— Каких средств? — Денег, мистер Реджинальд. — По-моему, деньги — совершенно несносная вещь. Я очень сожалею, что не родился бедным, как другие мальчики, — пожаловался Реджинальд. — Мне кажется, маленький Ганс был совсем не избалован. — Это правда, он не был избалован. — Но все-таки он умер! — заметил Реджинальд. В это время они вошли в ворота огромного дома, где жила миссис Дове. — Какой большой дом! — удивился Реджинальд. — Гораздо больше нашего! — Да, это здание принадлежит городу и стоит, как мне говорили, дороже иного королевского дворца. — Этот дом похож на дворец Аладдина, — сообщил Реджинальд, глядя на сверкающий разноцветными стеклами купол здания, словно выложенный драгоценными камнями. Они вошли в подъемник и стали подниматься наверх. — Мы как будто поднимаемся на воздушном шаре! — продолжал восхищаться мальчик, с любопытством глядя наверх. Оттуда, через стеклянную крышу, свет проникал вниз, точно в глубокую шахту. — Мне давно хотелось покататься на подъемнике, когда мы путешествовали. Но мама боялась, что веревка разорвется или вспыхнет пожар, и поэтому всегда нанимала комнаты на втором этаже. А я ничего не боюсь, миссис Дове! — гордо закончил мальчик, важно вытягиваясь во весь рост. Выйдя из подъемника, они поднялись по маленькой лестнице на крышу, и здесь Реджинальду пришлось одной рукой придерживать шляпу от сильного ветра, а другой — заслонять глаза от ослепительного блеска заходящего солнца. Перед ним, как на ладони, плыл в золотом тумане громадный город с бесчисленными куполами церквей, гигантскими зданиями и зелеными садами, среди которых тут и там сверкали серебристые воды реки и видневшегося вдали залива. — О, взгляните, миссис Дове, какое там зарево! Как полыхают те дома! — воскликнул мальчик, указывая на залитые солнцем окна домов, и впрямь пылавшие, как в огне. — Мне давно хотелось увидеть пожар, но мама никогда меня не пускала. — Это не пожар, а отражение солнца в окнах, — объяснила миссис Дове. — И это гораздо красивее всякого пожара, потому что совсем не опасно и не приносит никому вреда. Заслышав голоса, Лиззи выбежала им навстречу. — О, как я рада, мистер Реджинальд, что вы пришли к нам полюбоваться красивым видом! — воскликнула она, приветствуя мальчика. — Но я пришел совсем не за этим, — сказал Реджинальд, любивший говорить правду. — Сегодня я убежал из дому и заблудился, а твоя мама нашла меня. — И вы могли так поступить? — заметила девочка, и в ее голосе послышался упрек. — Да, я сделал это. Надо же было когда-нибудь начать! Мамы не было дома, и мне удалось убежать. Но зато я сегодня многому научился, — прибавил он с гордостью. — Сначала мистер Реджинальд поужинает у нас, а потом я отвезу его домой, — сказала миссис Дове и оставила детей одних. — Вот, не хочешь ли печенья? — спросил Реджинальд, подавая девочке мешочек. — Твоя мама говорит, что их не опасно есть и что ты их любишь. — Благодарю вас! — воскликнула девочка, обрадовавшись, и заглянула в мешочек. — Только что из печи! И изюма так много! Я завтра же отнесу печенье детям в больницу. Вот им будет радость! В сердце Реджинальда снова зародилось опасение. «Если больные дети съедят это печенье, — подумал он, — они еще больше захворают и я буду в этом виноват». — Знаешь ли, Лиззи, маленький Ганс ел эти печенья и умер, — предостерег он девочку. — Ганс умер не от них, а от скарлатины, — ответила простодушно Лиззи. — Не хотите ли осмотреть наш садик и мансарду? Реджинальд последовал за девочкой, обогнул ряд дымовых труб и очутился перед маленькой мансардой, стены которой были почти совсем скрыты вьющимся виноградом и веселыми цветами в ящиках. — Ах, как здесь мило! — восторженно воскликнул мальчик. — Вы, наверное, очень счастливы здесь, Лиззи? — Да, мы очень счастливы. Но пойдемте, я покажу вам нашу комнату, — сказала она и повела мальчика внутрь. Окна комнаты украшали аккуратные белые занавески, а пол был устлан хоть и потертым, но чистым ковром. — У вас здесь точно на пароходе, когда он плывет по морю! — воскликнул Реджинальд, выглянув в окно и увидев залив, воды которого как будто перемигивались с последними лучами заходящего солнца. — Мне тоже хотелось бы иметь такой дом! — добавил он, соединяя понятие о счастье с вещами, которых ему недоставало. — Но ведь у вас есть прекрасный дом! Я бы гордилась им. — А я привык жить там и совсем не горжусь своим домом. Я хочу иметь