Вздохнув, Люсьен внимательно присмотрелся к своим подопечным. Все они окутаны черной аурой, свидетельствующей об испорченности их натуры. Скоро они будут гореть в вечном пламени. Люсьена это не удивило. Хотя некоторые охотники в самом деле попадают на небеса, этим такая участь определенно не грозит. Уж слишком они фанатичны и рьяно пытали невинных на допросах. – К такому миру ты всегда стремился? – Призрачная ипостась Люсьена подплыла к первому телу. Протянув руку, он растопырил пальцы и погрузил их в грудную клетку охотника. Нащупав холодную как лед преграду, сжал пальцы. Душа поняла, что попалась, и стала сопротивляться, пока Люсьен вытаскивал ее из тела. Их взгляды встретились – Люсьен знал, что его глаза полыхают коричнево-голубым огнем. – Нет! – завопила душа. – Нет! Позволь мне остаться здесь! Внезапно демону открылись все грехи этого смертного, а через него и Люсьену. Мужчина действительно считал себя неподвластным закону и поступал соответственно, уничтожая всех на своем пути – мужчин, женщин, детей – во имя лучшего мира. Ублюдок. Крепко удерживая протестующую душу, Люсьен перенесся ко входу в ад. Не в Аид – это мрачное подземелье предназначалось для тех, кто не заслуживал ни мук ада, ни неги рая. А этому человеку самое место в пламени адовом. Хотя двери в геенну огненную были закрыты, Люсьен ощущал излучение неистового жара и слышал какофонию страдальческих воплей и демонический хохот. Насмешки. От пропитавшего все вокруг едкого запаха серы к горлу подступала тошнота. Каждую ночь на протяжении тысяч лет Люсьен приносил сюда Мэддокса, ненавидя себя за это, стремясь сделать хоть что-то для облегчения агонии товарища и зная, что это невозможно. А потом появилась Анья. И спасла их, о чем очень любила ему напоминать. – Пожалуйста! – кричала душа. – Я сожалею о том, что… – Оставь свои мольбы, – ровным тоном произнес Люсьен. За многие века он наслушался всевозможных отчаянных предложений, но ни одно его не тронуло. «Как ты поступишь, если умолять станет Анья? Что тогда?» Внезапно к горлу Люсьена подступила тошнота. При мысли о том, что придется доставить сюда столь прекрасное создание, ему захотелось рвать и метать, убивать, наконец. Каким бы ни было преступление Аньи, он сомневался, что она заслужила адово пекло, в котором плоть будет таять и отделяться от ее роскошного тела только для того, чтобы тут же восстановиться и таять вновь. Возможно, после смерти ее пустят в рай. Об этом он мог, по крайней мере, молиться. – Пожалуйста! – завопила душа охотника, когда два огромных валуна, закрывающие вход в Преисподнюю, раздвинулись в стороны, выпуская наружу оранжево-золотые языки, потрескивающие и пощелкивающие. Запах серы усилился, смешался с вонью паленых волос и разлагающейся плоти. Душа принялась сопротивляться еще более яростно. Тут Люсьен увидел тянущиеся сквозь пламя демонические, костлявые руки, услышал злобные насмешки и бросил душу внутрь. Костлявые руки поймали ее и утянули вниз. Раздался оглушительный крик боли, и валуны встали на место. Люсьен не знал, что удерживает демонов внутри, но что-то там определенно есть. Однако это что-то было не в силах удержать демона, которого сейчас носит в себе Люсьен. Потому-то его и не вернули в ад после побега – благодаря Люсьену – из ларца Пандоры. «Если бы ты не открыл ларец, мог бы никогда не встретиться с Аньей». И было бы лучше, сказал он себе, несмотря на захлестнувшее его после их знакомства чувство, что так правильно, так и должно быть. И ему не приказали бы убить ее. Люсьен повторил это путешествие с душой каждого убитого охотника и, исполнив миссию, открыл глаза и снова оказался в физическом измерении. Вокруг него сомкнулись темные и мрачные стены пещеры, но он не был уверен, что царящая под их сводами тишина лучше доносящихся из Преисподней воплей. Его разум жаждал заполнить каждую секунду мыслями об Анье. Она стала его наваждением. И, как он сейчас заметил, куда-то исчезла. Его затопило разочарование. Поняв, что происходит, его люди продолжили выполнение задания, заодно оказав помощь пленникам. Или перед уходом это сделала Анья. Куда она, кстати, подевалась? – Никак не возьму в толк, – обратился Парис к одному из побитых смертных. – За что они вас так? – Артефакты, – отекшими губами прошамкал в ответ старик. – Бесценные, божественные, могущественные. Каждый приблизит своего владельца к ларцу Пандоры и в конечном итоге поможет отыскать его. Ларец Пандоры. Эти слова тут же завладели вниманием Люсьена, и он присоединился к воинам. – Как артефакты могут помочь найти ларец? Когда Люсьен заговорил, стоящий в стороне и молча наблюдающий за происходящим Аман обернулся, и Страйдер мельком глянул на него и пробормотал: – Явился не