Стекла такси тонированы не были, и меня в салоне хорошо видно. Так что доехал без приключений: неписаный кодекс все тот же — автомобили с пассажирами не трогают. Зато когда желтый кеб отъехал с парковки Ямы — на высокой, запрещенной в благополучных районах скорости, за спиной я услышал улюлюканье и стук камней по металлу. После того как машина пересечет КПП — днем у легального такси на это есть все шансы, это ночью может не доехать, — авто точно направится на ремонт в гараж. В офис Мюллера, или как он сам просит называть себя — Хозяина, не пошел. Вряд ли у этого товарища много свободного времени, чтобы сразу уделить мне внимание. Направился в Лярву — работал бордель обычно часов до одиннадцати утра, поэтому Зоряну я рассчитывал там застать. Мюллер сказал обратиться к ней — так что моя бывшая одноклассница наверняка даст ему знать и я подойду уже к назначенному времени. За стойкой сидела молодая, но цепкая — судя по манерам и говору, девочка. После того как она осмотрела мой наряд и оценила деловой тон просьбы позвать Зоряну, вся напускная приветливость из ее вида пропала. Прибыли ей не видать, так что интерес ко мне стал для нее лишним. Когда незнакомая администратор повела меня вглубь помещения, оценил ее наряд — кроме корсета на ней были лишь черные кожаные стринги и высокие сапоги. Доведя меня до длинного коридора, девушка показала на дверь в самом конце. И презрительно фыркнула, заметив мой изучающий взгляд на своих бедрах. Зоряна нашлась в небольшой каморке, за рабочим столом. В момент, когда я зашел, широкий и тонкий экран монитора слабо светился, а моя бывшая одноклассница сидела, прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла. Скулы заостренные, лицо осунувшееся и бледное — не спит полноценно наверняка уже которые сутки. Или которые месяцы и годы. Девушка услышала скрип двери. Да, так и есть — утомлена до предела. Причем я ей искренне посочувствовал — знаю это состояние, когда увлекает в беспамятство сна, а тебе надо поднять веки, которые тяжелее, чем чугунные гири. Мутноватый взгляд больших зеленых глаз с трудом сфокусировался на мне. Несколько секунд молчания, пока переданный зрительный образ обрабатывался мозгом явно уставшей девушки. Раз. Два. Три. Зоряна медленно моргнула. — Олег. Олег! — взвизгнув, соскочила она с кресла, невесомо порхнув ко мне. — Олежа, привет! Зоряна повыше меня, и объятия оказались весьма приятными — учитывая ее стандартный для всех девушек Лярвы корсет. Но развлечения с горничной помогли мне тем, что сейчас могу не уделять внимания приподнятым корсетом полушариям. Ну почти не уделять. Впрочем, гораздо больше привлекательной груди и пламенных объятий меня занимали ее эмоции. Очень неожиданно искренние эмоции. Надо же, оказывается, все предыдущее общение Зори со мной не напускное, не игра. Моментально прокрутив в памяти все, что знал и помнил о ней Олег, я понял, что девушка последнее время считала парня кем-то вроде младшего брата. Хоть мы учились в одном классе средней школы, Зоряна была на три года старше. Да, не все в протекторате зарабатывают на обучение детей стабильно, так что разница в возрасте в классах встречается весьма ощутимая. Зоряна совсем не обращала на меня внимания в школе — хорошо помню робкие попытки «своих» ухаживаний. Но уже здесь, в Южных, Зоря относилась к Олегу совершенно по-другому. Как подсказывает мне опыт, девушка просто прикипела к парню, как к единственной ниточке, связывающей ее с памятью благополучного мира. И по-доброму завидовала, а белая зависть дорогого стоит, редкая вещь. — Олег, а люди говорят, что… — отстранилась взволнованная девушка. — Люди много говорят. Не верь, — подмигнул я. — Олег… — Зорь… Мы заговорили одновременно и одновременно замолчали — открылась дверь, и в кабинет заглянула уже знакомая девица. — Ух ты, романтика какая, — восхищенно произнесла она, всплеснув руками. Неискренне сказала — я почувствовал неприятные, холодные эмоции. Как от змеи. — Что-то важное? — поинтересовалась Зоряна, отстранившись от меня совсем немного. — Нет, но… — Дверь закрой с той стороны. — Конкуренция? — поинтересовался я деловым тоном, когда