Старик, глаза которого светились почтением, сказал, и Люсьен телепортировал их. К его удивлению, в доме смертных поджидала Анья. Она вышагивала по спартанской, но уютной на вид гостиной. Ни проблеска эмоций не озарило черты ее лица, когда она увидела Люсьена. – Я сотру их воспоминания, – сообщила она лишенным эмоций голосом. – Они не будут ничего помнить ни об охотниках, ни о Владыках. Несмотря ни на что, Люсьен был рад видеть ее и благодарен за то, что она все еще хочет помогать ему. Однако он перенесся обратно на остров, не проронив ни звука. Одно слово потянет за собой другое, а слова приведут к мольбам – «Поцелуй меня, коснись меня, пожалуйста!» – и тогда ему придется бросить вызов Кроносу. «Я не убью ее. Я убью тебя». Люсьену вдруг стало плевать на проклятия, которые Кронос нашлет на него и его друзей. Ему было плевать, что царь богов обречет его на вечные муки. Без Аньи он и так будет страдать. Глава 6 – Обрить себе голову, – мрачно пробормотала Анья. Интересно, как Люсьен отреагирует, если она так и сделает и в следующий раз явится к нему лысой? Возможно, назовет ее «уродливой» и «легковерной» и окажет еще более яростное сопротивление. – Придурок. Все же она скучает по нему. Когда он отправился в духовное измерение, чтобы доставить души охотников в ад, она перенеслась в дом смертных-мифологов, зная, что и он скоро там появится. Их новая встреча глубоко затронула ее. Она едва не кинулась к нему на шею, радуясь, что он жив и здоров, а лицо и шея уже исцелились, и сумела взять себя в руки, только полностью блокировав эмоции. Потом Анья, все еще подавленная, вернулась на свой пляж на Гавайях и, надев любимый белый купальник, принялась вышагивать у кромки воды, разбрасывая поблескивающий песок в разные стороны. Ее влажные волосы струились по спине. Жаркие солнечные лучи ласкали кожу, а о берег разбивались волны. Внезапно на Анью нахлынули до сих пор сдерживаемые чувства. – Я всего лишь хотела помочь ему. И что получила за свое великодушие? Он притворился, что хочет ее, даже приковал к кровати, а затем исчез. Она до сих пор в себя не пришла от подобной выходки. Она отчаянно желает его, а он не знает, как от нее поскорее отделаться. – Какая же я дура. Почему она не может забыть его? Ни один мужчина так на нее никогда не действовал, а она встречалась со многими, невзирая на свое проклятие! Все они были смертными и непродолжительное время развлекали ее нескончаемыми комплиментами, которых она всегда хотела от богов. Она их всех быстро забывала. Как бы ей хотелось с такой же легкостью стереть из памяти и Люсьена! Самые примечательные из смертных становились ее друзьями, несмотря на то что она отказывалась с ними спать. Но они умирали один за другим. Хотя Анья не придавала дружбе с ними большого значения, их утрата причиняла ей боль, а их человечность рассматривалась ею как слабость, которую она презирала. Вот уже несколько лет, как она перестала общаться со смертными и иногда по ночам чувствовала себя такой одинокой, что спала в обнимку с медвежонком, которого украла на грандиозном открытии магазина игрушек «Toys». С Люсьеном она не чувствует одиночества. И постоянно пребывает на взводе. Каждое мгновение с ним – это сюрприз для нее. А он не хочет иметь с ней ничего общего. Грр! С этого момента она будет держаться от него подальше. Заставит его прийти к ней. Рано или поздно ему придется это сделать, раз собирается подчиниться Кроносу. Однако терпение никогда не значилось в списке ее добродетелей, и вопреки всему к концу дня она поняла, что отчаянно хочет увидеть его снова. – Я не дура. Я набитая дура. Наблюдение за тем, как Люсьен сражается, стало самым эротичным зрелищем из всего ею виденного. За всю ее жизнь! Наделенный убийственной мощью, он быстро и грациозно орудовал кинжалами. Его разноцветные глаза сверкали обещанием вечного проклятия, и она находила это неотразимым. И до сих пор так считает. Ей нравится сражаться с ним. Она наслаждается его обществом, а вдали от него скучает. Как это в самом деле странно! Люсьен со всей его мрачностью наверняка должен был оказаться очень скучным типом. На деле же он ее забавляет, бросает ей вызов и заставляет чувствовать себя живой. Странно, учитывая, что он одержим Смертью. Испытывает ли он к ней какие-нибудь чувства? Хоть что-нибудь, помимо презрения и раздражения? Если и так, то очень хорошо это скрывает. За