– Работай, работай! Загребай, иначе утонешь… Черт! Не ломается… Курад! Ага, есть… Хватай! С какой же радостью тонущий бедолага ухватился за ветку! Лиина осторожно потянула… Выбравшись на твердый берег, Коля без сил рухнул в траву и заплакал. – Ну, не плачь, – усевшись рядом, утешала его Лиина. – Со мной тоже это было. Бежали ночью ориентирование, и я так это угодила прямо-прямо в болото! Ну, выбралась… Да там неглубоко было. А ты-то как сюда? – М-меня толкнули… – дрожа, еле выговорил Коля. – Такой длинный злой парень. Фотоаппарат отобрал… у-у-у… Что я теперь маме скажу? – Думаю, твоя мама рада будет… Ну а если накажет – и что? А что за парень-то? – Да не знаю я… Кажется, в городе его как-то видел, но… Вдруг послышались шаги, затрещали сучья. Ребята насторожились, Лиина схватила лежавший рядом камень… Кто-то быстро приближался… – Здрасте-пожалте! Вы что такие грязные-то? – Анатолий Иваныч! – А я вот прогуляться решил… Хожу себе, природу фотографирую – красота! Между прочим, нашел вепсский букварь. * * * Оставив мотоцикл у летней танцевальной площадки, милиционеры пошли за клуб осматривать место происшествия. – Однако, тут и заросли! – присвистнул Игнат. – Косу надо было брать. – Да тут коряг полно. – Участковый махнул рукой и рассмеялся. – Ну что, начнем? После получаса безуспешных поисков опытный взгляд Ревякина упал на зацепившийся за колючки акации лоскуток – маленький совсем, коричневый… – Крепдешин… – пощупав лоскут пальцами, задумчиво протянул опер. – Коричневое крепдешиновое платьице… Игорь, ты что там ползаешь-то? – Тут явно что-то тащили. – Поднявшись, Дорожкин отряхнул испачканные форменные брюки. Вернее, попытался отряхнуть да тут же и плюнул – все равно стирать. – Да вижу. – Опер присел, всмотрелся в траву и примятые заросли чертополоха. – Точно – волокли. – В прошлом году из клуба бюст Сталина уволокли, из кладовки, – вспомнил вдруг участковый. – Наверное, хотели в утиль сдать. Вот и тут – тяжелое что-то… – Что-то… или кого-то… – Ревякин покрутил головой. – А там что за болотина? – Пожарный водоем. – Ничего себе – пожарный! – Так на балансе же не стоит. – Судя по всему, именно туда и волокли… – Да. Может. Опять что-то железное спрятали? Ночью вытащат да перетащат на грузовик… Глянем? В клубе на пожарном щите – багор… Пока Дорожкин ходил за багром, Игнат закатал рукава рубашки и, встав на колени, пошарил в трясине руками и вытащил из болота женскую туфельку! Черную, лаковую, на шпильке! – Ну, вот и багор, – подбежал участковый. – Что это у тебя? Хо! Ничего себе! – Ох, терзают меня нехорошие предчувствия… – Игнат со вздохом протянул руку. – Дай-ка багор… Булькнула бурая болотная жижа, расступилась ряска… – Ага… Есть! Давай помогай… Тянем-потянем… Оп! Поднатужившись, милиционеры вытащили из водоема тело молодой девушки в коричневом с розочками платье. – Тамара Марусевич, – тихо протянул опер. – Вот и нашлась «потеряшка»… Эх-х… Глава 6 Озерск и окрестности. Конец июня 1965 г. Анатолий Иванович все же настоял, чтобы ребята перед возвращением выкупались, помылись, обсохли… – Вон солнышко-то, обсохните быстро… А что за парень-то был? Лиина, ты его тоже видела? – Нет. – Девушка покачала головой. – Я сразу на озеро ушла. Купалась и вдруг так это слышу… о-го-го – крик! – Это я кричал, – шмыгнул носом Коля. – Когда он меня… в болото… И фотоаппарат отобрал, гад! «Зоркий»… немалых денег стоит… Что я теперь маме скажу? – Ну, ты так-то уж не горюй. – Покачав головой, Резников задумчиво осмотрелся по сторонам и хмыкнул. – Ну что, герои? К озеру? – Да-да, – вскочив на ноги, с готовностью закивала Лиина. – Там такие мосточки… Я покажу. – Ну, вы купайтесь… А я пока тут пройдусь… поснимаю. Выглядел кружковод, надо сказать, как-то задумчиво и даже разочарованно, что ли… Словно бы вовсе не того ждал он от этого похода. Или просто испугался? За ребят? За свою карьеру? Хотя какая тут, к черту, карьера? Выкупавшись, ребята уселись на траву. Коля развесил на кустах одежку – еле отстирал от болотной грязи. – Так говоришь, узнать ты его не сможешь? – Кружковод уселся с Колей рядом. – Говорю же – нет, – набычился мальчишка. – Видел-то мельком… да и испугался немножко… Запомнил только, что молодой. И взгляд такой неприятный… – А одет как был? – Да как все – кепка да сапоги. – Может, это тот браконьер? – Лиина повернулась и покусала губу. – И тот, что за нами подглядывал… – Вообще-то их двое было. – Прикрыв глаза, Коля почесал затылок. – Как – двое? – насторожился Резников. – Ты и второго видал? – Да нет, только слышал, как разговаривали. Я как раз в клубе был, а они рядом стояли… – Лесорубы, наверное, – протянул кружковод, закрывая крышку футляра. – Там на сезон такую шпану набирают! Вот и этот, молодой, камеру у тебя увидел и прельстился. Отобрал – и бежать! – Он его есчо в болото толкнул… кур-рад! – напомнив, выругалась эстонка. Коля покачал головой: – Да нет. Он просто меня толкнул. Ну, отобрал фотик и толкнул… А уж в болото я случайно… Ох… – грустно вздохнул мальчик. – Мама теперь меня вовек ни в какой поход не пустит. Не знаю даже, как ей и сказать… – А зачем говорить? – Анатолий Иванович прищурился и зачем-то понизил голос. – В милицию я сам заявлю по приходе. Мол, хулигана видели… А эпизод с болотом мы, я думаю, упустим, правда? Хулигана ведь все равно не найдут – приметы-то ты не знаешь. А фотоаппарат… – Сняв с шеи свой дорогущий «Зенит», Резников протянул его мальчишке… – На, Коля, владей! А твой, скажем, по моей вине потерялся, ну, в суматохе… – Не-ет! – округлив глаза, отпрянул мальчишка. – Я не возьму, что вы! Очень уж дорогой… Нет! Кружковод лишь руками развел: – Ну, здрасте-пожалте, не возьмет он! Тогда «ФЭД» бери, а я уж его на себя возьму, не думай… – «ФЭД»? Это новый-то? – Новый, новый… – забирая «Зенит» обратно, усмехнулся Анатолий Иванович. – Тут ведь моя вина – не ваша. Не уследил, не проследил – каюсь! Ох и влетит же мне от начальства! – Да не влетит! – вдруг рассмеялась Лиина. – Мы же договорились – молчок! А то и нас профессор никуда больше не пустит. Будем только по Озерску ходить, стариков воспоминания записывать. А ребятам скажем… что-нибудь скажем, да. Про болото только не будем…