Такие одинокие возвышенности имеют обыкновенно вид купола, конуса или представляют ряд уступов; но гора, которая была перед нами, напоминала огромный плоский ящик. Когда мы приблизились к горе, я увидел, что верхушка ее покрыта деревьями, а склоны сложены мелом и белым кварцем. Подобные горы часто встречаются на американских плоскогорьях, где они известны под названием «месы». Когда мы были приблизительно на расстоянии одной мили от подошвы горы, я стал рассматривать ее растительность. Здесь росли во всей красе и красный кедр, и юкки, и алоэ, и кактусы. Мои охотники, очевидно, мало интересовались тропической растительностью. Они все время переговаривались между собой. Вдруг будто из-под земли раздался голос старика-охотника: – Индейцы! – Индейцы? Где? Я посмотрел в ту сторону, куда был обращен взгляд Гарея, и действительно увидел всадников, выезжавших из-за месы и направляющихся в долину. Мы остановились. Двенадцать всадников отделились от общей группы и поскакали в нашу сторону. На таком большом расстоянии трудно было разглядеть, кто это был: белые или индейцы. – Если это команчи, – заметил Рюб, – то нам придется вступить с ними в бой. Воинственное племя команчей занимает западную часть Техаса от Рио-Гранде до Арканзаса. Оно с давних пор враждовало с техасскими поселенцами, нападало на них, грабило и увозило женщин. Взаимная враждебность дошла до того, что при встрече двух людей в прерии цвет кожи решал, враги они между собой или нет. Вражда еще больше обострилась, когда отряд команчей предложил командующему американской армией свои услуги, сказав: – Позвольте нам сражаться вместе с вами. Мы ничего не имеем против вас и воюем только против мексиканцев, отнявших нашу родину. Это предложение было отвергнуто, из-за чего потом возникла трехсторонняя война, о которой и идет сейчас речь. Итак, если перед нами команчи, нам предстоит неизбежный бой. Поспешно соскочив на землю, мы, укрывшись за лошадьми, приготовились к встрече с противником. Всадники приближались к нам по два в ряд. Следовательно, это были не индейцы: они никогда не выстраиваются в два ряда. Через минуту у меня мелькнула мысль, что это мои солдаты, так как мы обыкновенно строимся по двое. Но у этих всадников были копья, которых у нас нет. Все трое пришли к убеждению, что перед нами или враждебные нам мексиканцы, или шайка разбойников, что почти одно и то же. Всадники, все время ехавшие нам навстречу, вдруг повернули к западу, как будто намереваясь обойти нас с тыла. По мере приближения этого загадочного отряда нам стало ясно, что это не регулярное войско, а герильяс или сальтеадоры. Описав вокруг нас полукруг, отряд вдруг остановился, повернувшись к нам лицом. Это была очень хитрая уловка. Солнце, находившееся теперь позади них, не могло мешать им, тогда как нам оно светило прямо в глаза, что сильно затрудняет прицел. Неприятель стал заряжать ружья, готовясь к нападению. Нам оставалось только биться насмерть или сдаваться. На последнее никто из нас не был согласен. Мы никогда бы не решились на это. Лучше пусть они убьют нас в бою, чем расстреляют или повесят потом, как собак. Правда, враг превосходил нас количеством, но зато мы были прекрасно вооружены и стреляли без промаха. Это соображение и спокойствие моих друзей сильно подбодрило меня. Перед линией наших врагов гарцевал какой-то человек, громко говоря и оживленно жестикулируя. Ему отвечали криками «Вива!», но отряд их по-прежнему стоял неподвижно. Мы же тем временем связали наших лошадей (Гарей успел уже объездить белого коня) в виде четырехугольника, в котором и поместились, как за баррикадой. Из-за лошадей виднелись только наши ноги и головы. Таким образом ожидали мы нападения врага. Вот вновь раздались крики «Вива!», и неприятель двинулся вперед. Мы были готовы встретить врага, но они, приблизившись на триста ярдов, остановились. – Трусы! – закричал Рюб. – Что вам нужно? Почему вы остановились? – Мы друзья, – последовал ответ. – Друзья! – воскликнул охотник. – Хороши друзья, нечего сказать! – Да, друзья, – повторил начальник отряда. – Мы не сделаем вам вреда. В доказательство я велю моим солдатам вернуться в прерию, а мой лейтенант без оружия выйдет к одному из вас для переговоров. – Какие тут могут быть переговоры! – ответил Гарей. – Вы нам не нужны, а вам что нужно от нас? – У меня к вам есть дело, – промолвил мексиканец, – именно к вам. Мне надо переговорить