Она распутно усмехнулась: – Да. Нравится? Его член мгновенно ожил. Опять. На этот раз еще сильнее, полнее. Тверже, горячее. Сейчас она выглядит сексуальнее, чем в костюме горничной, – а она и тогда едва его не одолела. Хвала богам, что он не подозревал, как мало на ней надето. Он мог бы перебить всех, кто смотрел на нее, а затем повалить ее прямо там, на снегу. Люсьен был не в силах оторвать от нее глаз: от ее плоского живота молочного цвета, от пупка, являющего собой чувственное пиршество для глаз, и от груди – полной и налитой, с едва видными розовыми напряженными сосками. Легинсы прилегают к телу, как вторая кожа. – Ну? Нравится тебе? – снова спросила она, потягиваясь. Ее ноги были босы, и красивые ногти поблескивали на свету. – Если бы не твое упрямство, мог бы гораздо раньше увидеть это и даже больше. На этот раз не упрямься. – Анья, ты прекрасна! – Тогда иди и поцелуй меня, – хрипло взмолилась она. – Не могу, – столь же хрипло отозвался он. – Почему? – Она провела пальцем по животу, вокруг пупка. – Я же не прошу меня трахнуть. Только поцеловать и немного приласкать. Чтобы ты знал, я последний раз предлагаю тебе себя. Твои постоянные отказы подорвали мою уверенность в себе. Люсьен услышал яростный рев у себя в голове. Не притронуться к ней? Не поцеловать ее? – Почему ничего, кроме поцелуев и ласк? – Потому. – Скрестив руки на животе, она свела груди вместе. Великие боги! – Ответь же мне! – Вот еще! Ты же редко мне отвечаешь. – Она снова провела пальцами по животу. Не сводя с нее глаз, Люсьен сглотнул внезапно образовавшийся в горле ком. Она отдается другим мужчинам, но не ему. Осознание этого пустило ядовитые корни, и он сжал зубы. Ему же она позволяет лишь поцеловать себя. Для всего остального он недостаточно хорош. Он хотел бы ненавидеть ее за это, но возненавидел самого себя. Он же нарочно изрезал себя, чтобы отбить у женщин всякое желание. Хотя Анья и считает его ущербным, он по-прежнему думает о спасении ее жизни. – Нам надо кое-что обсудить, Анья. – Что? Как тебе лучше двигать языком? – Ключ. Отдай мне ключ, который хочет Кронос, и я сделаю все, что ты пожелаешь, поцелую, где скажешь. Краска отлила от ее щек. – Черта с два. Я не так отчаянно тебя хочу. Он и сам это знал, но все же сказанные ею слова глубоко его ранили. – Отдав ключ, ты спасешь свою жизнь. – Без ключа мне и жить незачем. Все, я больше не желаю об этом говорить. Я хочу поговорить о нас. – Нас быть не может, пока ты не отдашь мне этот ключ. – Ключ мой, – выкрикнула она, – и я никогда его не отдам. Ясно тебе? Никогда! Я скорее умру. – И умрешь, если не отдашь. Ты направляешь мою руку, Анья. – Что, стащить его задумал? Он не ответил. – Ты пожалеешь, если попытаешься. Ответа по-прежнему не было. – Забудь о ключе! Нам было весело, и сейчас могло бы быть еще веселее. – Кронос приходил ко мне, угрожал моим близким. Мое время истекло, Анья. Я должен принести ему или ключ, или твой труп. Я предпочел бы ключ. Жилка запульсировала у нее на шее. – Когда он приходил к тебе? – Перед тем, как мы пошли за покупками, – признался он. – Вот почему ты так легко согласился. Решил подмаслить меня, чтобы я отдала тебе ключ. – Она горько рассмеялась. – Или, думал, я проболтаюсь, где он, и ты сможешь его стащить, поступившись своими высокими принципами. – Так что это будет? Ты или ключ? – Я. – Она вздернула подбородок. – Я уже сказала, что с ключом не расстанусь. – Анья, – проговорил он, ненавидя себя. Ненавидя Кроноса. Ненавидя даже ее саму, женщину, которую пытается спасти. Она заставила его чувствовать. Сейчас, как никогда ранее, чувства были его врагом. – Это мое последнее предупреждение. – Люсьен, я не могу его отдать. – На глаза ей навернулись слезы. – Не могу. Эти слезы… – Почему? – Просто не могу. И не отдам. Тогда ему больше нечего сказать. «Сделай это. Время пришло». – Вот твое предупреждение. Я сделаю это быстро. Сначала убью тебя. Потом заберу твою душу. В следующий миг Люсьен телепортировался к ней и оседлал ее бедра. В руках его сверкнули кинжалы. Полные слез глаза Аньи расширились от потрясения. – Прости, – сказал он и нанес удар. Глава 9 Парис бродил по мощеным улицам Афин, залитым сияющим золотистым светом солнца. В воздухе витали умиротворенность и безмятежность, а достопримечательности Старого Света приковывали взор. Нежные волны, набегающие на близлежащий берег, создавали идеальное звуковое сопровождение. Ему бы следовало готовиться к предстоящей поездке в Штаты. Он этого не делал. Он искал женщину, любую женщину, которая его захочет. Но, что бы он ни предпринимал и ни говорил, гречанки не реагировали на него так, как женщины Будапешта, – черт, как женщины в любом другом месте. Этого он тоже не понимал. Его внешность не изменилась, он все тот же красавчик мачо. И очаровательная манера поведения осталась прежней. Ничто в нем не претерпело изменений. Все же до путешествия сюда одного его взгляда на смертную было достаточно, чтобы заставить ее раздеваться, сгорая от желания удовлетворить его. Здесь – ничего. Ничегошеньки! Женщины всех возрастов, комплекций и цвета кожи относятся к нему как к прокаженному. Печально, но все, что ему нужно, – это пара разведенных ног на пять минут. Без секса он ослабевает. Становится уязвимым, неспособным защитить себя от охотников и их подлых нападок. Будь это возможно, он выбрал бы одну женщину, женился на ней и брал с собой повсюду, наслаждаясь ею одной. Но век смертных женщин короток, и, кроме того, сидящий внутри его демон не позволил бы ему такого. Стоило раз переспать с женщиной, и больше его дружок на нее не реагировал, сколь бы сильно самому Парису ни хотелось обратного. Именно потому он перестал искать серьезных отношений и довольствовался связями на одну ночь. Ведь, чтобы остаться в живых, ему пришлось бы постоянно изменять жене, а он отказывался творить подобное. «Кто-нибудь, гляньте на меня, возжелайте меня», – мысленно молил Парис. Если он не сможет найти женщину… От поступков, которые придется совершить, его тошнило. Не насилие, пожалуйста, только не изнасилование! У демона половых предпочтений нет, зато они есть у Париса. Он хотел только женщин. У него все внутри сжалось от всплывших в памяти воспоминаний. Ненавистных воспоминаний. Он стиснул зубы в попытке остановить их. «Найди проститутку», – предложил демон, нуждающийся в сексе не меньше самого Париса. «Пытался. Они, похоже, все от меня попрятались». Парис вообще предпочитал проституток, потому что они, как и он, получали свою выгоду, после чего уходили, не питая надежд на повторение действа. Мимо него по тротуару прошагала брюнетка. «Женщина». Он учуял ее прежде, чем увидел, и повернул голову, чтобы полнее впитать ее сладкий женственный аромат. «Эта сгодится».