Дверь в спальню пожилой Эрхард распахнулась. На пороге появилась Ираида Семеновна: аккуратная стрижка, модная блузка, браслет с плоским кабошоном изумруда, светлая юбка в пол. Образ довершал неяркий аромат. Стеша восторженно ахнула: — У меня огромное желание в мои восемьдесят пять выглядеть точно так же, как вы, — выпалила она и покраснела, сообразив, что сказала бестактность. Впрочем, соседка, довольно улыбнулась. — Как вы себя чувствуете сегодня? — Бодра, весела и намерена встретиться со следователем Черновым, — жизнерадостно отметила дама. — А вы, моя дорогая? — Пожелайте мне ни пуха ни пера, иду оформляться, — девушка подмигнула. Махнув рукой, торопливо закрыла за собой дверь и сбежала на первый этаж. Вынырнула из жарко натопленного подъезда в промозглую сырость. Она уже к ней почти привыкла. Вечно серая взвесь над куполами Исакия, дымка над Невой, тонкая, словно фата стыдливой невесты. Стеша не шла — летела. От стены дома отделилась долговязая фигура, неторопливо направилась вслед за девушкой. Глубоко надвинутый на глаза капюшон скрывал верхнюю часть лица прохожего, подбородок кутался в высоком воротнике темно-зеленой парки. Ссутуленные плечи, сизый дым сигареты. Он выглядел как заблудившийся турист. Или студент наутро после шумной вечеринки. Проследовав за девушкой до гимназии, задумчиво встал у кованых ворот. Выбросив окурок, присел на корточки, вынул из внутреннего кармана телефон: — Есть идея как избавиться от этой бабы. * * * Горан прислушивался к разговору в кухне. Тихий, грубоватый голос Лопаты, он понимал его через слово — так много было в нем сленга, непонятных оборотов. Но от тона холодок бежал по спине. У Лопаты были поздние гости: парочка пацанов неопределенного возраста. Один из них вроде как был его родственником. Второй, черноволосый, крепкий и приземистый, с цепким настороженным взглядом, все больше помалкивал. Лопата с родственником от него что-то хотели, а тот то ли цену набивал, то ли вообще от идеи не был в восторге. — Не ссы, Крыс, — родственник Лопаты повысил голос, и Горан на какой-то момент смог услышать фрагмент разговора отчетливо. — Че те по малолетке сделать смогут? Ну, мать дернут. Мозги парить будут… — Колян, я не нанимался тебе по твоим приколам[14] шариться, — огрызнулся тот, кого назвали Крыс. — Уговора такого не было. — Должок отдавай в зад, — Колян зло матюгнулся. Молчавший все это время Лопата процедил сквозь зубы: — Ты, малек, рамсы попутал[15]? Сопли развел, — бросил презрительно. И тут же отрезал: — Что сказано, то сделаешь. Не то под перо[16] пойдешь. Понял, ссыкло? Тот, который Крыс, промямлил что-то в ответ. Лопата хмыкнул: — Тебе весь развод Колян скажет. Когда за гостями закрылась дверь, Лопата показался в комнате, сделал парочку пружинистых приседаний, посмотрел на Горана презрительно: — Че, боишься спишет тебя Зина в утиль? — хохотнул беззлобно. — Так и будет. Потому что Лопата работы не боится. Лопата носом чует, что сделать надо. Лопата мастер на все руки, — он хвастливо покрутил граблевидными лапищами. — Ты что задумал? — Горан похолодел. Отчего-то понял, что навязанный напарник навел на ту брюнетку. Конкурентка, конечно, сильно мешала, но от тона Лопаты начало подташнивать. Напарник осклабился. — Не боись, пока шуганем грамотно, чтоб мотала до своей столицы… Горан посмотрел на него с сожалением: — Идиот, такое надо согласовывать. Если эта девка — профессионал, если она работает на Зину, то у нее крыша есть. И такая, что тебя придавит с твоими сопляками, одно говно останется. Лопата побагровел: — А ты меня на понт не бери, для тебя стараюсь, твои же бабки тебе же даю отработать. Горан отмахнулся нетерпеливо: — Тебе сколько лет, Лопата? Балаболишь, как подросток в подворотне… И мозгов столько же. Лопата внезапно успокоился, посмотрел зло: — Ну, это мы еще посмотрим, кто сколько мозгов от мамы с папой получил, — крутанул головой так, что хрустнули шейный позвонки. От неожиданного звука Горана едва не вырвало. Он поморщился, отвернулся. Хлопнула входная дверь: Лопата рванул за дружками. На Питер надвигалась мутная беззвездная ночь, поливая чернильным небом мокрые мостовые. Мужчина прикрыл глаза, представляя оранжево-красный закат в горах. Заснеженные пики, расписывающие розовато-лиловое небо облаками. Закончить все и домой. И черт с ней, с брюнеткой. Не бабское это дело — большие бабки делать. Он выключил камеру и направился спать. Глава 23. Гимназия 17 апреля, 8–15 утра, Санкт-Петербург Первый урок в 8А классе прошел бодро, подготовленный кроссворд ребята