«Покончи с этим». Был только один верный способ сделать это. Она крутанулась на пятках, заставляя повернуться и его, и подтолкнула в сторону спальни. Он силен – сильнее ее, стоило признать, – однако всякий раз отводил руку, когда его меч едва не протыкал ее. Она не знала, зачем он это делал, раз серьезно решил убить ее. – В толк не возьму, почему я так долго вожусь с тобой! – воскликнула она между выпадами и увертками. – С чего решила помочь тебе? – Вот и я думаю о том же. – Он хищно оскалил ровные белые зубы. – Знаешь что? Надоели мне твои причитания в духе «Ох, я бедняжка». Они устарели, Кексик. – Это не причитания, – процедил он сквозь зубы. – Черта с два. – Крутанувшись, она ударила его кулаком. Контакт. Ну, есть у тебя шрамы, и что с того? Это же не значит, что все женщины считают тебя уродом. Когда она снова на него замахнулась, он отбил ее запястье. – Ты не можешь считать меня красавцем и не можешь хотеть меня. Не по-настоящему. Ты же сама в этом призналась. – Люди все время врут, придурок. По-моему, я упоминала, что сама постоянно это практикую. Люсьен замер, с трудом переводя дыхание. Его глаза расширились от изумления. И надежды? – Ты соврала о том, почему оставалась со мной? – Какая разница. Теперь я тебя ненавижу. – Анья уронила меч и толкнула его. – Ты собирался меня убить. Люсьен попятился, наконец-то переступив порог спальни. Тоже бросил меч, и тот бряцнул о пол. – Я с самого начала намеревался убить тебя и никогда не делал из этого тайны. – Да, но ты не воспринимал это всерьез. Ты бы действительно забрал мою душу? Люсьен уперся коленями в край кровати. – Да. Нет. Не знаю. Ты мучаешь меня, как никто другой, и я постоянно меняю решения на твой счет. Она толкнула его снова – и у него подогнулись ноги. Когда он плюхнулся на матрац, Анья уперлась ему в живот, ударяя плечом и выбивая воздух из легких. – Анья, – с трудом выдавил Люсьен. – Нет. Хватит пустой болтовни! – Ты не питаешь ко мне ненависти, – мрачно произнес он. Секунду спустя он схватил ее запястья и, притянув к себе, прижался губами к ее губам. Его горячий язык пронзил ее рот так же, как вонзился бы меч в ее тело, только на этот раз прицелился он гораздо точнее. «Сладкая молния», – подумала Анья, испытывая головокружение. Знающий толк в поцелуях, Люсьен снова и снова вторгался языком к ней в рот, воспламеняя ее. Соски Аньи затвердели, лоно предательски увлажнилось. Каждая клеточка ее тела заискрилась непереносимым желанием. «Ты не должна его больше хотеть». «Ну а он не должен меня целовать». «Хватай цепи. Сейчас же!» Их языки продолжали исполнять танец страсти, и Анья заставила себя действовать. Но схватила она вовсе не цепи, а голову Люсьена, так крепко, что оцарапала ногтями. Смертного подобное объятие убило бы, а Люсьен, казалось, наслаждается им, упираясь в Анью своим эрегированным членом. «Еще пару минут поиграю с ним, а потом закую в цепи». Просто он… так чертовски хорош на вкус. Лучше, чем ей запомнилось. Мужчина и темная лихорадка в одном лице, сила и розы. Как же возбуждают его прикосновения! Сжимая ладонями ягодицы Аньи, Люсьен протолкнул свое восставшее копье между ее ног. Еще немного, и она кончит, а потом попросит большего. Даже будет умолять. Боги, как же она ненавидит свое проклятие! Но еще сильнее она ненавидит саму себя за мысли о том, чтобы привести его в исполнение. «Неужели ты действительно хочешь быть привязанной к этому мужчине, без возможности полюбить другого, поцеловать и прикоснуться или даже помечтать о другом?» Отчего же такая перспектива приводит ее в восторг? Почему на губах появляется улыбка при мысли о вечности с Люсьеном? О том, что ее сердце будет принадлежать ему, даже если он устанет от нее? «Не думай об этом сейчас». Усевшись на Люсьена верхом, она прижалась лоном к его члену… теснее… еще теснее… касаясь там, где ей нужно. Задохнулась в экстазе, содрогаясь всем телом. – Разденься, – скомандовал он. – Я хочу почувствовать твою кожу. «Да, да!» – Нет! – В ней заговорил здравый смысл. Ее страсть к нему не изменит окончания ночи: она прикует Люсьена к кровати и накажет за попытку лишить ее головы. Он окажется целиком в ее власти. «Это не означает, что нельзя насладиться им еще немного, а уж потом