– Показал бы этот Край мне… хоть на минуточку… Я теперь спать не смогу. Узнать хочется – какой он. Или ты боишься, что я сбегу? Феликс задумался ненадолго и вдруг решительно кивнул: – Ладно, покажу. Но только – на минуточку, как договорились. Идёт? Лёшка еле сдержал улыбку. Ему не хотелось, чтоб принц заподозрил подвох. Мальчик верил, что если он снова окажется в Нереальном Мире, то обязательно придумает что-нибудь, позволяющее задержаться. Раз Лавенус нашел древний свиток, в котором сказано, что ему, Лёшке, суждено остановить Тысячелетнюю войну, надо делать всё возможное для этого. Феликс протянул руку. – Мы быстро слетаем в Сумеречные Земли и сразу обратно. – Почему туда? – Там Край Земли красивее. У нас, на Стороне Вечного Дня, Край Земли переходит в чистый Свет. А у Луны-Месяца, во Владениях Ночи, по слухам, Край Земли переходит в бесконечную Тьму. Так что лучше всего любоваться посередине. Чего мне руку не даёшь? Передумал? – Ой, подожди немного! – спохватился Алёша. – Что? – Дай мне одеться, а то я, сам понимаешь, в одних трусах… – Так мы же ненадолго. – Там прохладно. Феликс встал в полосу солнечного света у окошка, подождал, пока Лёшка суетливо натягивает джинсы, футболку, носки и кроссовки. – Я готов. – уже полностью одетый, мальчик подскочил к принцу и взял его за кисть. Снова всё исчезло в мерцающем тумане, в котором не было ни верха, ни низа. Лёшка в какой-то миг подумал, что, как волшебник, принц Феликс сильнее ляграка Трума. Эта мысль мелькнула и пропала. Глава 26. Заря-точки Волшебный туман рассеялся быстро, и мальчики увидели, что внизу, под ними, понеслись скальные выступы горного хребта Сумеречных Земель. Принц крепко держал своего нового знакомого за руки, пока они снижались. Приземлился он осторожно. – Это и есть Край Земли? – спросил Лёшка, переводя дух. – Нет… Пешком надо немного пройти… – Феликс дышал тяжело, словно пробежал несколько километров легкоатлетического кросса. – Я чуть-чуть не рассчитал свои силы… Туда… да обратно… ещё и с тобой… Он опустился на камень, некоторое время восстанавливал дыхание. Внезапно он поднял голову: – Слышишь? – Что? – Лёшка напряг слух. Откуда-то доносилось стройное хоровое пение без слов. Мальчик, вспомнил, что это, кажется, называется словом «вокализ». – Кто это поёт? – Это? Заря-точки, – принц несколько раз шумно и глубоко вздохнул, потянулся. – Можешь понятнее объяснить? – Не знаю, как сказать, – принц махнул рукой, и первым стал карабкаться вверх по каменистой осыпи. – Только заря-точки это не «кто», а «что». Вроде пылинок… Они как маленькие точки зари. От того и прозваны «заря-точками». Из них состоят Покрывала Рассветов и Закатов. – Как так? – Лёшка поспешил вслед за Феликсом, порадовавшись, что обулся дома в кроссовки. – Непонятно говорю, да? Заря-точки – они, как поднятая в воздух пыль. Она всё время находится в движении. От этого цвета Рассветов и Закатов меняются… Сам увидишь. Ты тут был? – Нет, мы с Трумом приземлились в каком-то ущелье. Там ещё Эхо живёт. – Эхо я знаю, но его обиталище далеко отсюда. Если пешком – часов десять быстрого хода… точнее, карабканья по таким вот камням… Может и больше. – Идём туда? – Погоди, я немного передохну. Феликс выглядел утомлённым. Лёшка присел рядом, но быстро встал, так как камни оказались холодными. – Долго идти? – поинтересовался он. – Поднимемся на эту горку, с неё уже видно будет, – принц глотнул из фляжки. – Пить хочешь? – Нет. – Тогда подъём… Минут через десять мальчики вскарабкались на вершину. Лёшка глянул вперед и ахнул. Гора опускалась пологим склоном вниз, а дальше резко обрывалась. За обрывом открывался вид на безбрежное море красок тёплой цветовой гаммы. Сполохи розового, оранжевого, алого плавно и медленно перетекали, подобно волнам на море. Они образовывали причудливые горизонтальные сочетания, словно заря опрокинулась плашмя. – Ого! – ахнул Лёшка, жалея, что у него нет с собой сотового телефона, чтобы сфотографировать такую красоту. – Что это? – Покрывало Рассвета. Сейчас по всему Нереальному Миру ночь, и заря-точки занимаются тем, что составляют новое Покрывало Рассвета… Как только наступит утро, оно начнёт подниматься в небо всё выше. Когда Солнце отправится гулять, краски начнут блёкнуть, и заря-точки под воздействием лучей начнут исчезать. – Куда денутся? Умрут? – Исчезнут… Они не живые… Появляются из ниоткуда и исчезают неизвестно куда. Существует каждая заря-точка всего половину суток. Затем появляются новые… Толком их природы не знает никто. Они есть – и всё тут… – А поёт кто? – Это не пение… Каждая заря-точка звучит сама по себе. Их так много, что они сливаются и получается что-то похожее на пение… – Красиво. Как живые! – Листья деревьев шумят от ветра. Иногда это можно принять за голоса. Но такой звук ничего не значит. – Понятно, – кивнул Лёшка. – Обрыв видишь? – Феликс указал вперёд и вниз. – Это и есть Край Земли. – А дальше что? За краем… Феликс пожал плечами, сказал с нотами дурашливости: – Я как-то раз учудил. Стоял, любовался на Покрывало Заката, а потом задал себе такой же вопрос. Сорвался вниз и полетел посмотреть, что под заря-точками. Сначала пересёк само Покрывало… а там, под закатом ни-че-го! – То есть как… «ничего?» – Пустота. С одной стороны – в бесконечность тянется скала обрыва, а с другой просто серый свет. Я летел и думал: вдруг интересное что-нибудь начнётся… Не смог… просто стало… жутко как-то… Я не выдержал, наверх вернулся, – смущённо признался Феликс. – Разве в Нереальном Мире Земля не круглая? Принц глянул на Лёшку, как на сумасшедшего: – Круглая?! Кто тебе такую глупость сказал? Земля – она плоская. – Да какая же она плоская, если она круглая и вращается вокруг Солнца! Мне двоюродная сестра Маринка про это рассказала, когда я еще в детский сад ходил! – Ха! Кто такая эта твоя Маринка? Всезнающая фея? Как, скажи, Земля может вращаться вокруг Солнца, если Солнце – это огненное существо, которое моя мама каждое утро выпускает погулять по небу? Про то, что Солнце – живое, Лёшка слышал от Трума. Он хотел задать уточняющий вопрос, но Феликс продолжил возмущаться: – Если бы Земля была круглая, люди на другой стороне ходили бы вниз головой… Хотя нет, они бы и удержаться не смогли – попадали в небо. Ты же не можешь ходить по потолку! – Я – нет, но мухи могут, – напомнил Лёшка.