– Эти удержат. Они созданы для бессмертных. Прошла секунда. Вторая. Анья пристально вглядывалась в него, плотно сжав губы. Куда охотнее он бы предпочел ощутить прикосновение этих губ к своему телу – по всему телу. Но своими действиями он, без сомнения, лишил себя такой возможности. Оставалось уверять себя, что это и к лучшему, однако горечь сожаления не пропадала. – Так ты говоришь, что я не могу телепортироваться? – процедила Анья сквозь зубы. – Именно. – И намерен вот так меня бросить? – Да. Будь паинькой, – сказал он и оставил ее, материализовавшись на том же самом месте, откуда унес их. Стоило Люсьену оказаться в окружении буйной растительности, как его затопили чувство вины и желание. Вины – потому что бросил Анью беспомощной, а желание – потому что воспоминание о том, как лежал на ней сверху, накрепко врезалось в его сознание, свежее и дразнящее. Чудесное. Похоже, что и она его тоже хотела. Пока он все не испортил. Что ему с ней делать? Эта женщина вьет из него веревки! Наверное, сейчас она его возненавидела. И никогда не простит. Она… появилась рядом с ним и заехала ему кулаком в глаз. – Ублюдок, – прорычала она. Глядя на Анью, Люсьен испытал изумление и боль. Черт подери, а она сильная! Похоже, кость ему сломала, решил он, чувствуя, как отекает место удара. – Как ты освободилась? Эти цепи столетиями не могли сломать. – У меня свои методы. – Как? – настаивал он. – Меня нельзя сковать, ясно? Какие бы ограничители ты ни использовал, меня нельзя удержать. Если ты еще раз сделаешь что-то подобное… – Ее руки сжались в кулаки. – Свобода бесценна. И тебе это должно быть известно, как никому другому, ведь ты носишь в себе демона. Более того, тебе веками приходилось каждую ночь забирать душу друга. Обязанность, от которой я помогла тебе освободиться. Помнишь? А ты в награду попытался отнять у меня свободу… Ох! Мне очень хочется разорвать тебя ногтями на куски! «Так будет лучше, помнишь?» – Те цепи предназначены для богов и ни разу не подводили. Открыть их можно только ключом, а он лежит у меня в кармане. – Велика важность, сукин ты сын. Я же говорила, что могущественна, – и не моя вина, что ты не слушал. А теперь я помогу вам биться с охотниками, и тебе крупно повезет, если моя цель случайно или намеренно не изменится и я не прикончу тебя. Вообще-то не буду я тебя ждать. – Она окинула взглядом туннели и сосчитала их, указывая пальцем. – Увидимся… во втором, Кексик. Когда я в последний раз проверяла, там сидел самый большой, самый плохой охотник. Я просто представлю, что он – это ты, и приколочу его задницу к стене гвоздями. Через миг она исчезла, оставив облако клубники, сливок и самодовольной ярости. Проклятье! Люсьен свистнул и прыгнул вперед. Измученные от нетерпения воины бросились в туннели, как выпущенные из лука стрелы. Они бесшумно отводили в стороны листву и ветки. Достигнув второго туннеля, отданного на откуп Гидеону, Люсьен смахнул искусственную крышу и бросился внутрь, не желая телепортироваться и пугать своих людей. Гидеон нахмурился, но ничего не сказал, а просто пошел следом за Люсьеном. Все держали наготове оружие. Раздался стон. Затем крик. Люсьен напрягся, высматривая… выискивая… Проклятье, он не видел ни Аньи, ни… Охотники. Там. Двое, в углу. Один избивал пожилого мужчину, а другой угрожающе навис над смертным средних лет. Оба пленника молили о пощаде. – Скажи мне то, что я хочу узнать, – сказал один охотник вполне разумным голосом, никак не вяжущимся с жестокостью его действий, – и боль прекратится. Это все, что от тебя требуется. – Мне надоело возвращаться с пустыми руками, – подхватил второй – повыше и более мускулистый – столь же вменяемым тоном, ударяя старика в живот. Последовал глухой звук. – Прекратите! – закричал мужчина помоложе. – Да прекратите же. Он больше ничего не знает! – Знает. Должен знать. Скажите нам, или умрете. Третьего не дано. Верзила подошел ближе и склонился к лицам пленников. – Выбрав смерть, не надейтесь, что она будет быстрой и безболезненной, ясно? Вы будете умирать медленно и мучительно. – Оставьте моего отца в покое. – Младший мужчина обхватил руками старика, прикрывая его своим телом. – Клянусь вам, мы сказали все, что знали. Отпустите же нас. Пожалуйста. – Не все. Вы защищаете этих демонов, возможно, даже работаете на них. Словно только и ждала прибытия Люсьена, Анья появилась возле самого большого охотника и перерезала ему горло, прежде чем он понял, что произошло. Его тело осело наземь, и Анья послала Люсьену ухмылку, говорившую: «Посмотри-ка, что я сделала». Она только что убила человека, жестоко, без колебаний, и запачкалась его кровью. Люсьен был бесконечно потрясен тем, что после содеянного она способна смеяться. Выходит, она не только прекрасный ангел, но и убийца. Как и он сам. Даже будучи опьяненным ее невозмутимым видом и желая насладиться им, Люсьен все же сумел метнуть два кинжала в другого охотника. Один вонзился мужчине в глотку, второй – в бедро. Обе раны были смертельны, но Люсьен решил, что две лучше