с вами наедине. Это заявление нас крайне удивило. Что могло быть общего у Гарея с этим мексиканцем? Гарей утверждал, что никогда в жизни не видел его, хотя мог и ошибаться. Лицо незнакомца было настолько закрыто большой шляпой, что разглядеть его было невозможно. Посоветовавшись между собой, мы решили принять предложение неприятеля. Переговоры состоялись при следующих условиях: всадники, кроме предводителя и его лейтенанта, отъехали на полмили назад. Предводитель остался на своем месте, а на полпути между ним и нами произошла встреча Гарея с лейтенантом. Последний предварительно сошел с лошади, положил свое ружье на землю и направился к назначенному месту. То же самое сделал и Гарей, после чего начались переговоры. Они длились недолго. Мексиканец часто указывал на нас, как будто речь шла о Рюбе или обо мне. Вдруг Гарей быстро обернулся в нашу сторону и закричал по-английски: – Знаете ли, что ему нужно? Он хочет, чтобы мы выдали капитана, а за это обещает нам свободу! – Что же ты ему ответил? – осведомился Рюб. – Вот мой ответ! – воскликнул Гарей, подняв кулак и ударив по лицу мексиканца с такой силой, что тот повалился на землю. Глава XIII Смертельный выстрел Неожиданное окончание переговоров взбесило герильяс. Они, не ожидая приказания, с криком бросились к своему начальнику, выстроились в ряд и выстрелили, но пули не долетели до нас. Лейтенант вскоре оправился после удара, вскочил на ноги и начал осыпать нас проклятиями. Тогда Рюб выстрелил, и мексиканец упал навзничь. Он был мертв. А в это время Гарей быстро присоединился к нам. К нашему удивлению, ответного выстрела не последовало. Вместо того чтобы смело выступить против нас, мексиканцы только кричали и волновались. Некоторые, окружив своего начальника, казалось, настаивали на том, чтобы тот вел их вперед, другие, подъезжая ближе, стреляли в нас. Но все без исключения, напуганные, видимо, участью товарища, старались держаться вне досягаемости наших выстрелов. Не теряя присутствия духа, мы все время зорко наблюдали за каждым их движением. Я не имел такого самообладания, как Рюб и Гарей, но, ободренный их примером, решил бороться вместе с ними до последней минуты. Если они оба будут убиты, то я смогу на своем быстром коне ускакать от врагов. Но почему мексиканцы требовали только моей выдачи? Мы все трое были их врагами, но они пришли требовать только меня! Почему же им нужен был только я? Не замешана ли тут личная вражда? У меня мелькнуло подозрение, которое вскоре подтвердилось: несмотря на ослепляющие меня лучи солнца и низко надвинутую на лицо шляпу предводителя герильяс, я разглядел в нем Рафаэля Иджурру. Теперь мне все стало ясно. Мексиканцы, по-видимому, отказались от прямой атаки и обдумывали какой-то новый план нападения. Они разбились на группы, после чего пять всадников отделились от остальных и стали кружить вокруг нас. Это была одна из старых индейских уловок, к которой дикари прибегают в прериях. Отделившиеся пять человек должны были описывать вокруг нас все меньшие и меньшие круги, постараться убить наших лошадей и заставить нас израсходовать все заряды. Когда все это будет сделано и у них самих тоже не останется зарядов, к ним присоединятся остальные товарищи и воспользуются лассо. Последнего я и мои друзья боялись больше, чем пуль. Хорошо понимая, что хитрость врага увеличивала опасность нашего положения, мы все-таки не приходили в отчаяние. Теперь мы изменили позицию, став спиной друг к другу так, чтобы наши ружья были обращены в три стороны. Вскоре раздались выстрелы. Вражеские пули без всякого вреда пролетали над нашими головами, но одна из них все-таки попала в ногу лошади Рюба, слегка оцарапав ее. Никто из нас не отвечал на выстрелы противника, потому что мексиканцы были такими искусными наездниками, что попасть в них было гораздо труднее, чем в птицу во время полета. Мы могли, конечно, убивать их лошадей, но на это не стоило тратить боеприпасы. Мы хорошо знали, чего добивались наши враги: оставить нас без зарядов. Это была их главная цель. Мексиканцы возобновили стрельбу. На этот раз выстрелы были более удачными: одна пуля задела плечо Гарея, а другая просвистела у самой щеки Рюба. Дальше здесь оставаться было нельзя. И я предложил, быстро вскочив на коней, мчаться к скале. Там мы будем сзади защищены месой, а спереди – лошадьми, и, таким образом, нам будет легче выдержать нападение. Рюб мой план одобрил.