В итоге подобной системой образования воспитывались индивидуалисты, при этом заточенные на работу в команде, потому что задачи по основным предметам в большинстве подразумевали совместное выполнение, и на общую оценку. И староста класса выступал в роли свадебного генерала, при этом неся ответственность и являясь организующим звеном. Как президент Германии моего мира, о котором вообще мало; кто знает. Не просто его имя, а вообще знает о существовании подобной должности. — Предсказуемо ни одного кандидата на должность старосты не наблюдается, — с легкой грустью произнесла миниатюрная девушка. Что-то мне подсказывает, что в прошлом году именно она была старостой класса. После ее слов повисла тишина. Сейчас, по положению устава, каждый из гимназистов — кандидатов в старосты должен был представиться, в нескольких словах охарактеризовав себя, после чего должно было состояться тайное голосование. Оглядывая одноклассников, я просто не верил своему счастью. Ни одного кандидата не наблюдалось. Более того, когда я встал с места — поднятые руки здесь не работали в привычном смысле, на меня с удивлением посмотрели практически все. Как на блаженного. — Артур Волков. Хотел бы выдвинуть свою кандидатуру на должность старосты класса. «Боже, спасибо тебе за этого идиота!» — прочитал я в глазах девушки. — Хм… — нахмурилась прошлогодняя староста, оглядывая меня с ног до головы. — Ты новенький? — Нет, старенький, — не сдержался я. — Мне почти пятнадцать лет. Несколько человек хмыкнули, а ясноглазая девушка зарделась. Задавая глупый вопрос, будь готов получить глупый ответ — неужели она этого не знает? Более того, даже собиралась было огрызнуться, но под моим внимательным взглядом взяла себя в руки. — Как считаешь, почему именно ты должен стать старостой класса? «Потому что другого кандидата не наблюдается», — мог бы я сказать. Но не сказал. — Потому что я ответственный и пунктуальный, эрудированный и образованный, в меру амбициозный, адекватно воспринимаю мир и прямо сейчас готов дать десятки вариантов понятных мотиваций, которые при этом не могут претендовать на то, чтобы соответствовать настоящей действительности. Последнюю фразу сказал специально, но никто даже внимания не обратил — все одноклассники воспринимать мои слова перестали на «эрудированном», максимум на «амбициозном». Хотя нет, бывшая староста — единственная, кто внимательно слушала и даже собралась задать сейчас вопрос. — Этого достаточно или мне продолжать собственную презентацию? Недостаток один, я пока не совсем хорошо танцую, — прервал я не успевшую открыть рот большеглазую одноклассницу, — но ко мне из Петербурга скоро прибудет один из лучших учителей бальных танцев в России. Да, кстати, если уж зашла речь о танцах, — правила этикета, как и общественная деятельность, также были обязательными в процессе обучения. И балы гимназистов проходили достаточно часто, являясь весьма важными мероприятиями — что подразумевало умение танцевать. Хорошо танцевать. Девушка между тем задумалась, потом оглядела негромко гомонящий в стиле «ну, может, закончим поскорее?..» класс и задумчиво кивнула. — Думаю, Артур весьма полно ответил на вопрос. Еще кандидаты есть? Предсказуемо, больше кандидатов не оказалось. Голосование проходило через ассистанты — каждому ученику полагалась своя таблетка. Но это не было аналогом личного терминала — выход в Сеть отсутствовал. Из связи с внешним миром за стенами гимназии была возможность добавить лишь контакт ординарца. Также присутствовал доступ к справочным сайтам международной студенческой организации, в которую входили все учебные заведения для одаренных. Результат голосования оказался предсказуемым — двадцать один голос за Артура Волкова. Да, я тоже голосовал сам за себя — так нельзя было делать лишь при отсутствии других кандидатов. После выбора старосты формальная обязательная часть закончилась, и класс практически в полном составе покинул помещение. Некоторые одноклассницы