убить». Ее руки сжались на груди Люсьена. Очевидно, не он один поменял свое решение. – Я хочу тебя, – сказал он. – Не могу этого больше отрицать. Знай, что я не собираюсь пробовать убить тебя во время секса. Даю слово. Но в голосе его звучала вина. – Поимей – потом убей, хм, – протянула она, не обижаясь, хотя должна была бы. – А давай-ка ты снимешь свою одежду. – Ох, каким же лакомым кусочком станет для нее его восхитительное тело! – Моя останется при мне. Он замер, вглядываясь в нее снизу вверх, и страсть схлынула с его лица, оставляя ненавистную маску. Анья чуть не зарыдала, так как не была готова к окончанию любовной забавы. – Почему ты не хочешь раздеться для меня? – Почему мы болтаем? По-моему, я сказала, что тебе не разрешено разговаривать. – Наклонившись, она прижалась к Люсьену и скользнула языком обратно к нему в рот. Она не хотела говорить ему правду, но и лгать ей тоже не хотелось. Только не про это. Она предпочла бы наслаждаться им. Еще несколько минут Люсьен с жаром реагировал, водя руками по изгибам ее спины. В его поцелуе ощущалось отчаяние такое же сильное, как и ее собственное, в том не могло быть сомнений. Она не хотела, чтобы происходящее между ними заканчивалось, и готова была навечно остаться в его объятиях. Наконец он обхватил ее лицо ладонями и заставил посмотреть себе в глаза. В уголках его губ притаилось напряжение. – Ты позволила мне поверить, что мои шрамы тебя не волнуют, – негромко проговорил он. – Так и есть, – столь же тихо ответила она. – Анья. Хотя бы раз скажи мне правду. Пожалуйста! – Мне плевать на твои шрамы! Его глаза прикрылись, а густые ресницы нацелились на нее, как копья. Внезапно и в голубом, и в карем глазах появился злой блеск, будто демон Смерти взял верх. Схватив за бедра, Люсьен сбросил ее с себя. Она растерянно присела на краешек кровати. – Говоришь, что хочешь меня, но не разденешься для меня, – процедил он. Вообще-то зарычал. – Не верю, что твоя страсть искренна. – Это так. Пристально глядя на нее, он расстегнул на себе джинсы. Она проследила взглядом за движениями его пальцев. Дыхание у нее перехватило. Что он делает? Раздевается для нее, как она требовала? Почему же он… Вжи-и-и-ик! Анья раскрыла рот от удивления, когда его член вырвался на свободу. Огромный, налитой, с округлой головкой, на которой уже выступили капельки влаги. Она едва сдерживалась, чтобы не выкатить язык. Уж не снится ли ей это? – Раз ты меня хочешь, – проговорил он ровным голосом, – придется это доказать. – Ч-что? – Такой чертовски огромный! – Докажи это. Отсоси у меня. От столь нехарактерной для него грубости ее взгляд снова взметнулся к его лицу. На нем читались гнев и самоосуждение. Его щеки пылают от стыда. Он ожидает, что она посмеется над ним и уйдет? Решил преподать ей урок, чтобы не играла с ним? – В чем проблема? Разве ты не хочешь меня? – поддразнил он. – Не можешь заставить себя сделать нечто большее, чем целовать меня? Ну точно. Он ждет, что она сбежит. Анья никогда не делала такого прежде, считая это слишком унизительным и чересчур интимным в свете своего проклятия. Однако с Люсьеном она возбуждалась от подобной мысли и не сомневалась, что удовольствие будет невероятным. – Это мне наказание за попытку убить тебя или ты снова пытаешься подмазаться? – требовательно спросил Люсьен, видя, что она медлит. – В любом случае мы оба знаем, что ты никогда не намеревалась пойти дальше. Твоя жестокость ошеломляюща. Жестокая? Она? В то время, как хочет его до боли? Когда часть ее мечтает наконец-то позабыть о проклятии и провести вечность в его объятиях? – Я все равно останусь в живых, можешь не волноваться. Помощь мне твоя не требуется, и подмазываться к тебе никогда не было нужно. Разве я не доказала это недавно? К твоему сведению, у тебя нет никаких прав разглагольствовать о жестоких намерениях. – Ты тянешь время, – процедил он. – Давай же! Соси. Он решил, что своей грубостью оттолкнет ее, заставит уйти. Не на ту напал. Анья никогда бы не подумала, что ей действительно захочется сделать это. Возможно, она с самого начала подспудно этого жаждала. Она медленно проползла по его телу, пока ее рот не оказался на одном уровне с его членом. Люсьен затаил дыхание, в комнате стало очень тихо.