– Мне почему-то нравится, – сказала Кларисса. – Ловелас. Прямо как будто муди свисают и качаются. А ты берешь свой крюк, и чик… Таня засмеялась. Ей нравился подход подруги. Даже очень. – Так на кого натягивать мангу? На себя или на ловеласа? – Тут есть определенная техническая разница. На себя мангу натягивают, когда ловелас с тобой рядом. Например, в одной комнате. Или когда у вас ужин при свечах. При этом лучше сидеть не двигаясь. И держать лицо под определенным углом, который ты отработаешь перед зеркалом. – Понятно, – сказала Таня. – А когда надо натягивать мангу на ловеласа? – Когда ловелас далеко, но ты хочешь, чтобы он вспоминал тебя и мучился. Тогда ты представляешь сначала его, потом свою мангу – и натаскиваешь мангу на него. Прямо ему на лицо. Или на затылок. Как ксеноморфа в фильме «Чужие». – А на каком расстоянии это действует? – На любом. – И все? – Да. Теперь ты знаешь все необходимое. Больше, по сути, мне нечему тебя учить. – Подожди, – заволновалась Таня. – Но ведь надо, наверно, потренироваться вместе. Изучить разные возникающие тонкости. – Здесь нет никаких тонкостей. Вернее, каждая игуана придумывает их сама. Это как слова «сезам, откройся». Совершенно не важно, каким тоном их произнесут. Главное иметь на это право. Если игуана тебя отпустила, нюансы не существенны. Ты имеешь право оформлять свою реальность как угодно. Таня задумчиво кивнула. И правда, когда после встречи с игуаной она поплыла от вулкана к небу, никто не рассказывал ей, как уцепиться за край просвета в облаках, чтобы вернуться домой. Она это сделала сама. – А насчет внутреннего трепета по поводу красоты… Не расстраивайся – пройдет. Пройдет, как только ты поймешь свою силу… Что это за здание? Это ваша Патриархия? – Храм Христа Спасателя, – ответила Таня. Кларисса минуту смотрела на собор. – На месте Жизели я бы сильно напряглась, – сказала она наконец. – Есть тут где-нибудь веганский ресторан? Я хочу есть. *** Кларисса пришла попрощаться к Тане домой. Они выпили вина, поели фруктов с йогуртом, поговорили о последних фильмах. Но у Тани было слишком много серьезных вопросов. – Скажи, Клэр, а разве ловелас не удивится, если ты покажешь ему другое лицо вместо своего? Неужели он не заметит подмены? – Заметит, – сказала Кларисса. – Но не удивится. – Как так может быть? – Помнишь, я показала тебе в лесу свою мангу? – Да. – Моя манга – голубоглазая блондинка. Ты не удивилась, когда увидела ее на моем месте? – Нет. То есть удивилась, но… – Ну-ка, вспомни точно, что ты ощутила. – Я… Я решила, что мне так мерещится в свете костра. Потому что ты мне очень нравишься, и я… ну, как бы фантазирую по твоему поводу. И это мои ассоциации, что ли… Вернее, я просто глядела и ни о чем таком вообще не думала. Но если бы задумалась, наверно, решила бы именно так. – Вот то же самое происходит и с ловеласом. Он не размышляет о том, почему ты меняешься у него на глазах. Он просто начинает относиться к тебе с нежностью. Но если он заметит что-то странное и задумается, то решит, что это его фантазии. Мужчины по своей природе сексуальные фантазеры. Они постоянно придумывают что-то похожее без всяких манг – и проецируют на нас. Таня кивнула. Примерно так она догадывалась и сама. Кларисса была права – надо было больше доверять себе. – Скажи, а почему твоя манга – блондинка? – Так нужно для борьбы, – ответила Кларисса. – Это связано с тем, что я живу не только в патриархии, но еще и в обществе, пораженном, к сожалению, метастазами расизма. Ползучая белая привилегия принимает много разных форм, и подобная доминантная секс-образность – одна из них. – По-моему, – сказала Таня, – ты даже красивее своей манги. Во всяком случае, ничуть не хуже. Кларисса улыбнулась. – Услышать такое от хуемрази было бы харассментом. Но когда это говоришь ты, мне приятно. – А как выбрать свою мангу? – Есть два главных метода, – сказала Кларисса. – Можно пользоваться клише и штампами массовой культуры, как это делаю я. Работать с образами мужского бессознательного, так сказать. Но тут я тебе особо помочь не смогу – я не до такой степени разбираюсь в вашей культурной парадигме. Второй путь намного проще. Можно выбрать самую красивую себя. – Это как? – Ну, ты же пользовалась успехом у патриархии. Выбери тот период времени, когда ты казалась мужчинам самой красивой. Когда они упорнее всего за тобой бегали? – В конце школы, – ответила Таня. – Ну и потом, конечно. Но уже не так. – У тебя есть старые фотографии? – Даже бумажные сохранились. Сейчас принесу… Полчаса или около того Кларисса рассматривала старые фото. – Вот эта, – сказала она наконец. – Это когда? На фотографии, которую она выбрала, Таня сидела в моторной лодке со своим усатым южным ухажером и, чуть щурясь от солнца, глядела в объектив. – Это после девятого класса, – улыбнулась Таня. – Мой первый… мучитель. На самом деле очень больно было. Но я думала, надо сжать зубы – и вперед. – Мы все так думаем, – сказала Кларисса, разглядывая фотку, – все… Вот это идеальная манга. Просто идеальная. Сколько тебе здесь лет? – Почти семнадцать. – Мечта патриархии. Не представляю такого ловеласа, которого этот образ не пробьет насквозь. Ты здесь очень юная и одновременно очень сексуальная. – Еще бы, – засмеялась Таня. – Меня этот усатик каждый день два раза эксплуатировал. Или даже три. А как из фотки сделать мангу? – Вспомни себя в тот день, – ответила Кларисса. – Представь, что сидишь в лодке. О чем ты думала, глядя в камеру? Наверно, о чем-то хорошем, судя по лицу… Нырни в себя – и воскреси во всех подробностях эту девочку. Оживи ее своей памятью. Таня закрыла глаза. Сперва на ее лице проступило напряжение, но постепенно его черты разгладились и на губах появилась мечтательная улыбка. – Да, помню, – сказала она. – Даже очень хорошо. – Тренируйся. Ты должна видеть свою мангу изнутри и снаружи. Сделай это воспоминание как можно более живым и подробным. Насыть его деталями. Чтобы ты могла вернуться к нему в любой момент, вот так, – Кларисса щелкнула в воздухе шоколадными пальцами. – Потом достаточно будет просто вызвать мангу в памяти, и можно метать крюк. – Кстати, – сказала Таня, – хочешь знать, какой он у меня? Кларисса приложила палец к губам. – Тсс. Игуаны про это не рассказывают. – Почему? Табу? – Нет, не табу. Это можно обсуждать. Просто… Игуаны про такое не говорят. Они это чувствуют. – Как? – спросила Таня. – Ты что, можешь сама понять, какой у меня крюк? И потом мне рассказать? Кларисса как-то странно на нее посмотрела – одновременно нежно и насмешливо. – Конечно. Но метод может тебя удивить. – Давай попробуем, – сказала Таня. – Просто интересно. – У тебя есть какая-нибудь тряпочка завязать глаза? – Есть. В спальне. – Идем туда. В спальне Таня достала из ящика синюю аэрофлотовскую маску для сна.