исключением моментов, когда целует ее. Тогда он становится совершенно другим мужчиной. Страстным и нежным, немного диким. В поцелуе участвует все его тело, омывая ее желанием и ароматом роз. – Кого я пытаюсь одурачить? Я возвращаюсь к нему. Кронос удачно выбрал ей палача. Она не может держаться от него на расстоянии и не хочет, чтобы это делал он. Возможно, ради еще одного поцелуя она даже позволит ему снова попробовать убить ее. – Это может быть весело, – пробормотала она и телепортировалась. * * * Первым весть о присутствии Аньи Люсьену принес бриз с ароматом клубники, когда он, сопроводив несколько душ на небеса, материализовался на греческом острове. В Штатах произошла авария с участием автобуса, перевозившего безобидную группу на церковное собрание. В них врезался пьяный водитель – и все погибли. Какая потеря. К счастью, Люсьен закалился настолько, что даже кончина детей его больше не трогает. Он не может себе этого позволить: учитывая то, как близко и часто он встречается со смертью, это было бы для него катастрофой. «Ты и сейчас в препаршивом состоянии, потому что думаешь об Анье». Это была его мысль, но демон тут же ответил: «Хочу еще поцелуй». Люсьен не удивился. Каждый раз, как эта женщина приближается к нему, Смерть принимается радостно мурлыкать, точно котенок. Феномен, не поддающийся объяснению. «Почему ты хочешь ее?» Мысль о том, что кто-то, пусть даже и демон, жаждет Анью так же, как и он, была невыносима. «Приятна на вкус». Люсьен не мог с ним не согласиться. С каждым днем он все острее ощущал на себе гнев Кроноса: нутро жгло огнем, душа маялась. Царь не будет больше ждать и определенно нашлет на него проклятие, если он не справится с заданием. Или проклятие постигнет его друзей. Все же самая мысль снова увидеть Анью разожгла внутри безжалостный огонь, затмевающий раздумья о ее смерти и его наказании. Со времени битвы с охотниками два дня назад он не искал ее, и она не являлась ему. Он тосковал по ней, как когда-то она заявила, что скучает без него. Люсьен обыскал храм Всех Богов, но не нашел никаких физических признаков Аньи. Он увидел только покрытые мхом колонны, груды раскрошившегося камня и лужицы кристальной воды. Ни следа Аньи. В своем воображении он представлял ее здесь множество раз. В его мыслях увитые сочным изумрудным плющом колонны светились белизной, обеспечивая совершенное обрамление ее экзотичной красоте, лужицы превращались в бассейны с пенной водой, и она резвилась в них нагишом. – Анья! – позвал он. Она не ответила. Выждав несколько минут, Люсьен снова произнес ее имя. И снова ничего. – Я же знаю, что ты здесь. Ничего. В какую игру она теперь играет? Стараясь не хмуриться, он наклонился к песчаной насыпи и просеял горсть сквозь пальцы. Раз не может выманить ее из укрытия, то хотя бы займется поиском доказательств существования четырех артефактов. Что-то мягкое пощекотало его между лопатками, а запах клубники усилился, заполняя ноздри, терзая, но он не обернулся и не признал ощущения. По крайней мере, внешне. Внутренне он весь дрожал. – Чем занимаешься? – поинтересовалась Анья, наконец-то материализовавшись перед ним. Когда Люсьен перевел на нее взгляд, чресла его напряглись от возбуждения. Великие боги! Ее наряд… Он сглотнул. Прислонившись к одной из высоких белых колонн, она оказалась стоящей в окружении стен крошащегося камня и мрамора, витиеватые узоры которого обрамляли ее идеальное эльфийское личико. Люсьен позавидовал прядям ее волос, ведь они касаются ее кожи! Он хотел, чтобы ее ласкали только его пальцы, и ничто другое. На ней было прозрачное белое платье – у нее что, бесконечный запас? – прикрывающее одно плечо и оставляющее обнаженным другое, загорелое на солнце. Золотой плетеный пояс обнимал ее талию, а вдоль бедра на платье тянулся разрез, открывающий дюйм за дюймом гладкую кожу и очертания белоснежных трусиков. Неожиданно Люсьену стало трудно дышать. Так как солнце светило ей в спину, он сумел различить бутончики ее сосков цвета клубники. Клубника. Теперь это слово всегда будет ассоциироваться у него с Аньей. «Заставь ее уйти. Она тебя отвлекает, а ты не можешь себе этого позволить». «Хочу, чтоб она осталась!» – зарычал демон. Если бы. – Световой день почти угас, следовательно… – Его голос звучал хрипло. В глубине ее голубых глаз полыхнула боль. – Следовательно, убирайся прочь? Ты это хотел сказать?