одной. Для подстраховки. Ему не понравилось, как близко Анья подобралась к месту событий, – бессмертна она или нет. Ее могли ранить. При мысли о том, что ее касается один из охотников, Люсьен вскипел от ярости. – Сзади! – вдруг крикнула Анья. Он обернулся, но было поздно. Прятавшийся в тени охотник бесшумно подкрался и набросился на него. Они сцепились и упали на пол, и клинок вонзился прямо Люсьену в горло. Похоже, нападавший не боялся убить Люсьена и выпустить его демона на свободу. Казалось, его заботило только кровопролитие. – Демоново отродье! – вскричал он. – Как же я ждал этого дня! Люсьен телепортировался, и охотник плюхнулся на землю. Истекая кровью, Люсьен вновь появился за спиной противника и сломал тому шею. В то же время Анья оказалась рядом с охотником и всадила кинжал ему в грудь. Тяжело дыша, Люсьен выпрямился и спросил: – Где остальные? – Я уже убила двоих, а остальных не видела. – Она вытерла окровавленные руки о платье, марая красным девственную белизну ткани. И снова Люсьен счел ее куда более эротичной, чем если бы она лежала, распростершись у него на постели. Изысканная красавица, смертельная и отважная. Принцесса-воительница. Она также казалась впечатленной им, блуждая по его телу страстным взглядом. – Точно в цель, – похвалила она. Люсьен поспешно отвернулся, чтобы она не увидела свидетельство его возбуждения, и изучил обстановку. Охотники мудро подошли к выбору укрытия и хорошо его укрепили. Здесь бесчисленное количество комнат и коридоров с поддерживающими земляные стены деревянными столбами. В глубине помещения обнаружился стол с банками консервов и пучком лучин. Краем глаза он заметил, как Анья склоняется над вжимающимися в пол пленниками, которые, очевидно, страшились, что ангел мщения покарает и их тоже. – Не бойтесь, – сказала она. – Я убиваю только плохих парней. Вам нечего меня опасаться. Мы вытащим вас отсюда. Голос ее прозвучал так мягко, что даже Люсьен был очарован. Из одного коридора донесся хрип и глухой звук удара, сопровождаемый пронзительным воплем боли. Через секунду другой коридор взорвался человеческими криками, которые быстро затихли. Люсьен прыгнул к Анье, готовый сражаться с врагами. Из одного помещения вышел Парис с порезанным и покрытым ссадинами лицом. При виде его Люсьен расслабился. – Двое моих мертвы, – гордым, но слабым голосом сообщил Парис. С другой стороны появился Аман с забрызганными кровью щеками. Он ничего не сказал, так как никогда не разговаривал, но кивнул. Его мишени также повержены. Следом пришли Страйдер и Гидеон, оба ухмылялись. – Я прикончил троих, – сообщил Страйдер, и Люсьен заметил, что он прихрамывает. – Получил ножом в бедро, но победа за нами. – Я проиграл, – изрек Гидеон. – Полагаю, что пещеры сообщаются между собой, – сказал Парис. Его совершенное лицо исказилось от напряжения. Должно быть, битва лишила его остатков сил. Обычно к этому времени суток он успевал перепихнуться с одной или двумя женщинами – это требовалось для насыщения его демона, – но Разврат не был близок ни с одной со вчерашнего полета. Оставив пленников, Анья шагнула к Люсьену и тут же привлекла к себе взгляды воинов. Все трое вздохнули – благоговейно? возбужденно? удивленно? – А ей какого дьявола тут надо? – требовательно спросил Страйдер. – Зачем этой второсортной богине биться с охот… – Эй! Я не второсортная! – воскликнула Анья, топнув ножкой. Люсьену не дали шанса ответить. Демон Смерти настойчиво, почти болезненно дал о себе знать. Его потребность собрать души проявлялась сильнее обычного. Он скулил в голове Люсьена, разрываясь между желанием остаться рядом с прекрасной Аньей и заняться делом. Какой властью обладает она над этой тварью? И как ее получила? – Я вернусь, – пообещал он и целиком погрузился в духовное измерение. Он мог оставить свое тело в материальном мире, но не стал этого делать, чтобы воинам не пришлось его охранять. Его товарищи и даже Анья исчезли из поля зрения. Теперь Люсьен видел только валяющиеся на земле окровавленные трупы охотников, внутри которых в ожидании его прибытия извивались души. – Анья, – позвал он. Ему не понравилось, что пришлось оставить ее одну с другими воинами. Не говоря уже о том, что они попытаются сделать, в особенности Парис. Она не появилась. Раньше она следовала за ним и в этом измерении – он знал это, потому что чувствовал ее. Почему не сейчас? «Она способна сама о себе позаботиться. Ты же видел тому подтверждение». Торопись! Люсьен не был в ответе за все души на свете. Некоторым было дозволено остаться и незримыми скитаться по земле. Он подозревал, что свихнулся бы, окажись навсегда запертым в этом измерении, где только и нужно, что перемещаться то в ад, то в рай. Ответственность за сопровождение душ к месту их последнего упокоения сама по себе достаточно тяжелая ноша. Неким внутренним чутьем он всегда точно угадывал, куда следует отправить ту или иную душу. Иногда даже видел последние минуты жизни человека, наполненные либо отвратительной жестокостью, либо непогрешимой добротой.