Мужчина захохотал и стал тереть кулаками заслезившиеся от смеха глаза: – Поверь, Кира, у меня стопроцентное алиби, но оно не для нежных девичьих ушей. – В первую очередь перед тобой детектив, – насупилась я. – Поэтому будь добр, ответь. – Ну, будь по-твоему, мисс гроза преступников, – лукаво улыбнулся Гаспар. – В тот вечер я был в борделе. – Название заведения, кто может подтвердить твои слова? – деловито уточнила, пытаясь не показать, что ответ на вопрос меня все же смутил. – «Империал», – смеясь, назвал мужчина. – Я провел вечер в компании очаровательных Катрины и Сюзанны. Можешь спросить, они подтвердят. – Посмотрим, – многозначительно закончила я. Мы еще немного посидели, потом Гаспар поднялся и подал мне руку: – Уже темнеет. Если у мисс грозного детектива больше нет ко мне вопросов, предлагаю вернуться в поместье. Я кивнула и, деловито взяв младшего Кроуна под руку, направилась прочь из таверны. На выходе он расплатился, и, тепло попрощавшись со старым мистером Мозом, мы вышли на улицу. Глава 15 Почему пирожные приводят к безвыходному положению Солнце уже закатилось за горизонт, и на небе сгущались вечерние сумерки. Дул легкий свежий ветер. До замка мы дошли минут за двадцать, не останавливаясь в темном лесу. Проходя мимо конюшни, я попросила у Гаспара разрешения когда-нибудь при случае прогуляться с Арагайной. Он удивился, но радостно кивнул, сказав, что я могу брать ее в любое время, а Мику он предупредит. Отказавшись от ужина, мы с Кроуном расстались в общем холле и отправились каждый к себе. Зайдя в спальню, я обнаружила, что Шнырь так и не вернулся, а, судя по отсутствию беспорядка, скорее всего, и не появлялся в комнате. Не на шутку встревожившись, я первым делом спустилась на кухню. Там как раз пили чай Труди, Лара и старая кухарка миссис Бэлби. На вопрос, не видели ли они моего фамильяра, все трое кивнули и уточнили, что первую половину дня он провел на кухне, болтая с персоналом, а потом заторопился по каким-то срочным делам и ушел. Я нахмурилась, не понимая, какие срочные дела могут появиться у чертяки, у которого важнее, чем набить брюхо или намахнуть стопку-другую, отродясь ничего не было. Решив обыскать замок, я вышла в коридор и в холле столкнулась с Крисом. Он, узнав о пропаже, предложил разделиться и периодически встречаться в главном холле, обмениваясь результатами поисков. Мы разошлись по коридорам правого и левого крыла замка и начали методичный обыск. Я стучала в каждую дверь, открывала, осматривала, если кто-то попадался на глаза, спрашивала. Но никто ничего не видел и не слышал. Осмотрев крыло первого этажа, вернулась в холл. Крис уже ждал меня. Я с надеждой уставилась на друга, но он только разочарованно мотнул головой. Пока без результата, ищем дальше. В это время с улицы послышался цокот копыт, и через пару минут в холле появилась ее светлость леди Вильгельмина, одетая, как всегда, в тряпичные доспехи, с фирменным выражением на лице, словно весь мир у нее в неоплатном долгу. Великая герцогиня, заметив нас, приветственно махнула и быстро прошла в свой кабинет, попутно дав лакею указание вызвать туда дворецкого. Мы с Крисом переглянулись и отправились обыскивать второй этаж, каждый свое крыло. Буквально через несколько минут с первого этажа донесся громкий крик великой герцогини. Я, перепрыгивая через ступеньки, понеслась вниз, на помощь старой леди. С другого конца холла бежал Крис. Следом за нами на выручку спешили дворецкий, Гаспар и пара лакеев. Сбившись в кучу в дверях кабинета герцогини, мы всей толпой ввалились внутрь и застыли в немом изумлении. Ее светлость сидела в своем кресле, одной рукой держалась за сердце, а другой указывала в противоположную сторону комнаты. Там, забившись в угол, сидело и шипело нечто. Нечто, отдаленно напоминавшее кота и, вероятно, когда-то им являвшееся. – Лллю…двиг… – выдохнула герцогиня. – Что… с тобой? Кот в ответ жалобно мяукнул. Мы все как по команде повернули головы в сторону Людвига. Несчастное животное теперь мало походило на лощеного хозяйского кота. Зверь был в основном лыс, только кое-где оборванными клоками свисала свалявшаяся