по-прежнему кидали на меня взгляды, в которых читался интерес. Но количество их все же поуменьшилось: тронутый слабоумием и отвагой самец — не та человеческая особь, которую самка инстинктивно может рассматривать в качестве кандидата для продолжения рода. Через минуту в классе осталась лишь большеглазая девушка. Мне кажется, она даже вину передо мной чувствовала — за то, что снял с нее бремя староства. Помявшись немного, она все же не изъявила желания помочь. Быстренько придя в себя, скомкано попрощалась и удалилась. Мне еще показалось, что едва сдержалась от того, чтобы перекрестить меня на прощанье. Я же остался наедине со своей победой. Странные люди — там, где видят обязанности, не видят возможности. Там, где видят ответственность, в упор не замечают привилегии. Да, староста ответственен напрямую перед директором и учительским советом за весь класс… но ведь если ты грамотный царь, хоть немного, то никогда не будешь плохим — для этого есть бояре. А уж мне, после десятилетия в корпоративном серпентарии, найти виноватых и скинуть с себя ответственность — плевое дело. Должность старосты — это ведь в первую очередь свобода. Потому что староста — единственный в классе человек, которому необязательно членство в клубах. И это только положенный по умолчанию час в день, а если со всеми факультативами и проектами брать, то минимум пятнадцать-двадцать в неделю. Выкинуть практически сутки из семи в наличии — невиданная щедрость, мое время сейчас стоит дороже. Дома, находясь в должности руководителя, я работал всего два раза в месяц: защита бюджета, план — и факт. Все остальное время, за исключением форс-мажоров, нечастых важных переговоров и презентаций, тратил на себя любимого — развлечения, спорт, самообразование. Не думаю, что здесь будут серьезные отличия. Главное, вложиться в фундамент, наладить процессы, назначить ответственных, а после наслаждаться свободным временем. К тому же у меня есть важное преимущество — мне совсем не нужно, чтобы одноклассники меня любили. Потому что большеглазая девушка, как понимаю, использовала методы «вежливо попросить», повторяя раз за разом для достижения результата, у меня же немного другой принцип работы. И сейчас я собирался начинать вступать в выборную должность. Вот только экран ассистанта, когда я его открыл, сообщил, что назначение мое не утверждено. Немного грустная история. Сообщение ниже гласило, что только после того, как во всех пяти классах второго года обучения выберут старост, моя кандидатура будет утверждена директором. «Бред же, — возмутился было я, — перевыборов все равно не будет, и…» «И хватит уже ныть, теперь ты снова в бюрократии», — подсказал внутренний голос, и я моментально успокоился. Когда находишься в организации с коллективом больше ста пятидесяти человек, часто приходится отключать логику и не апеллировать вслух к здравому смыслу, чтобы не услышать: «Думать тебе еще рано — ты исполняй пока». Вот и сейчас я, обретя поистине стоическое спокойствие, свернул недоступное пока меню управления классом и открыл раздел спортивной ассоциации. Сейчас у меня не было неотложных дел, и появилось время более подробно рассмотреть давно интересующий меня вопрос. А именно — в этом мире не было такого понятия, как спорт номер один. Да, футбол тут не обрел даже тени привычной популярности. Наверное, потому, что залог его распространения в моем мире — всеобщая доступность. Для игры в футбол нужна просто площадка, а ворота и даже мяч всегда можно сделать из доступных материалов. Здесь же, в сохранивших зависимость от метрополий колониях, жители всегда могли получить молотки для крокета или биты для крикета. Кроме того, уже в конце двадцатого века здесь началось активное внедрение виртуальной реальности в массы. Так что в этом мире не существовало спорта, о перипетиях соперничества в котором знали бы практически все. Здесь было большое количество конкурирующих за внимание зрителя лиг и федераций, а