дверь захлопнулась. — Да, — просто ответила Зоряна. Как-то после этого сразу волшебство момента радостной встречи пропало, и окружающая реальность вступила в свои права — вокруг снова были стены тесной конуры борделя на дне обитаемого мира. — Зорь, мне нужно к… Слово «хозяин» употреблять не хотелось. Олег бы еще мог его так назвать, но я… Какой из этого управляющего помойкой хозяин? Но о том, что местного авторитета зовут Герхард Мюллер, Зоряна могла не знать. — К Хозяину? — избавляя от неприятной необходимости, договорила девушка за меня. — Да. — Он упоминал о тебе. Сейчас я… — с трудом сдержала зевок Зоряна, — в общем, сейчас все сделаю. ГЛАВА 16 Совсем скоро я уже стоял в знакомом кабинете. И анализируя свои чувства, вспоминал визит сюда после поединка с аравийцем. Мюллер, как и в прошлый раз, долгое время не обращал на меня внимания. Если впервые столь показательное безразличие — особенно для Олега, выглядело внушающе, то я сейчас только посмеивался про себя. Понятно, конечно, что сидящий передо мной человек, пусть и выглядит как затюканный жизнью клерк, обладает огромной властью в городе, но такие методы… Размышлял я об этом без пренебрежения к хозяину кабинета, правда. У каждого свои причуды, а смех над противником до добра не доводит. Да, я уже заранее записал Мюллера в противники. Демидов сказал, что после турнира тот продаст меня аравийцам, а это явно недружественное действие. Даже если Мюллер — агент ФСБ, он настолько глубоко законспирирован, что в ближайшие годы мы точно в одной команде не сыграем. Но агент он вряд ли, наверняка аналитики федералов просто просчитали его действия. Или вовсе подтолкнули, вплоть до того, чтобы самим попытаться купить меня под личиной аравийцев, молодого представителя аристократии которых я сильно оскорбил своей неожиданной победой. — Итак, — наконец оторвался от экрана Мюллер. — Слушаю вас, молодой человек. Памятуя прошлый опыт общения, быстро и коротко рассказал о том, в каких стесненных обстоятельствах оказался из-за необдуманной покупки новой личности, а также о возникшей сильной нужде в деньгах. Собеседник слушал молча, периодически кивая. И когда я закончил, заговорил устало, словно мое общество его раздражало: — Сегодня вечером в Республиканском дворце состоится великосветское мероприятие, на которое ты явишься вместе со своей подружкой. Светанешь лицом, будешь вести себя прилично, но корчить опасного парня, набивать цену. Люди соберутся серьезные, постарайся не разочаровать. Для меня время сейчас словно замедлило свой бег. Я успевал услышать, разложить на отдельные слова и фразы речь Мюллера, проанализировать и наложить на считываемый фон его эмоциональной ауры. Этому упражнению меня фон Колер научил, на последнем занятии по ментальным практикам. — Завтра, уже после благотворительного бала, поучаствуешь в групповом турнире. Это не кровавый спорт, за здоровье не переживай — правила близки к городской охоте. Ивент предстоит закрытый, среди зрителей будут аристо. Благотворительный бал, групповой турнир. Правда. Не кровавый спорт, без вреда здоровью. Ложь. Ивент закрытый. Правда. Среди зрителей будут аристо. Правда. Ложь. Нет, правда… вот сейчас не понял. — Ты очень подходишь к нужному типажу участников. Если хорошо покажешь себя, мы с тобой будем работать дальше. Подхожу. Правда. Мы с тобой будем работать. Правда и ложь. Снова смешанное чувство. Здесь я понял, в чем причина: после турнира он собирается продать меня аравийцам, и фраза «мы с тобой будем работать дальше» вполне отражает планируемое Мюллером. Вот по поводу аристо и грядущего турнира у меня знаний никаких не было. В этом контексте я также почувствовал правду-ложь, но о причинах догадаться не могу, информации не хватает. Сам Мюллер, кстати, уже отвернулся к экрану, показывая, что разговор окончен. Да, мир здесь, особенно нижняя и верхняя его части, устроен чуть по-другому. Только что была постановка задачи, а не собеседование о приеме на работу. Собеседование уже состоялось в тот день, когда меня привели в этот кабинет и сам хозяин предложил мне на него работать. Я предложение принял и пришел. Вот так