что-нибудь другое! — У вас так много денег, что вы можете купить себе все, что захотите, — заметила девочка. — О, да! Деньги очень нужны, когда хочешь проехать в омнибусе или купить себе орехов. Но я не люблю их. — Вы совсем не знаете, сколько добра можно сделать с помощью денег! Если бы у меня были деньги, я отдала бы их больным детям. Многие из них совсем калеки, у них нет ни отца, ни матери. Они не знают, куда деваться, когда их выпишут из больницы… Удивленный этими словами, Реджинальд слез со стула, подошел к Лиззи и попросил рассказать все, что она знает о детях, которых навещает в больнице. Девочка охотно выполнила это желание, и ее рассказ глубоко взволновал маленького джентльмена. — Я не знал, что бывают такие дети! — удивился он. — Разве они всегда принимают лекарство, когда их мама… нет, я хотел сказать, когда их доктор желает этого? — Да! — Можно мне пойти с тобой к ним в больницу? — Конечно, если только ваша мама позволит. — Ну, тогда мне придется опять убежать из дома! Мама не позволяет мне ходить даже в школу, где учатся здоровые мальчики, потому что боится, что я заражусь какой-нибудь болезнью. А в больницу и подавно не пустит! — Нет, нет, вы не должны убегать от мамы! — остановила его Лиззи. — Попросите, чтобы она отпустила вас. Объясните ей, что я хожу только в такие палаты, где лежат незаразные больные. — Как же ты делаешь этим детям подарки, если у тебя нет денег? — Да, денег у меня нет, но хозяева домов, у которых мама работает, иногда отдают мне старых кукол и другие сломанные игрушки. Мы с дядей чиним их, а потом я дарю их больным детям. — А у меня полный шкаф игрушек, которые мне надоели, — заметил Реджинальд и вдруг просиял радостной улыбкой: — Я подарю их твоим больным! А потом попрошу маму купить им еще целый игрушечный магазин! — Можете взглянуть на моих кукол, — сказала Лиззи. Реджинальд скользнул глазами по целому ряду починенных игрушек. — И дети довольны такими подарками? — спросил он со смесью презрения и недоверия. — Даже очень довольны, — несмело ответила девочка. — Вы бы посмотрели, как они радуются, когда я раздаю им мои игрушки! — Я им надарю таких кукол, каких они еще не видели! — заметил Реджинальд высокомерно. — Значит, вам не нравятся мои куклы? — расстроилась Лиззи. — А нам они казались вполне красивыми… Реджинальд тут же пожалел, что обидел девочку своим необдуманным замечанием. — Я хотел сказать, — произнес он ласково, — что раз у этих детей ничего нет, так они должны получать самое лучшее. — Но знаете, мистер Реджинальд, — ответила ему миссис Дове, входя в комнатку, — на свете очень немногие могут иметь самые лучшие вещи, и потому бедные дети так радуются скромным подаркам Лиззи. А ей это тоже доставляет большое удовольствие. — Правда, миссис Дове! Я никогда не был рад даже самым лучшим игрушкам. Но, может быть, тоже был бы счастлив, как Лиззи, если бы мне было кому их дарить… Сильно проголодавшийся Реджинальд принялся с большим аппетитом есть вкусный белый хлеб со свежим маслом и медом, запивая его душистым чаем, который миссис Дове разливала из старомодного чайника. — У вас очень вкусный чай, миссис Дове! — заметил мальчик с видом знатока, мешая чай простой алюминиевой ложечкой. — У нас всегда подается серебряный чайный прибор, а когда бывают гости — позолоченный. Но фарфоровый чайник мне нравится больше: из него чай вкуснее. Я попрошу маму купить такой же! В эту минуту кто-то сильно постучал в дверь. — Войдите! — крикнула миссис Дове, и на пороге показались мистер Чарльз Лоренц и полисмен Мерфи. В первую минуту Реджинальд опустил голову с видом напроказившей собачки, поджавшей хвост при виде сурового хозяина, но затем соскочил со стула и бросился навстречу своему кузену. — Знаешь, Чарли, — мальчик открыто взглянул в лицо двоюродному брату, — вчера вечером мама сказала мне, что я могу делать, что хочу. Вот я и убежал из дома. И был счастлив! Эти слова напомнили мистеру Лоренцу, что и он когда-то был мальчиком. Вместо ответа он подхватил маленького бродягу на руки и крепко прижал к груди. — Значит, ты был счастлив? — усмехнулся он. — Очень рад, очень! Во всяком случае, ты провел день счастливее меня и мадемуазель Кларет. И, поблагодарив миссис Дове за радушие, с каким она приняла у себя его родственника, мистер Лоренц поспешил домой, чтобы поспеть до приезда тетушки. Глава XV Про таинственный рецепт доктора Кемпера