приоритет внимания зрительского интереса оказался мне непривычен — к примеру, гораздо большей популярностью, чем футбол, пользовалось регби. Несмотря на искренний интерес, все же эта спортивная тема нужна была мне не просто так. Студенческий спорт здесь развит не в пример больше, чем у меня дома, и пользуется серьезной популярностью. Все учебные заведения стран Большой четверки объединяла Ассоциация студенческого спорта. И, изучая на ее сайте список проводимых под эгидой ассоциации соревнований, я словно попал на канал «Евроспорт»: горные лыжи, академическая гребля, водное поло, конное поло, гольф, лакросс, теннис, регби, волейбол, стрельба, фигурное катание, парусный спорт… Отдельной строкой выделялось фехтование, в том числе историческое. Вид спорта, тесно связанный с дуэльным кодексом, — именно разборки с помощью острых железок часто выбирали для себя те, кто не обладал магическим даром, или одаренные, не достигшие полной силы. Разглядывал я список спортивных дисциплин внимательно. Членство в одной из команд гимназии было обязательным для всех, и от этого не откосить никоим образом — поэтому я полез копать дальше, выбирая себе специализацию на ближайший год. Горные лыжи и парусный спорт в гимназии отсутствовали. Гор рядом нет, моря тоже. Печальная история — в оба вида спорта я, как говорится — могу, умею, практикую. Академическая гребля, как и предполагалось, без вариантов — конкурс в команду гимназии выше, чем в Нахимовское училище. Остальные командные виды спорта — сразу в сторону. Команда — дело такое, там можно как друзей найти, так и врагов. Мне же сейчас, по здравом размышлении, не нужны ни те, ни другие — Артуру Волкову жить еще год, а как оно дальше сложится, неизвестно. Гольф? Точно нет, не мое. Беговые лыжи? Свят-свят-свят, спасибо родной школе. «Будем, значит, стрелять, — принял я решение. — Практическая стрельба здесь есть, а с умениями и способностями Олега сложностей в этом у меня не предвидится». Пока выбирал вид спорта, в котором предстоит стараться делать успехи, отстаивая честь гимназии, в остальных классах уже закончили шоу под названием «выборы старосты». Узнал я об этом, когда ассистант оповестил, что всех назначенцев ждут на общем собрании. ГЛАВА 25 Ассистант в стенах учебного заведения не только можно, но и нужно было носить с собой. Поэтому я выдвинулся из класса, держа в руке планшет, периодически ориентируясь по карте. Пришел последний, но к назначенному времени не опоздал. Присутствующие будущие старосты, стоило только войти, все посмотрели на меня. Три ученицы, по типажу схожие с миниатюрной девушкой, место которой в этом году занял я. То есть те, кто не смог отказаться понести общее бремя. А вот четвертый «коллега» удивил: это оказался тот самый растрепанный Валера, который произвел молчаливый фурор своим появлением. Судя по заинтересованному взгляду, мое присутствие здесь для него также стало неожиданностью. Валера сидел растекшись в кресле, но при моем появлении подобрался, напоминая движениями заинтересованного суриката, а затем и вовсе поднялся, подходя ближе. — Так-так-так… — склонив голову, покровительственным тоном протянул он, глядя на меня сверху вниз. Что за жизнь: и этот пусть ненамного, но выше — даже несмотря на то, что явно без генетической модификации живет. — Друг мой, у меня есть обоснованное подозрение, что… — начал было Валера многозначительно. — Кто здесь? — испуганно вздрогнул я и осмотрелся по сторонам, показательно не замечая вихрастого парня. — Леди, не подскажете, мне послышалось или тут что-то скрипело? — обратился я к девушкам за столом. После моих слов все трое застыли изваяниями. И все трое одновременно вздрогнули, когда Валера громко засмеялся. — А ты хорош… — протянул он, после чего я обернулся. Встретившись со взглядом серо-стальных глаз, я понял, что соперничество на ближайший год мне обеспечено. Стараясь делать это максимально небрежно, я пожал плечами и покровительственно