высокую гору, – сообщил он Уильяму. Перед выходом Люсьен проверил голосовую почту и ничуть не удивился, что пропустил звонок от Торина, пока они с Аньей… играли. Воин оставил сообщение, в котором говорилось, что они с Эшлин исследовали информацию о территории, но не нашли недавних письменных подтверждений о появлении Гидры или других тварей. Похоже, в Арктике бывает слишком мало людей. Торин советовал искать в самой опасной зоне. Туда никто не захочет соваться, и Гидра вполне может счесть местечко подходящим для своего тайного логова. – Вон на ту, значит, – сказал Уильям, показывая перед собой. – Даже не пытайтесь бросить меня и телепортироваться. Без меня вершины вы точно не достигнете, поскольку я оставил по дороге маленькие сюрпризы для моих… незваных гостей. – Он помолчал немного, склонив голову набок. – И вообще, забудьте о перемещении подобным образом. Возможно, я должен был сказать об этом раньше, но… ну, ты раздражал меня. Меня нельзя никуда телепортировать. – Почему ты в этом так уверен? – спросил Люсьен. – Просто поверь мне. Попытка перенести меня причиняет боль всем, кто в этом замешан. Я совершил ошибку, вторгнувшись в мирок Геры, поэтому Зевс позаботился о том, чтобы ни одна богиня не смогла телепортировать меня в безопасное место. Ревнивые мужья такие тупицы. Потом Гера узнала, что я и к другим богиням хаживал, и следующее, что я помню, – это то, как составлял компанию Анье в темнице. Некоторые женщины приносят больше хлопот, чем удовольствия. – Уильям надел на голову шлем, жестом приказывая им последовать его примеру. Люсьен схватил предназначенный для Аньи шлем и внимательно осмотрел, прежде чем позволил ей надеть. Она тайком улыбнулась ему. Его ноздри, легкие и грудь горели огнем, когда он надевал свой собственный. Вдруг он отчетливо услышал дыхание Аньи и понял, что в шлем встроено переговорное устройство, чтобы они могли общаться во время движения. Человеческие технологии могут приносить пользу. – Как весело, – сказала Анья. Эта ее мысль проникла Люсьену прямо в ухо, и его кровь наконец-то согрелась, растапливая лед. Уильям завел свой вездеход и поехал вперед. Анья с Люсьеном последовали за ним. – Наверное, сейчас самое время рассказать, что группка из трех человек пересекла круг… э-э-э, около трех дней назад, – сказал Уильям в переговорное устройство. – Сомневаюсь, что они разыскивали меня. Люсьену не надо было видеть физиономию воина, чтобы знать, что тот довольно ухмыляется. – Откуда ты знаешь? – Они – смертные. А я не связываюсь со смертными женщинами. – Это могут быть охотники? – спросила Анья. Люсьен увидел, как ее глаза сверкают любопытством сквозь маску. – Похоже на то, – отозвался он. Хотя откуда они узнали, что надо отправиться сюда? Те, кто встретил свою смерть в храме, жаловались на нехватку информации. Люсьен заподозрил, что информацией охотников каким-то образом снабжает Кронос, подкидывая те факты, что узнают воины. Его глаза сузились от гнева. Подобное предположение не лишено смысла и не предвещает ничего хорошего для воинов. – Где они сейчас? – спросил он. – Возможно, мертвы, – пожал плечами Уильям. – Или, возможно, уже в горах. – Я думала, что ты отслеживаешь эту местность на предмет ревнивых мужей, – сказала Анья. – Тебе следует знать. – Возможно, они вывели из строя мои камеры. Возможно, возможно, возможно. Анья отклонилась назад – Люсьен потянулся к ней, но она удержала равновесие, – зачерпнула пригоршню снега и запустила в спину воина. – Не нравится мне твое отношение. Так ты вряд ли получишь свою книжку обратно. Уильям никак не отреагировал на ее выпад, продолжая движение, словно чувствовал, что заслуживает порицания. Снег и лед вылетали из-под обмотанных цепями шин его вездехода, затрудняя обзор. Его поза была напряженной, хищной, словно он ожидал нападения в любую минуту. Во всей этой ситуации ощущалось что-то ужасно неправильное, но Люсьену оставалось только гадать, что именно. Как ни печально, ни одна из его догадок не внушала оптимизма. Время тянулось медленно в свете охватившей Анью жажды действия. И боли. Мягкое место ее горело огнем. Тяжелая сумка, прицепленная к четырехколесному мулу, действительно шлепала ее, как она и подозревала. Боги, как же ей это ненавистно! Ненавистно отсутствие лучшего плана действий, незнание ситуации в деталях. Что она знает наверняка, так это то, что Люсьен – лучшее из всего с ней случившегося, Уильям явно что-то скрывает, а сама она несчастна. И если… когда Люсьен начнет слабеть – «Из-за меня», – виновато подумала она, – он будет не в силах сразиться с Гидрой, найди они ее, что подвергнет его смертельной опасности. Так много «если». Анье непереносима мысль, что