– Да? Значит, когда речь напрямую касается тебя, твоих близких, мамы, папы – это другое дело? Сам не можешь пожертвовать дружбой для других?.. Я не утверждаю, что все трясинцы идеальные существа… Мы – разные. Есть хорошие, есть не очень. Но в чём виноваты наши дети? У ляграка Трума есть сын Тоглик. Ты знаком с ним, не правда ли? Чем этот жизнерадостный малыш провинился перед Солнечной Королевой? Она хочет лишить его жизни, просто потому, что считает злом каждого в моем государстве! Тебе жаль Феликса, а Тоглика – нет? Лёшка об этом как-то не думал. – У моего старого камердинера Лавентуса, – продолжал Император, – недавно родились две крохотные внучки-близняшки. Они такие маленькие, что просто не в состоянии причинить кому-либо вред. Они в чём повинны? Мальчик подавленно молчал. Ему говорили много правильных слов, но сильнее была другая, упрямая правда. У Лёшки не было друзей в школе и во дворе. Так получилось, что ниточка дружбы протянулась между ним и принцем. Лёшка отчаянно цеплялся за неё под давлением умных взрослых. – Всё равно, – тихо сказал он. – Отпустите Феликса… Император закрыл глаза, долго молчал. – Лавентус, будь добр, приведи сюда сына Солнечной Королевы, – сказал он наконец. – Принца? – с вежливым недоумением переспросил лисозавр. – Да, его. Камердинер не стал возражать, поклонился и выскользнул из зала бесшумной лисьей походкой. Глава 39. Император снимает заклинания Пока лисозавр отсутствовал, музыканты возобновили игру. Зал постепенно наполнялся гостями Императора. Они кланялись своему Повелителю, а после Лёшке. Тот кивал рассеянно в ответ. Минут через десять ввели Феликса, и толпа расступилась. Принца никто не охранял, так как вокруг него на полу по прежнему слабо светились три разноцветных круга: красный, зелёный и синий. Феликс скользнул равнодушно-презрительным взглядом по Лёшке и направился прямиком к помосту, гордо вскинув подбородок. Сын Солнечной Королевы угадал в гигантской голове на помосте Императора. Одежда принца была помята и грязна после многочисленных приключений, корона осталась в подземелье, но он двигался легко и свободно. Феликс выглядел бледнее обычного, веснушки совсем потемнели, общее сияние тела немного померкло. Лёшка один понимал, как другу тяжело без солнечного света в окружении колдовских заклинаний, сдерживающих его. Принц остановился напротив помоста, вызывающе взглянул на повелителя Великой Трясинной Империи и встретился с ним взглядом. Они долго, наверное, целую вечность, смотрели друг на друга, не произнося ни слова. В зале висела пронзительная тишина. Никто не осмеливался вмешиваться в молчаливый диалог, что эти двое вели глазами. Внезапно произошло странное. Принц Феликс склонился перед Императором в сдержанном поклоне. По залу пронёсся тихий шёпот. – Здравствуйте, Ваше Императорское величество, – запоздало, но уважительно произнёс принц. – Моё почтение сыну Солнечной Королевы, единственной и неизменной повелительницы Стороны Вечного Дня, – ответил Император. – Приветствую вас, принц Феликс. – Даже представить себе не мог, что вы… такой, – тихо сказал принц. Он не мог выразить чувства, что родились в душе, когда он смотрел в изумрудные глаза того, кого считал врагом с рождения. Взгляд Императора проникал в самое сердце, но от этого было не страшно, а тепло и приятно. Появлялось понимание многих вещей, которые принц не мог себе никогда раньше объяснить. Феликс был потрясён таким открытием. – Прошу прощения, Ваше высочество, что наша встреча произошла в таких… гм… стеснённых для вас обстоятельствах, – извинился Император. – Я не сержусь, – принц светло улыбнулся, отчего на его щеках заиграли ямочки. – Только что понял… нам необходимо было встретиться. – Рад, что вы так считаете, Ваше высочество! – глаза Императора засветились таким счастьем, что тепло вошло в сердце и сознание всех, кто присутствовал в зале. В это мгновение внешний, синий круг, лежащий на полу вокруг Феликса, неожиданно издал лёгкий хлопок и рассыпался искорками, которые быстро погасли. – Как?! – обеспокоенно воскликнул камердинер. – Ваше