Татьяна испуганно прошептала: — Хочешь, я тебя заберу оттуда? Где ты, Стеша? Стеша неистово качнула головой. — Не забирай его у меня. — Господи! У вас что, что-то было уже?! — Нет. Ничего не было. Но когда его рядом нет, мне плохо, мам. Татьяна Николаевна решительно выдохнула: — Это болезнь, дочь. Это пройдет. Только представь, что его не будет рядом с тобой месяц. Два. Полгода. Пожалей себя, милая, — Стеша слышала, как мать там, в Москве, плачет. — Позволь мне тебя забрать. — Не позволю. Я должна сама. Просто я хочу, чтобы ты знала… Мать тихо всхлипнула: — Как его хоть зовут, твоего героя? — Егор. Старший лейтенант Егор Алексеевич Данилов. — И он прямо тебя с собой зовет? Три дня знакомства и любовь до гроба? — в голосе сквозила ирония и недоверие. — Стеша молчала. Татьяна Николаевна вздохнула. — Ох, Стеша, из огня да в полымя. Не принимай скоропалительных решений. Знай — я категорически против. Это чистой воды авантюра, не похожая на мою дочь. Мать распалялась, входя в привычный тон общения с дочерью. Девушка посмурнела, отвернулась к окну. И постаралась скорее завершить разговор. Телефон в руках жалобно пискнул, принимая сообщение. Стеша автоматически посмотрела — от кого. Аудиосообщение от него, от Егора. Девушка нажала зеленую стрелочку на иконке. — Привет, я знаешь, что подумал? — улыбчивый голос, немного торопливый, видимо, волнуется. — Я подумал, что не сказал тебе главного. И я понял, что хочу, чтобы ты это знала. Сказать тебе вот прямо глядя в глаза я не… Сообщение оборвалось. Тут же пискнул сигнал следующего. — Прямо в глаза не смогу сказать. Не знаю. Оправдываю себя тем, что ты должна подумать. И у меня не хватит нервов ждать этого решения… Снова обрыв сообщения, снова вдогонку продолжение. Голос еще более нервный. — Короче. Выходи за меня замуж! На губах девушки застыла загадочная улыбка. Телефон замер в руках, большим пальцем она задумчиво выводила вензель на гладкой поверхности. На циферблате мелькали секунды, слипаясь в минуты. Одну, две… Новое сообщение, текстовое: «Если что, я видел, что ты получила сообщение, у меня галочки стали синенькие». Стеша усмехнулась. В груди разрастался огромным огненным пионом свет, искрился, ослепляя, сжимаясь тонкой пружиной в животе. «Не ответишь ничего, да?» Еще минута и новое сообщение: «Не, я, конечно, не подарок. И ты меня мало знаешь. Но с другой стороны, людей либо тянет друг к другу, либо нет. А, черт, я ж не сказал тебе главного». Новое аудиосообщение: — Стеша, я тебя люблю. Выходи за меня. «Все, вот теперь все. Что скажешь?» Стеша выдохнула и набрала текст: «Мне надо подумать». В ответ — гифка с котиком с жалобными глазками. Стеша засмеялась, но отвечать не стала. Она представляла, как он лежит в комнате, на диване, подложив руки под голову, смотрит в потолок, изучая блики проезжающих авто. Как горят его глаза. А на губах блуждает улыбка. Она представляла его руки. Как они обнимают ее, сжимают чувствительные запястья, касаются плеч, шеи. Как обостряется его запах, учащается пульс. Она представляла, как это — видеть его пробуждение каждый день, ждать его, тревожиться за него, мерить шагами крохотную комнату в офицерском общежитии — без него. Как каждая встреча — словно новый долгожданный роман. Роман в стремительном ритме танго. Засыпая, она уже знала ответ. Просто хотела прожить с ним эту ночь. * * * Георг Иван уже давно не понимал, что происходит: владелица Мушки четко и недвусмысленно дала понять, что продавать брошь не желает. Решение собственника — непреклонная истина, требующая уважения. Но заказчик упорно не желал отзывать его домой, продлевая командировку, выплачивая нешуточные командировочные, продолжая оплачивать жилье. — Проявите настойчивость, — мурлыкал граф Воронов в трубке. Георг пожимал прямыми плечами. — Вы проделали такой путь и не можете не осознавать всю значимость вашей миссии. — Но мадам Эрхард… — Я все знаю, я слышал вас и передал заинтересованным лицам ваш доклад. Как видите, они готовы оплачивать все ваши издержки. Нужно ваше присутствие в России. Георг растерянно потер подбородок: — Но я действительно не знаю, чем я могу еще помочь! — Просто будьте в России, ходите в «Консул», следите, чтобы собственницу как можно чаще спрашивали о ее намерениях в отношении Мушки… — Но это невежливо, так дела не делаются! Воронов рассмеялся: — Мистер Георг, наше предложение — находка для мадам Эрхард, мы навели справки: ее семья будет рада, если продажа состоится. Яркая догадка мелькнула в голове юриста, подарив на мгновение надежду: — Может быть, они, ее родственники, окажутся успешнее в процессе уговоров? Я готов уступить им свое место. Ради пользы заказчика, разумеется. Он, прикрыв глаза, прислушался к размеренному дыханию в трубке. — Мистер Георг. Я прошу вас не отходить от оговоренной схемы поведения. Ваша задача — контакты с «Консулом». На встречу с мадам Эрхард вас прошу не соглашаться, — при этих словах Георг нахмурился, поняв, что забыл поставить графа Воронова в известность о своем визите к Ираиде Семеновне. Что-то удержало его и от упоминания данного эпизода сейчас. — На этом все. Представитель Дома Романовых прервал беседу, оставив престарелого юриста в недоумении. Такая нелогичная настойчивость заставляла только развести руками и усомниться в адекватности клиента. Неслыханная расточительность. Но кто поймет, этих русских. Глава 22. Лопата 16 апреля, 11–05 утра Санкт-Петербург Стеша торопливо выскочила из квартиры, бросив соседке: — Ираида Семеновна, все, убегаю.