— Уверен. Он знает, где она живёт, они встречались, вели себя скрытно. Контакт с заказчиком поддерживает через Зину. Это очевидно. Столько совпадений на один квадратный сантиметр не бывает. — Он ей что-то передал? — Конверт А4 без подписей и марок, — прозвучало как приговор. Чёрт, они решили сбросить его со счетов. Но он — не сопляк, он не позволит обвести себя вокруг пальца. — Надо быстрее решать с Мушкой, — подлил масла в огонь Лопата. — Девка уже втёрлась в доверие к старухе. Того и гляди та ей безделушку на сохранение отдаст и делов-то. Вывезут через старика-англичанина, а наши с тобой денежки будут плакать в их карманах. Горан слушал вполуха, бросил торопливо: — Не мели ерунды. Старуха скорее с собой в могилу заберёт свои цацки, чем кому бы то ни было отдаст на сохранение… Нельзя сейчас в квартиру, — Горан нервно сглотнул. — Она под наблюдением. — Надо снять, значит, наблюдение. — Сиди уже, твое дело маленькое — за попкорном бегать, — Горан прикрикнул на напарника. — Сам разберусь. Положив трубку, серб сразу набрал номер Зины. Коротко сообщил последние новости. — Считаю, девчонка может играть на два фронта. Старик-иностранец связан с Домом Романовых, — конечно, это все и не новость для собеседника, но пусть знают, что и он в курсе, и у него тоже есть источники информации. — Есть предложение дискредитировать старуху, чтобы снять охрану с квартиры. Короткий разговор и новые инструкции. От чёткого плана на душе стало ясно. Что не говори, ясность-подруга спокойствия и уверенности в себе. Глава 17. Сближение Она пристроила пакет с продуктами у стены, нажала черную кнопку звонка рядом с золотой табличкой «Звонить три раза»: — Ираида Семеновна, это Стеша, — крикнула в замочную скважину. — Вам продукты принесла. Осторожные шаги в коридоре, щелчок замка. Ираида снова аккуратно причесана, белоснежная праздничная блузка, широкая юбка в стиле бохо. Стеша онемела: — О, вы ждете гостей? Пожилая дама поправила очки-половинки: — С чего ты взяла? — Ну, вы просто такая нарядная и модная сегодня. Как вы себя чувствуете? — Женщина чувствует себя так, как она одета. Я сегодня шикарна, — Ираида подмигнула: — И чувствую себя соответственно. Девушка с сомнением прищурилась? — А давление какое? Соседка только отмахнулась: — Хоть сейчас в космос. Стеша подалась вперед, аккуратно отодвигая соседку в сторону и проходя мимо нее на кухнюсообщила: — А вот давайте сейчас это и проверим… Ираида покосилась на оставленную девушкой сумку с продуктами: — Пакетик-то забери, Фома неверующий! Стеша невозмутимо вернулась за пакетом, сбросила ботинки и, подхватив соседку под локоть, потянула её в кухню. — Вы мне зубки не заговаривайте. Ираида смотрела на нее влюбленно. — Что, к Светлане-то сходила? Так и не спросила тебя, — поинтересовалась, устраиваясь за столом. Стеша уже вытаскивала из пакета хлеб, молоко, творог, чай и заказанные соседкой спагетти, деловито расставляя по шкафчикам, убирая в холодильник. — Сходила. Уже сегодня документы из Москвы передали. Завтра оформляюсь… Где у вас фонендоскоп? Ираида указала на полочку над холодильником. — Егор-то рад, небось? — спросила, внимательно вглядываясь в изменившиеся черты девушки, читая смятение и неуверенность. — Не знаю, — уклончиво проговорила ты, расчехляя аппарат. Ловкие руки закрепили манжет, аппарат загудел, надуваясь и сдавливая предплечье. Выдал цифры на электронный циферблат: — ну, положим, в космос вас не возьмут. Сто сорок на девяносто. Где ж это нормально-то?! Она укоризненно посмотрела на пожилую даму. Та положила морщинистую руку поверх тонких девичьих пальчиков: — Так если я буду об этом думать, то сразу можно и помирать, милая моя! У нас, у стариков, уже не бывает как у космонавтов, — она задумчиво уставилась в окно. — Пойдемте, я вас уложу, — предложила Стеша. — Заварю вам чаек ромашковый. Лимончик порежу, а? Ираида отмахнулась: — От лимона у меня изжога, от ромашкового чая — несварение, — она поджала губы, — я уже приняла лекарства. А вот ты мне так и не ответила, что у тебя в голове. Стеша и сама не знала. Опустилась на стул напротив, положила голову на скрещенные ладони. Вот этот «почти поцелуй», который случился вчера, он что-то означал? Она помнила руки Егора на своей талии, нежное прикосновение. Словно она — самая главная его ценность. Хрустальная ваза. Раритетный фарфор. Как отличалось это от того, что давал ей Олег! Но перейти черту… Пойти дальше, заглянуть в завтра, в будущее с ним. За золотистые буквы на черном фоне «Северный флот». Невозможно. Немыслимо. Нереально. И так желанно. * * * Стеша сбежала от Ираиды. Дождалась, пока подействуют лекарства, и сбежала. Торопливо распрощавшись, бросилась подальше от расспросов, внимательных испытующих взглядов, советов. Еще ощущая взгляд в спину, ловко отперла дверь, ворвавшись в спасительный полумрак, захлопнула. Прислонившись лопатками к светлому дереву, выдохнула. Пять минут тишины, и она снова вернёт самообладание. «И с чего я так задергалась?» — увещевала она себя, рассовывая по полкам оставшиеся продукты. Вскрыла шуршащую упаковку риса, пересыпала в прозрачную банку с деревянной крышкой. Сахар-песок — в такую же, только с металлической крышкой. Сунула на полку квадратную коробку зелёного чая. — Я сама решаю, что я хочу в этой жизни, а чего — нет, — напомнила себе вслух. Карман оттягивала мелочь. Стеша вытащила сдачу, потянулась к шкатулке на холодильнике. Сердце увеличилось в размерах и сжалось до размера атома: копилка окзалась пуста. По спине пробежал холодок, шея под волосами вспотела. Она точно помнила, что еще вчера вечером, когда она брала деньги на продукты, оставались две пятитысячные купюры и стопка тысячных и несколько двухтысячных ярко-голубых «Владивостоков». Это не считая мелкого размена: зелёненьких банкнот с Севастополем и золотистых сторублёвок. Автоматически посмотрела под шкатулкой — конечно, пусто. В груди мерзкой жабой расползался страх — вчера выяснилось, что кто-то влез в квартиру Ираиды Семеновны. Сегодня — к ним. Щелкнул замок, хлопнула входная дверь. Стеша метнулась в коридор: Егор. Выдохнула с облегчением.