просто. Олег бы на моем месте послушно развернулся и вышел без слов. Но я не Олег. И было еще кое-что: пока я говорил и слушал, пытался полностью прочитать эмоциональный фон собеседника. Получалось не то чтобы плохо, но как-то размыто. Я не мог понять, кто же сейчас передо мной — действительно серьезный человек или просто декоративный болванчик, посаженный для отвода глаз людьми из комиссариата, не желающими лишний раз светиться. — Что по оплате? Прозрачные, чуть навыкате глаза посмотрели на меня с нескрываемым удивлением. — Мальчик, ты вместе с гражданством Конфедерации бессмертие купил? «По акции в подарок дали, дядь», — мысленно ответил я. — Сами сказали быть резким и дерзким. — Не со мной, малыш, — мелькнула явная угроза в тоне. Мне сейчас все же полагалось выйти, но я остался стоять. Пауза. Уже целых несколько секунд. Если он реальный душегуб… если забрался на столь высокий этаж и занял это кресло самостоятельно, то финита ля комедия, вдруг с необычайной четкостью понял я. — Оплата деньгами. Все, свободен, — сказал, как плюнул, Мюллер. Мне сейчас реально повезло. Я — по откровенной дурости, просто из чистого азарта сейчас будто сделал важную и необдуманную ставку. Без выгоды, на интерес причем — просто орел или решка. Зачем? Зверя подразнить? Давай фитиль у бомбы подожжем и посмотрим — рванет или нет? «Олега, друг, что это было? Ты в натуре такой дурак?» — как обычно в таких случаях, словно вживую раздался в ушах голос Мустафы. Сам я в это время, глядя Мюллеру в глаза, кивнул особым образом — вызвав дополнительный шквал негативных эмоций. Голову не то что не склонил, наоборот, даже подбородок чуть вздернул, при этом медленно моргнув. Вроде как и подтвердил, что понял-принял, но взгляд при этом получается как на… ну, на что-то неавторитетное, прямо скажем. Показательный жест — это меня Мустафа научил факультативно. Как понимаю, специально учил, чтобы я мог выводить из себя на лекциях фон Колера, который от подобного по-настоящему раздражался. Мюллер также мой жест оценил. Я, чтобы действительно не будить зверя, показательно вжал голову в плечи, а после и вовсе склонился в почтительном полупоклоне. По ярким эмоциям прочитал — Мюллер поверил, что я действительно забылся и только сейчас осознал грозящую от него опасность. Мышь. Он просто серая мышь, которой насыпали в кормушку немного власти. И от безнаказанности он начал считать, что почтительное, даже подобострастное отношение окружающих — заслуга его и только его. Следующие несколько часов я провел на диванчике в ожидании Зоряны. Расплачивался за свою проверку — девушка неожиданно оказалась нагружена внезапно появившейся кучей заданий и неотложных дел. Вышли из Лярвы мы с ней только ближе к двум дня. Зоряна, взбодрившаяся энергетиками, сонной уже не выглядела — только темные круги под глазами выдавали ее хроническую усталость. Обитала она в Яме, как оказалось — на третьем этаже был отдельный коридор с жилыми помещениями. После обеда, не принимая возражений, отправил ее спать — несмотря на дозу энергетика, уснула она моментально. Я время провел не зря — отлучился ненадолго из квартиры, купил подержанный планшет с левым аккаунтом и весь день серфил по Сети, впитывая информацию как губка. Ближе к девяти вечера Зоряна проснулась по будильнику и развила бурную деятельность. Уже совсем скоро мы оказались — по ее пропуску — на четвертом этаже молла. Здесь царили свет и цивилизация — я словно в Москве на Никитской улице оказался. Сверкающие витрины, магазины, салоны. С уклоном, конечно, в особую атмосферу — среди костюмов и платьев встречались целые секции секонд-хенда с подержанными вещами, экипировкой охотников в том числе. Оглядываясь по сторонам, рассматривая многочисленных прохожих, я понял теперь, откуда на улицах Южных берутся парадно и дорого одетые прохожие, выглядящие среди трущоб словно знаменитые щеголи конголезских Киншасы и Браззавиля моего мира. — Постой, — придержал я Зоряну, которая целеустремленно тащила меня в дальний конец коридора с элитными секциями. — Олег, нам надо уже… — Подожди немного, — мягко произнес я, при этом потянув ее за руку и останавливая.