Люсьену причинят вред. Он любит ее и признался в этом без стыда и сомнений. Он говорил от чистого сердца. Его признание было проникнуто нежностью и радостью, согревшими ей тело и душу. Он любит ее такой, какая она есть, а не такой, какой бы хотел, чтобы она была. Они должны найти Гидру, просто обязаны это сделать. Когда-то Анья подумывала выторговать за артефакты свою собственную жизнь. Теперь знала, что не сможет так поступить с Люсьеном. Напротив, она намеревалась использовать их для сделки насчет его жизни. Кронос, конечно, будет по-прежнему охотиться на нее, потому что никогда не перестанет хотеть ключ. Разве что она убьет его, что было не такой уж плохой идеей. Стоит попробовать, подумала она, сжимая губы. В конце концов, кто лучший убийца царя, как не Анархия? Узнай Люсьен, о чем она размышляет, наверняка взбесится. Он не хотел, чтобы она рисковала собой, даже ради него. Ради них. Но уж лучше она будет иметь дело с его гневом, чем наблюдать, как он медленно и болезненно умирает. «Похоже, ты влюбилась в него». Анья подавила мысль, прежде чем та успела укорениться. Признавшись самой себе в этом чувстве, она не сможет устоять перед желанием отдаться Люсьену. Она и так в шаге от капитуляции. Несмотря на последствия. Если она в самом деле уступит, а Люсьен умрет, то окажется навечно привязанной к мертвецу и будет терзаться от скорби. Даже Ключ от всего не сможет сломать оков. К горлу подступила тошнота. Тело онемело. Нет. Нет-нет-нет. Никогда. «Он не умрет. Не думай так. Ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы спасти его». Кроме того, она подозревала, что в любом случае будет вечно скорбеть. Анье захотелось взять его за руку. Перепрыгнуть со своего вездехода на его, чтобы устроиться у него на коленях. Оказаться в его крепких объятиях. Но не сделала этого. Не время сейчас. Ставки слишком высоки. «Позднее», – пообещала она себе. Двигаясь дальше по снегу, Анья не замечала никаких признаков человеческого присутствия. Никаких следов от ног или шин. Возможно, охотники уже повернули назад. Как говорится, девушка может надеяться. Ей не хотелось, чтобы они шныряли вокруг Люсьена. – Прямо по курсу ловушки, – внезапно предупредил Уильям. – Следуйте точно за мной. Анья с Люсьеном сбросили скорость, выстраиваясь в линию за воином. Анья оказалась в середине, а Люсьен замыкал цепь. Ее защитник. – Откуда ты знаешь? – поинтересовалась она. – Я сам их там разместил, – пробормотал он. – Мужчина должен себя защищать, когда бессмертные так и норовят к нему подкрасться. Возможно, охотники не повернули назад – они могли погибнуть. – Есть здесь еще подобные подарки от тебя, что ждут своего часа? – О да, – подтвердил он, не дав пояснений. – Например? – спросил Люсьен. Анья различила напряжение в его голосе. «Он беспокоится обо мне, миленький». Ей снова захотелось запрыгнуть на него. – Бомбы, отравленные дротики, ледяные полости, – перечислил Уильям. – Все как в низкобюджетных фильмах, в общем. – Прелесть, – похвалила Анья. Но улыбка ее сникла, едва в голове зародилась новая мысль. «Что, если и охотники поставили ловушку на нас?» Глава 17 Охотников они встретили на третий день пребывания в горах. Люсьен должен был очень обрадоваться, так как больше всего на свете любил убивать этих заблуждающихся фанатиков. Точнее, это его вторая страсть после Аньи. Ее он любит даже больше хорошей драки. Но на этот раз счастливым он не казался. Ни капельки. Он ослабел и продолжал терять силу. В данный момент он не был уверен, что сможет побороть и мышь, не говоря уже о целеустремленном охотнике. Он знал, что это случится, но не ожидал, что так скоро. Не будь дни такими коварными, а ночи такими холодными, может, его сил хватило бы на более продолжительное время. Но вчера им пришлось бросить свой транспорт – уклон сделался почти отвесным, – и теперь остается надеяться только на ледорубы. Их компания часами карабкалась вверх, отдыхая лишь при крайней необходимости. Ели один раз в день слабо подогретый суп из жестянки, но большего им и не требовалось. Анья могла бы телепортироваться, но, как подозревал Люсьен, не хотела бросать его. Каждую ночь они останавливались и разбивали лагерь, Анья разжигала огонь, и они втроем жались друг к другу в палатке, стараясь согреться. Люсьен не спал, охраняя сон Аньи, наслаждаясь каждым проведенным с ней мгновением. Чувствуя приближение смерти, он не желал упускать ни единой секунды. Ему нравилось прижимать Анью к себе, вдыхать ее клубничный аромат. Люсьену казалось, что и Уильям – это плохо – и Анья – это хорошо – оба в порядке, в то время как он с трудом тащит свой рюкзак. Постоянно дрожит и несколько раз даже падал лицом в снег. Как и сейчас.