— Твоя жена горит желанием убить Фемира Синхелма, — серые глаза некроманта потемнели, а уголок губ вновь дрогнул, будто Деверукс сдерживал улыбку. Что само собой было явлением, невероятным для Кристиана. — Она настроена решительно. Вечерело… За окном распелись птицы. Слышался шелест листвы, далёкие голоса студентов, вышедших во двор. В воздухе пахло цветами, росшими в клумбах под окнами. Что-то было не так. Но что? Это смущало и настораживало одновременно. Возможно, причина была в них обоих? Не рвалась тьма с цепи, не окутывало холодом и не ослепляло яростью. Ни одна бумажка не истлела на его столе. И до сих пор не повысил голос, как собственно и Деверукс. Кажется, некоторое удивление скользнуло и по его лицу, тут же тая и оставляя привычную невозмутимость. — Ты виделся с Трин? — Кристиан поднялся с кресла. — Можно и так сказать, — Деверукс неспешно встал следом за ним, и прошёлся по кабинету. — О чём вы говорили? Я не позволю причинить ей вред. Предупреждаю тебя. В её жизни было достаточно негодяев, — мрачно проговорил Кристиан. — Из всех возможных претенденток ты выбрал именно её. Назло мне? Или некий иной расчёт? Сплетни имеют свойство распространяться, как зараза. Весь Деспин гудел о том, что единственная дочь любимца короля оказалась приёмной. — Это не имеет значения для меня, — сухо отозвался Кристиан. — Имеет значение всё, что касается имени Рэйванов. Имеет значение всё, что ты делаешь. Каждый твой шаг. Всё имеет свои последствия, — Деверукс остановился у окна, глядя во двор. — Интересно было, как ты поступишь. И посмел рисковать головой, споря с Ламоном? Ради этой девочки? Мне захотелось получше узнать это дитя. — У тебя нет причин узнавать её, — холодно произнёс Кристиан. Ну вот… Сила вновь пробуждалась, рисуя чёрные узоры на коже. Видел Кристиан проступивший рисунок и на шее Деверукса. Но дед с завидной быстротой укротил собственную стихию, стирая все знаки. — Она моя единственная невестка. И теперь принадлежит к нашему роду. — Я ещё раз говорю, что договор между нами — исполнен. И ни я, ни тем более Трин, не станем играть в твои игры. Довольно, Деверукс. Можешь тешить своё самолюбие, считая, что я проиграл. Что подчинился твоей воле. Я здесь, в этом кабинете. В этом проклятом месте. Ты добился своего. Всё остальное оставь мне. Предупреждаю тебя… — в кабинете похолодало. Даже слишком. Увяли оставшиеся букеты, притащенные студентками, осыпаясь прахом на ковёр. — Удивительно… — задумчиво проговорил Деверукс. — Столько лет ты защищал мёртвые камни, сражался за Харланд, который мне порой хотелось сжечь дотла. И впервые хочешь сохранить то, что живо. Этой девочке за такое короткое время удалось то, на что безуспешно потратились столькие годы. — Деверукс! — Сегодня я узнал, что привязал договором к Арду душу отца Трин. Разве не удивительное совпадение? И совсем недавно Трин клялась ему, что Синхелм ответит за всё содеянное. За этим разговором я и застал их. — Лейтон… — Кристиан тяжело вздохнул, прислоняясь спиной к стене у окна. — По какой причине Трин желает смерти приёмного отца? Что сотворил этот человек, чтоб ненависть дочери стала так велика? — Я не собираюсь обсуждать это с тобой, Деверукс. — А я не позволю навредить роду Рэйванов и подвести его под опалу, — вмешалась и сила Деверукса, оплетая тьмой кабинет. — И ты прекрасно знаешь это, Кристиан. Твоя жена пылает ненавистью к любимцу короля. И собирается мстить. Ты понимаешь, к чему это приведёт. И я не позволю. Но, возможно, я смогу помочь, если расскажешь подробнее. Прими как свадебный подарок. — Поможешь? Я не верю ни единому твоему слову, — сдерживая негодование, проговорил Кристиан. — Мне хватило прошлого твоего представления. И ты не приблизишься к Трин. Мою месть ты не переживёшь, поверь. Так что не смей снова использовать меня или её, Деверукс. Но что-то было иначе во взгляде деда в этот раз. Действительно собрался помочь? Или же снова втянет в очередную ловушку? Будет ли глупостью поддаться на его слова? Но готов был говорить и с демонами из вечной огненной Темрасс, лишь бы помочь Трин. — Синхелм не предстанет перед судом, если будет подано прошение королю. Ламон — слеп, — игнорируя угрозы внука, проговорил гость. — Я это прекрасно знаю. — Если преступление его велико, то единственный способ добиться наказания… — Публичное признание Синхелма. Знаю, — договорил за него Кристиан. — Я знаю это. И думаю об этом… — Он замешан в смерти Лейтона? — прямо спросил Деверукс. Понял, что не ошибся, по выражению лица внука. — И не только его, — признался Кристиан. — На руках этого человека много крови. Но ни один свидетель не будет выслушан королём. В этом ты прав. — Одного Ламон выслушает. — Ты веришь, что Синхелм сам сдастся? — скептически посмотрел на него Рэйван. — Пожалуй, оставим споры до лучшего случая, — предложил Деверукс. — У меня есть план. — И? — И он тебе не понравится. Глава 36 Ему не понравилось всё. Включая испуганный взгляд Трин. Хотелось укрыть её, уверить, что обязательно придумают что-нибудь иное. Но почувствовал, как Лейтон опустил руку на его плечо, едва пожимая. Он кивнул, подтверждая тот факт, что был согласен на предложенный Деверуксом план. — Я вернусь в столицу с «приятными» новостями, — вновь принялся пояснять Рэйван старший. — Получу разрешение на аудиенцию у короля. Расскажу ему о заключённом ранее договоре с Синхелмом. И о вашем недавнем союзе. О том, что дочь его любимого генерала и мой единственный внук — ректор королевской академии, теперь муж и жена. Ламону будет сказано, что на предстоящем балу вы хотите заявить о себе и сделать сюрприз отцу. Поэтому очень хотели бы, чтоб Фемир Синхелм присутствовал на первом балу дочери и лично узнал о счастливом событии. Я понимаю, что может не получиться. Но всё же считаю, что Ламон не выдержит и велит Синхелму явиться в Ард. Он обожает подобные события. Не устоит. Но есть одно существенное «но»… — Если он не сознается, то жертва моего отца будет напрасной, — вмешалась Трин. — Душа Райана Дэнвея не может упокоиться из-за страха за безопасность дочери, оставшейся в руках убийцы. И за своей несправедливой смерти. Ты освободилась от Синхелма. И это дало твоему отцу надежду на упокоение. Осталось добиться признания убийцы. Заставить его говорить. Чтобы наказать виновных и отпустить душу Райана, — ответил ей Деверукс. — Но для этого ему придётся разрушить договор, заключённый с вами. — Да. Именно так. Синхелм не среагирует на обвинения, высказанные его воспитанницей, или зятем. Даже — мною. Он привык жить во лжи. Поэтому более подходящим будет участие Райана. Твой отец согласен рискнуть. Полагаю, что стоит довериться ему. Все эти годы он винил себя за то, что не справился тогда. Что не успел. Что не был достаточно силён. Что не оправдал доверия… — голос Деверукса едва дрогнул. Сейчас Кристиан задумался, говорил ли дед о Лейтоне, или же о себе самом. Винил себя за то, что не успел в тот проклятый год? Что не спас свою семью? Хотел бы иметь возможность исправить хоть что-то? Так говорила ему Зорик. Была ли сестра права?.. — Этот шанс необходим твоему отцу. Потому поддержи его, как и подобает доброй дочери, — наставительным тоном велел Деверукс. — На балу будет присутствовать много гостей. Много родителей студентов. И я договорюсь ещё кое с кем. Постараюсь убедить его приехать. Пусть и неофициально. — Кого? — спросил Кристиан, неосознанно вставая между дедом и женой. — Королевского советника Виберта Бранта, — пояснил Деверукс, сдержав улыбку, когда увидел, как внук пытался «защитить» Трин от его общества. — Он не менее заинтересованное лицо. Отец должен знать, кто истинный убийца его сына. А точнее — убийцы. Королю, при всей благосклонности к Синхелму, придётся признать его вину, доказанную при стольких свидетелях. То же касается и участия во всём случившемся Эрвига Фергаса. Душа, на которой невинная кровь, никогда не сможет войти умаем в Ард. Это неопровержимое доказательство невиновности Райана Дэнвея, с которого мы и начнём. Я покину академию сегодня же. Тебе, Кристиан, останется лишь завершить приготовления к балу и ждать решения короля. Будем верить в лучший исход. Кстати, куда делась Вильят? — Приболела, — ответил Кристиан. — Потому решила немного отдохнуть и поправить здоровье. Сейчас навещает семью. — Вильят? Перед балом? — с сомнением посмотрел него