расщелкали на ура, хоть и споткнулись на несложной аналитике. Стеша немного успокоилась. Вторым к ней пришел 9Б. Урок пролетел на крейсерской скорости. Учитывая, что ребятам сдавать экзамен, она провела его в форме блиц-опроса на базе практикума ОГЭ и ЕГЭ, уводя уточняющими вопросами в сторону аналитики, давай классу почувствовать глубину под ногами и не растеряться на ней. Уходя из кабинета, девятиклассники перешептывались: «Крууть, у меня мозг вскипел». Стеша улыбнулась и успокоилась окончательно. Отчего-то переживала она именно из-за 9-х классов. Старшие ребята представлялись уже серьезными детьми, мотивированными на учебу и поступление в ВУЗ. Вот сейчас, судя по вводным рекомендациям завуча, к ней должен прийти именно такой класс — сильный, устремленный в будущее. Стеша приготовила материал для десятиклассников: набор сложный фабул — правовых задач, для решения которых им придется воспользоваться всем комплексом полученных знаний. Ребята группками проходили в класс, кто-то удивленно останавливался на входе, кто-то молча занимал свое место. — Мы думали, Зинаида Львовна выздоровела, — пробасил невысокий коренастый парень, застыв напротив учительского стола. Стеша подняла на него глаза: — Увы, Зинаида Львовна еще на больничном… — А ты кто такая? — парень с вызовом разглядывал девушку. Класс замер. Двое ребят, вошедших следом за ним, демонстративно сели на первую парту, уставились на Стешу. Девушка под откровенными взглядами покраснела, лоб покрылся испариной. — Во-первых, тыкать я вам не разрешала, а во-вторых, я ваш новый преподаватель основ права, Сомова Степанида Андреевна, — Стеша старалась держаться спокойно, с достоинством. В груди разрасталось предчувствие опасности. — «Вы» еще заслужить надо, девочка, — медленно процедил коренастый, словно пощечину отвесил. Стеша усмехнулась в гробовую тишину, повисшую в классе. Оглушительно прозвенел звонок на урок, но никто из присутствующих так и не вышел из оцепенения. — Слава богу, сейчас в этом нет необходимости: введенная система тестирования и контроля за уровнем образования выпускника перекладывает ответственность за его будущее на плечи самого молодого человека. Это в ваших интересах воспользоваться комплексом образовательных услуг, которые предоставляет вам образовательное учреждение, — Стеша старалась говорить спокойно, размеренно, словно вбивая гвозди в крышку гроба этого юнца, с наслаждением наблюдая, как в его глазах наглая самоуверенность сменилась непониманием и удивлением. Улыбка коренастого становилась все более жалкой. А Стеша продолжала, не меняя интонации: — Учитывая, что педагог защищен Уставом школы, предписывающим ученикам помимо добросовестного выполнения требований образовательной программы, определенный тип поведения, в том числе уважительное отношение к педагогам, я могу не беспокоиться об уровне вашего воспитания, передав материалы дела в директорат школы, а затем — в дисциплинарную комиссию. — Она посмотрела холодно уже не на растерянного десятиклассника, а на его притихших дружков. — Вы поступили в 10-й класс, что предполагает ваше намерение поступить в ВУЗ. В этой связи проблемы с дисциплинарной комиссией, указанные в вашем личном деле, безусловно, закроют перед вами некоторые двери. Но если вы готовы рискнуть своим будущим ради мальчишеского вяканья, то это, конечно, ваше решение. — Она посмотрела на коренастого. — Так вы готовы занять свое место и приступить к ответам на вопросы, которые я для вас приготовила? Парень не пошевелился. В ватной тишине было слышно, как мелкий дождь шелестит по крыше, смущенно барабанят по подоконнику холодные капли. Стеша смотрела равнодушно, всем видом демонстрируя, что ею сказано всё. Чтобы отвлечься и случайно не вздрогнуть, не показать, как клокочет в груди сердце, она принялась считать утекающие сквозь пальцы секунды. Девять, одиннадцать… Двадцать. Минута. Коренастый качнулся. Стеша мгновенно воспользовалась этим, отпустила его взглядом, будто расценила его движение как намерение подчиниться и занять, наконец, свое место. — А пока молодые люди ищут свои места, вы мне ответите на несколько вопросов. И она, не обращая больше внимания на мявшихся у первой парты подростков, включила проектор, высветив условия первой задачи. — Итак, перед вами один из распространённых кейсов, отраженных, именно в силу своей частой повторяемости, в совместном Пленуме ВАС эРэФ и Верховного суда, — она специально использовала специфическую терминологию — «кейс», «ВАС», «пленум» — специально не расшифровывала аббревиатуру.