подмигнул. В ответ Валера широко улыбнулся и чиркнул себе большим пальцем по горлу, после чего направил на меня указательный палец, имитировав выстрел. Я в ответ лишь слегка склонился, изобразив рукой насмешливый изящный финт в сторону двери, показывая, куда ему стоит идти. — Петушиться закончили? — раздался негромкий голос директрисы. — Мы… — Мы еще… — даже… — …не начинали… — …петушиться, — в один голос закончили мы с Валерой, поначалу было сбившие друг друга. В этом мире слово «петушиться» не несло никакого серьезного негативного оттенка. Тюремный быт здесь был совершенно чужд обществу, и то же понятие «шансон» означало авторские песни, а не напевы в три аккорда о натянутой ушаночке или романтике на киче. И, кстати, почему-то я железно уверен — если кто-то в местном обществе попытается способствовать продвижению блатной культуры, он максимально скоро окажется от общества огражден. Между тем директриса после нашего синхронно-общего ответа раздраженно дернула щекой. Быстрым шагом она прошла к забывшим как дышать девушкам и, поочередно забрав у них печати ассистантов, подтвердила назначения. После того как гимназистки торопливо покинули помещение, остались мы втроем. Директриса при этом не делала никаких движений в нашу сторону, просто внимательно разглядывая меня, а потом Валерия. — Итак, молодые люди, — ровным голосом начала она. — Вместо того чтобы показывать свои амбиции в сенате, вы решили оставить общественную жизнь гимназии в стороне. В голосе директрисы сквозило нескрываемое огорчение, сильно сдобренное раздражением. Ну да, если она прочно занимает кресло гимназии, по бюджету и положению явно не сопоставимой ресурсом даже с частными школами-середняками, в то же время сохраняя конкурентоспособность, то наверняка отлично понимает все нюансы обучения. И мотивы нашего общего решения выдвинуться на должность старосты класса для нее полностью прозрачны. Насчет сената, кстати. Частная гимназия для одаренных — это совсем не то место, где отсутствует амбициозная молодежь. Но должность старосты никакого простора для удовлетворения амбиций не дает — для этого есть клубы, от членства в которых мы оба столь успешно откосили. Именно через клубы проходили выборы в сенат, составленный из учеников гимназии. И именно юные сенаторы катались с миссиями по стране и миру, а также участвовали в общественно полезной деятельности, в том числе имея вес и влияние при принятии решений о том, как будет жить учебное заведение. Своеобразная тренировка перед выходом в плавание взрослой жизни. — Марьяна Альбертовна… — начал было Валера, но был прерван резким жестом. — Валерий Георгиевич! — показательно поджав губы, продемонстрировала свое крайнее недовольство директриса. И заговорила, чеканя слова: — Вы оба прекрасно знаете, как велико для меня значение рейтинга учебных заведений, и при этом решили самоустраниться от участия в общественной жизни гимназии. «Оба?» — крайне удивился я. После странной фразы директрисы мне стало понятно только то, что сейчас я один здесь чего-то не понимаю. — Решили, какие молодцы, — ядовитым голосом продолжила директриса. — Но раз такие умные оказались, предупреждаю — тогда жду от вас спортивных успехов. Не будет побед в золотой императорской сетке… — Марьяна Альбе… — Валера мигом растерял всю расхлябанность. Вид у него стал такой, словно ему прямо сейчас необходимо коня на скаку остановить, а он внезапно не готов. — Не будет побед в золотой императорской сетке, — повторяя, повысила голос женщина, перебивая мигом посерьезневшего юношу, — я вам с инициацией подарю по волчьему билету. А ваши родители, Валерий Георгиевич, — еще сильнее повысила голос директриса, — мне только спасибо за это скажут. Вы, оба, все поняли? — Поняли, — только и повторил Валера, подходя и протягивая ассистант для активации должности старосты. Стоило директрисе коснуться таблетки и подтвердить права доступа, как вихрастый парень почти моментально исчез из кабинета.