шерсть. Раньше снежно-белая, теперь шерсть была грязного серого цвета. На шкуре кота виднелись следы от травы, кое-где на остатках шерсти висел репей. На бедного Людвига жалко было смотреть. Кто-то знатно потрепал его в садовых кустах. Я вспомнила, как накануне ночью видела бегущих собак, возможно, это они напали на несчастное животное. Увидев, что опасности для ее светлости нет, все стали потихоньку расходиться. Гаспар поворчал, что этого ленивого кота давно нужно было потрепать и что нечего поднимать крик из-за пары кошачьих царапин. Лакеи молча ретировались, боясь попасть под горячую хозяйскую руку. Крис так же молча пошел продолжать поиски Шныря. Я тоже собиралась уйти, но заметила, что у старой леди шок, и мне захотелось ее утешить. – Не волнуйтесь, ваша светлость, – обратилась к герцогине. – Я приготовлю мазь, которая вылечит Людвига, и он снова станет белым и пушистым, как прежде. Старая леди обернулась и невидящим взором уставилась на меня. – Спасибо, дитя, – дрожащим голосом проговорила она. Герцогиня еле сдерживала слезы. Удивительное дело! Эту железную леди не тронула пропажа собственного сына, но совершенно выбило из колеи происшествие с котом. Людвиг между тем с жалобным мяуканьем запрыгнул на колени к хозяйке, и она с тихими всхлипами стала его гладить. Я почувствовала себя лишней и поспешила покинуть кабинет. В комнате остался только дворецкий. Закрывая за собой дверь, я услышала, как он обратился к великой герцогине: – Будут ли распоряжения, ваша светлость? Услышала и застыла в изумлении. Именно этот голос я слышала в молельне. Говор с особыми тягучими нотками, выдающий в говорящем южанина. Кажется, герцогиня обращалась к собеседнику и называла его «Берти», а ведь дворецкого зовут Альберт. Все сходилось, именно он разговаривал тогда с герцогиней. Я припомнила, что старая леди довольно часто скрывалась с наших глаз под предлогом, что надо дать распоряжения прислуге. Пожалуй, гораздо чаще, чем того требовали обстоятельства. Какие же тайны связывают ее с дворецким? Возможно, они оба причастны к исчезновению герцога. Я вспомнила книги про детективов, прочитанные еще в детстве, и усмехнулась. Нередко главным злодеем в них оказывался дворецкий. Боясь, что меня застигнут за подслушиванием под дверью, поспешила на второй этаж продолжать поиски своего фамильяра. Методично обыскивая этаж за этажом, мы с Крисом в который раз встретились в холле, чтобы поделиться отсутствием результата. Ни следа, ни даже малейшего намека, куда мог деться чертяка. Между тем пришла ночь, что затрудняло дальнейшие поиски. Стоя в одном из длинных пустынных коридоров, мы с другом решали, как быть дальше. Стоит ли продолжать искать? С одной стороны, неудобно тревожить домочадцев без веской причины, а с другой – чертяка вполне мог влипнуть в очередную историю и нуждаться в нашей помощи. После недолгой дискуссии мы договорились этой ночью искать Шныря самостоятельно, а наутро просить помощи у хозяев – в случае, если сами ничего не найдем. Поскольку обыск этажей результата не принес, а для обследования чердака и подвала нужно было разрешение хозяев и сопровождение кого-нибудь из слуг, мы решили обойти замок вокруг. Вдруг увидим что-нибудь интересное! Интуиция нас не подвела. Потихоньку обходя левое крыло замка, мы заметили, как в глубине сада мелькнула одинокая темная фигура, закутанная в длинный балахон с капюшоном. Она быстро скользнула на тропинку и скрылась между зарослей гибискуса. Мы с Крисом молча переглянулись и тихо, крадучись, двинулись следом. Петляя между цветочных зарослей, я вспомнила, что уже была здесь, и тихо объяснила Крису, что дорожка ведет к старой молельне. Ночью старое здание выглядело пугающе и зловеще. У входа на длинных цепях, посверкивая зачарованным огнем, покачивались на ветру лампады. Двери и окна на этот раз были наглухо закрыты. Кажется, заговорщики усвоили прошлый урок и теперь скрывались гораздо тщательнее. Затаившись в кустах рододендронов, мы наблюдали, как фигура в черном балахоне отперла дверь массивным железным ключом и вошла, плотно притворив ее за собой. Через несколько