запылился. – А женщина? – Еще здесь, – ответил Гидеон, что означало – она действительно ушла. В ожидании дальнейших объяснений Люсьен подошел к Аману. – Просто взяла и исчезла, следом за тобой, – сообщил Страйдер. – Зачем она продолжает появляться? Люсьен не ответил, поскольку не ведал, какие побуждения руководят Аньей. Она сказала, что соскучилась. Неужели? Ему неизвестно, ведь Анья столь же загадочна, сколь и прекрасна. – Кто эти люди и как артефакты помогут нам отыскать ларец? Страйдер пожал плечами от столь внезапной смены темы. – Это смертные, посвятившие жизнь изучению мифологии. На второй вопрос я ответа не знаю. – Можно мы пойдем домой? – спросил мужчина помоложе. Его карие глаза увлажнились. – Пожалуйста. – Скоро, – мягко пообещал Люсьен. – Но прежде расскажите нам то, что сообщили охотникам. – Охотникам? – в унисон повторили оба. – Это те люди, которые взяли вас в плен. – Ублюдки, – сквозь зубы процедил младший мужчина. – Вы убьете нас, когда мы все расскажем? – Нет, – со смехом возразил Страйдер. – Тоже сказали! Посмотрите на себя, а потом на меня. Я со слабаками не связываюсь. Старик сглотнул и раскрыл было рот, но сын остановил его: – Не надо. – Все в порядке. Я им расскажу. – Старик тяжело втянул воздух сквозь разбитые, кровоточащие губы. – Согласно древнему манускрипту, существуют четыре артефакта: Всевидящее Око, Плащ Невидимости, Клеть Принуждения и Жезл Разделения. Два названия показались знакомыми, а два других – нет, что озадачивало. Ироничность ситуации действовала Люсьену на нервы. Если эти смертные говорят правду, получается, что они знают больше о мире, в котором некогда проживал он, бывший солдат богов. – Расскажите мне о них. Прошу вас. Превозмогая страх, старик продолжил: – Одни легенды гласят, что все четыре артефакта принадлежали Кроносу, другие – что каждый находился во владении у разных титанов. Но в одном большинство источников сходится: победив Кроноса, Зевс разбросал артефакты по свету, чтобы не дать бывшему Верховному богу вновь использовать их, если тому удастся сбежать из тюрьмы. Так как было предсказано, что титаны с их помощью смогут навеки уничтожить олимпийцев. Возникает закономерный вопрос: почему Зевс просто не убил Кроноса, а заточил в темницу? И по какой причине Кронос не прикончил Зевса после своего побега? Зачем избрал тюремное заключение? Боги! Люсьен решил, что ему их никогда не понять, даже если бы многие годы посвятил их изучению, как эти смертные. – Что еще вы знаете про артефакты? Пожав плечами, младший мужчина продолжил рассказ: – Всевидящее Око позволяет заглянуть в потусторонний мир, освещая верный путь. Плащ скрывает от любопытных глаз того, кто его наденет. Жезл может заставить расступиться океан, хотя это спорный вопрос, а Клеть поработит любого, кто в нее попадет. Как мы уже раньше говорили, чтобы найти и заполучить ларец, необходимы все четыре артефакта. Вернее, так гласит легенда, но мы не знаем почему. – А где эти артефакты сейчас? – поинтересовался Парис. Все воины обступили смертных в ожидании ответа. Старик вздохнул, откидываясь назад, словно боялся, что воинов разозлит то, что он собирается сказать. – Этого мы не ведаем. – Он горько усмехнулся. – Мы давно их ищем, но не обнаружили ни намека на то, что они вообще существуют. – Потому-то те мерзавцы и притащили нас сюда, – добавил младший. – Чтобы мы помогли им с подсказками. – Они нашли что-нибудь? – спросил Люсьен. – Нет. – Младший мужчина покачал головой. – И были этим весьма огорчены. У них везде свои люди, они ведут поиски по всему миру. Как бы мне ни хотелось обратного, я сомневаюсь, есть ли вообще что искать. Если бы что-то было, мы бы уже нашли. Люсьен знал, что охотники повсюду, но о существовании артефактов не подозревал. И винить в этом следует только себя самого. Слишком долго он сознательно отстранялся от мира, радуясь тихому существованию в своей крепости. Небеса сделались для него далеким, хоть и горьким воспоминанием. Больше он такого не допустит. Кронос, несомненно, отчаянно жаждет вернуть артефакты. Возможно, Люсьен мог бы воспользоваться этим в собственных интересах. Он решил, что надо навестить Сабина и воинов в Риме, чтобы предупредить их. – Это все, что вам известно? – спросил он у мужчин. Те кивнули с опаской. – Мы благодарны за информацию. А теперь позвольте доставить вас домой, – сказал Люсьен, обвивая пальцами запястья смертных. – Наш дом в Афинах, – сообщил младший мужчина дрожащим от надежды голосом. – Мы живем вместе и сами найдем дорогу. По щекам старика лились слезы облегчения. – Спасибо. Вы – один из них? Бессмертных? Я видел, как вы исчезли. – Назовите ваш адрес, – сказал Люсьен, притворяясь, что не слышал вопроса, – и я доставлю вас туда.