Деверукс. — Так и есть. — Селма решила бросить организацию бала на тебя? — хмыкнул дед, догадавшись о «блестящем» плане проректора. — Справишься? — Что ты там говорил о поддержке, Деверукс? — сухо напомнил Кристиан. — Впору самому прислушаться к своим же словам. Как и подобает доброму деду. Или не справишься? Трин перевела взгляд с мужа на его пожилую копию. Почему эти двое просто не могли сказать друг другу, что всё будет хорошо? Пусть даже сомневались. Ведь что им осталось кроме веры? Когда разговор в кабинете Кристиана был окончен, пришлось отправиться на занятия. Благо сегодня все они проходили в основном замке, и не нужно было лететь в корпус боевых магов. А когда завершились и они, смогла вернуться в свою комнату в общежитии. Ивон присоединилась к ней с некоторым опозданием, и буквально светилась от радости, что немного передалось Трин. Даже Зиль приподнялся на спинке кровати, но затем лишь разочарованно фыркнул, вновь удобнее устраиваясь и закрывая глаза. — Сегодня ты счастлива. Что тому виной? Ивон покружилась по комнате, затем делая изящный реверанс. — Наконец доставили платье из Деспина! Ах… — восторженно вздохнула подруга. — Скоро я смогу надеть его и ослепить всех присутствующих на балу. — Даже не сомневаюсь в этом, — поддержала Трин. — Велика ли радость оказаться в толпе слепцов? — хмыкнули за открытым окном. — Убирайся, пока цел! — велела Ивон Шагриму, устроившемуся на подоконнике. — Какое невезение получить комнату на первом этаже. Нужно потребовать заменить на третий. Или… ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Думаешь, что сможешь там спрятаться, Лейвр? — ухмылка Талла стала шире. — Думаю, что оттуда тебе будет больнее приземляться! — пригрозила она. Что ж… Обычное вечернее приветствие этой парочки. Таким странным способом оба пытались сказать друг другу, что скучали и рады видеть. Вот чудные… Трин покачала головой, опускаясь на свою постель и устраиваясь удобнее. Слушая болтовню товарищей, она потянулась к подушке и вытащила спрятанный под нею старый свиток. Бережно развернула его, уже в который раз любуясь портретом. Дорогая мама… Вся память, что осталась у неё сейчас — это поблеклый рисунок, сделанный отцом. Каждая линия так живо передавала образ Сарии. И вновь казалось, что ещё мгновение — и она полностью обернётся, сейчас глядевшая на куске холста куда-то в сторону. Лёгкая улыбка касалась губ матери, а мягкие пряди едва вьющихся волос обрамляли лицо. Трин запомнила каждую линию, каждый штрих, пытаясь оживить образ в своей памяти. И верила, что однажды так и будет. Однажды мать обернётся к ней, улыбнётся, пусть и только в бесценных воспоминаниях. Надо только верить. Не спали они до полночи, даже когда удалось выгнать надоеду Шагрима. Поскольку Ивон не терпелось примерить обновку и продемонстрировать платье подруге. Пришлось помогать с тугим корсетом и завязывать бесконечное количество лент. Нежно–голубое платье шло Лейвр отменно. Она кружила по комнате, придерживая длинные сверкающие юбки. Время от времени шипела на Зиля, вздумавшего хватать девушку за трепетавшие в танце ленты. — Скорее бы! — наконец остановилась Ивон, глядя на Трин восторженным взглядом. — Скорее бы бал. — Ждать осталось не так долго. Потерпи немного, — Трин зевнула, прикрываясь ладонью. — Всё… Я — спать. Иначе завтра буду трупом. — Эй! — возмутилась подруга, когда её оставили одну в комнате, отправляясь в ванную. — А кто поможет снять платье? Зиль ощерился ядовитой ухмылкой. Поднял лапу, демонстрируя сверкавшие лезвия когтей, таким образом предлагая свои услуги Ивон. — Только посмей, — сощурилась девушка, глядя на наглого фамильяра. — Я знаю имя твоего создателя. Когти сверкнули и были втянуты. Но кончик хвоста всё же дотронулся до невесомой ткани платья, тем самым даря некоторое удовлетворение марагу. Когда вернулась из ванной комнаты, Трин смилостивилась над подругой, помогая той снять платье. Забралась под одеяло, и наконец дала уставшему телу возможность немного расслабиться. Свет был погашен, и комната наполнилась бледным сиянием тонкой луны, что пыталась заглянуть в приоткрытое окно. Сон пришёл к Трин, завершая бесконечно долгий день.