мгновений все здание вспыхнуло зеленым сиянием, которое тут же погасло. – «Пелена тишины», – шепнул мне на ухо Крис. – Подслушивать бесполезно. – Предлагаешь уйти? – отозвалась я. – Да, – кивнул он. – Может, подождем, пока кто-нибудь выйдет? – спросила, сомневаясь. – А смысл? – мотнул головой друг. – Во-первых, под балахоном все равно ничего не видно, а во-вторых, ждать мы можем всю ночь, а нам еще Шныря искать. – Но мы упускаем редкую возможность, – возразила я, хотя понимала, что Крис прав и торчать здесь всю ночь, ожидая неизвестно чего, абсолютно бессмысленно. – Ничего мы не упустим, – уверенно сказал он. – Мы устроим засаду внутри и все узнаем, но позже. Пока же нам нужно найти Шныря. Я кивнула, и мы осторожно двинулись обратно. Вернувшись к замку, мы с Крисом продолжили наш ночной обход, уже совершенно не таясь и прислушиваясь к малейшим шорохам. Проходя мимо окон кухни, заметили внизу маленькую дверку, вероятно ведущую в продовольственные кладовые. Я подошла и дернула за кольцо. Звездный Пастух щедро одарил меня удачей прошлой ночью. Дверь оказалась незаперта и с тихим скрипом отворилась. Я, согнувшись в три погибели, тихонько прошмыгнула внутрь, следом, пыхтя и ругаясь, еле втиснулся Крис. – Дверь для гномов делали, что ли? – проворчал друг и в темноте налетел на меня. От неожиданности я не удержалась на ногах, и мы оба рухнули вниз. Я ожидала падения на холодный каменный пол, но приземлилась на теплый мягкий мешок. Крису повезло еще больше, он просто плюхнулся на меня сверху. В подвале царил кромешный мрак. Хоть глаза выколи, ни зги не видно. Послышалось тихое бормотание, и через мгновение на ладони друга вспыхнул огонек, осветивший все вокруг. Тихо ругаясь себе под нос, Крис подвесил магическую лучину в воздухе, вскочил на ноги и помог подняться мне. Осмотревшись, я убедилась, что мы действительно в кладовой замка. Все здесь было забито продовольственными припасами, а на полу стояли мешки с зерном и мукой. На один из них я и приземлилась так удачно. – Здесь наверняка должна быть еще дверь, ведущая на кухню, – пробормотал Крис. – Не через улицу же слуги бегают за продуктами. – Да, вот там, между полками с овощами, – оглядевшись, указала на дальний угол комнаты. К нашему удивлению, вторая дверь также оказалась незаперта. – И как они не боятся воров, – тихо пробормотала я. – В округе каждая собака знает, чей это замок, и, будь я вором, сам бы боялся сделать лишний шаг в эту сторону, – отозвался Крис. Мы тихо вошли в следующую комнату. Судя по запаху копченостей и обилию бочек, это снова была кладовая. Тут хранились мясные припасы и разнообразные соления. Вдруг откуда-то из дальнего угла до нас донеслось тихое мелодичное постанывание вперемежку с икотой: – На морском… ик… я Марусю… ик…[9] – Шнырик! – обрадованно заголосила я. – Ик… Кира?! – раздалось недоверчиво-вопросительное из угла. – Это мы, Шнырик, – подтвердил Крис. – Ты что там делаешь? Выходи. – Не могу, – жалобно отозвался чертяка. – Я застрял. – Как?! Опять?! – неверяще воскликнула я. Мы с Крисом, с трудом обходя многочисленные бочки, пробрались в угол, откуда раздавался голос. Взглянув на фамильяра, я потеряла дар речи от возмущения, а Крис сложился пополам в приступе хохота. Шнырь сидел в небольшой дубовой бочке, которая деревянной юбочкой охватывала его аж до подмышек. Внизу выглядывали чертячьи лапки в ботиночках. Рядом на полу валялись выбитое дно и обрывки бумаги вперемешку с клоками белой шерсти. Справа, на другой бочке, была расстелена промасленная газета, а на ней лежали надкусанная копченая рулька, два соленых огурца и стояла полупустая бутыль с брагой. – Это что такое?! – взревела я. – Кира… ик… ты… ик… только не ругайся, – выставил вперед лапки чертяка. – Я праздную. – Мы с ног сбились, обыскивая замок, – заявила грозно. – А он тут сидит, напивается! Что празднуешь? Победу чревоугодия над здравым смыслом?! – Нет… ик… – замотал головой Шнырь и выдал: – Победу над врагом! – Над каким еще врагом? – зашипела я. – Над Людвигом! – гордо провозгласил чертяка. – Так это ты хозяйского кота так обработал… – сквозь смех уточнил Крис.