императорское величество, неужели вы сняли с пленни… с гостя колдовское заклятие? Его Создавал Совет, лучшие колдуны… Не забывайте, перед нами не просто мальчик, а сильный волшебник. Он в любую секунду может сбежать! – Не сбегу, – твёрдо пообещал Феликс. – Его высочество не сбежит. Я знаю это, – произнёс Император со значением. С этими словами с зелёным кругом вокруг принца произошло тоже, что и с синим. – Повелитель, – забеспокоился Лавентус. – вы единолично снимаете сильнейшее заклятие! Нельзя так расходовать силы! Доктора запрещают! Да, вы могущественнее Совета, но что мы будем делать, если… Мой Император, если вы решились на освобождение Его высочества из-под стражи, давайте соберем тех, кто может это сделать за вас! – Всё в порядке, мой старый друг, – сказал Император. – Для меня это прос… Вдруг голова издала странный булькающий звук. Глаза Императора закатились. – О, нет! – воскликнул Лавентус и завопил истошно на весь зал: – Докторов! Скорее сюда! Сюда! Императору плохо! С повелителем Трясинной Империи творилось что-то страшное. Голова дергалась в судорогах, дыхание было прерывистым и булькающим. Казалось, он задыхается. – Что с ним? – не понял Феликс. В зал вбежала дежурная бригада докторов-котсов с их цистерной на колёсиках. Они быстро и слаженно стали закачивать шлангом в пасть повелителя лекарство. Глава 40. Чёрная Тень Император притих, открыл глаза, лапой выдернул из огромной пасти шланг и хрипло сказал: – Всё, друзья мои… Не стоит стараться… Я умираю… Она уже пришла ко мне… Я вижу её приближение… – он смотрел куда-то вдаль, поверх голов собравшихся. Все стали медленно оборачиваться. В зале повисла такая тишина, что стало страшно. Лёшка тоже обернулся. От двери к помосту, на котором лежала голова повелителя, бесшумно двигалась Чёрная Тень. Это был бесформенный, тёмный сгусток, похожий на непрозрачное облако. При взгляде на него мороз шёл по коже. Подданные Императора в безмолвном ужасе расступались перед Чёрной Тенью. Она двигалась очень медленно, но неумолимо. Вдруг императорский камердинер – седой лисозавр Лавентус отважно подскочил к Тени. – Не надо, слышишь! Не забирай его у нас! Возьми меня! Я старый, тоже живу долго! Меня, старика, возьми… Мою жизнь… Но не забирай нашего Императора! Тут произошло невероятное. Подданные стали подходить к Лавентусу и становились с ним рядом, бок о бок, живой стеной, словно желая собой закрыть повелителя, отдать жизни за него. Громадные и совсем маленькие, страшные и привлекательные, они были полны непонятной, мрачной решимости бороться до конца. Чёрная Тень недоумённо остановилась, словно не ожидая заслона. Стало тихо. Все напряжённо выжидали. Мрачное облако снова двинулось вперёд. Оно взмыло над трясинцами, вставшими стеной, и приземлилось за их спинами перед помостом с головой. Чёрная Тень знала, за кем пришла. Остановить её было невозможно. Император взглянул на неё и тихо попросил: – Дай мне пару минут на прощание. Пожалуйста. Неизвестно, услышал ли его слова сгусток мрака, но движение прекратилось. – Дорогие, самоотверженные мои подданные! – растроганно произнёс Император, – Я благодарю вас за мужество и храбрость. Вы знаете, что решений Чёрной Тени отменить невозможно… Время моё на исходе, я слишком долго живу на этом свете… – Голос повелителя Трясинии становился всё тише и тише. Неожиданно он взглянул на принца Феликса и добавил: – Мне жаль, Ваше высочество, что мы так и не успели толком поговорить… Я надеюсь, что вы сможете прекратить эту бессмысленную войну, которая идёт тысячу лет… Дорогие мои подданные, сделайте и вы всё для того, чтобы это случилось. Пусть Трясиния процветает. Берегите и охраняйте её, пока бьются ваши сердца! Силы Императора таяли. Казалось, что он стареет прямо на глазах. Резко обозначились складки на морде, она посерела и осунулась. – Да, повелитель, – старик-лисозавр вытирал глаза пушистым хвостом. Император закрыл глаза, дыхание его становилось всё тише. Чёрная Тень, решив, что она уже достаточно долго ждёт, снова двинулась к помосту, начав свой мрачный и неумолимый подъём на него.