– Да мы машину оставили прямо посреди Невского, – лихо соврала находчивая Маня. – Ну, то есть такси! И попросили таксиста подождать! А вот теперь смотрим, куда он делся. И повернулась. Лёля, вытягивая шею, пыталась рассмотреть парнишку. – Мариночка, вы просто прелесть! – А? Я – да, я прелесть, это точно. – Да вы посмотрите на себя! И это ведь на самом деле брюки, а не юбка. То есть скроено как юбка, но брюки! И ваша ножка надёжно прикрыта! Маня наконец посмотрела на себя в зеркало. Э-э-э… Штанины юбки, которая на самом деле брюки, плотно охватывали щиколотки. Тонкая ткань струилась и падала очень правильными складками. Весёлая собака с букетом в зубах оживляла общий вид. Маня оглянулась на Лёлю. Вот кого было не узнать!.. Льняной костюмчик ладно обхватывал Лёлю со всех сторон, и неожиданно оказалось, что у неё длиннющие ноги, дивная шея и голубые глаза. До костюмчика ни глаз, ни ног, ни шеи видно не было, словно из примерочной вышел другой человек, а тот убежал. – Лёля? – на всякий случай уточнила Маня. – Да, да, – нетерпеливо сказала Лёля. – Очень красиво, я видела. – Да не «очень красиво», а с ума сойти можно!.. – Это правда, – от души согласилась Светлана. – Мариночка, вот ещё жилетка, может быть, посмотрите? Она очень пойдёт к брюкам!.. – Прекрасно! – вскричала Маня. – Светланочка, мы всё это, разумеется, возьмём, но только можно мы выйдем через служебный вход? Если управляющая и удивилась, то виду не подала. – У нас нет, есть у соседей, но я вас проведу, конечно. С пакетами наперевес Маня и Лёля прошли через смежный зал, заполненный драгоценным бельём и волшебной одеждой, и оказались в крохотном дворике, со всех сторон стиснутом глухими питерскими стенами. – Вот туда, и вы выйдете к Дворцовой, – напутствовала их управляющая. – Приходите ещё, девушки!.. Они зашагали к выходу из «колодца». – Мы от Дворцовой перейдём в сквер Адмиралтейства и мимо Исаакиевского собора как раз дойдём до «Астории», – рассуждала Маня. – Там всегда толпы на переходе, вряд ли он нас заметит. – Я почему-то думала, что ты придумала ерунду и никто за нами не следит. – Нет, всё-таки я где-то его видела! И вроде бы недавно. Где я могла его видеть?.. – Может, просто на улице? – Лёлик, я не запоминаю прохожих, я вижу плохо! А с ним, мне кажется, я даже разговаривала. – Ну, этого совсем не может быть. – Не может, но может. Они разговаривали, не замолкая ни на минуту, потому что на приветливых летних питерских улицах им было страшно и неуютно – гораздо страшнее, чем на даче, когда они ползали в пыли, спасаясь от возможной погони!.. Маня подумала: почему так? Почему возле Исаакиевского собора, самого любимого места в Питере, она чувствует себя… незащищённой и словно бы открытой со всех сторон, хотя кругом полно людей, машин, кораблей и катеров на реке?.. На людной улице на них уж точно никто не посмеет напасть, это ведь не уединённый участок на Финском заливе!.. Когда-то она читала об особенностях человеческого восприятия действительности. Жужелица никого не пугает, когда ползёт по дорожке в саду. Но если она ползёт по одеялу в спальне, человека пробирает дрожь. Собственная спальня – последнее место, где человек ожидает увидеть жука или червяка. Он к этому не готов! Вот и она, Маня, не готова к тому, что в её драгоценном обожаемом Питере за ней на самом деле следят какие-то бандиты!.. Должно быть, всё дело в этом. В «Астории» они обе разом выдохнули – спаслись, спаслись, ура!.. – и помчались наверх проверять Марфу. С девочкой всё было в полном порядке, она рисовала в тетрадке. Фрекен Бок доложила, что они попили чаю с булочкой, а идти на улицу ребёнок категорически отказался. – Ты моя дорогая! – Маня так бурно радовалась, что, кажется, пугала Марфу. – Какая ты молодец, какие у тебя рисунки прекрасные! Смотри, кто пришёл! Кто это пришёл? – Волька, – сказала Марфа словно несколько удивлённая глупостью вопроса. – Собака. – Сейчас будем обедать! Ты хочешь обедать? Марфа не отвечала, продолжала рисовать. Маня присела рядом с ней. Лёля вытащила из своего пакета обновки и перебирала их с изумлением. Маня смотрела, как девочка водит карандашом по странице, и думала о расследовании. Может быть, прав Лев и нужно уехать в Москву? Бросить всё это дело?.. Ну, то есть Марфу с Лёлей тоже бросить! Заодно! Их уж точно никак не получится забрать с собой. – Смотри, – прошелестела Марфа, и Маня очнулась. – Что? – Воздушные шары, – объяснила Марфа. Маня подвинула к себе тетрадь и перелистала – все последние страницы заполнены воздушными шарами. – Ты рисуешь то, что видишь? Марфа подумала и кивнула. – А по памяти можешь? Марфа молчала, смотрела в пол, потом сползла со стула и принялась гладить Вольку. – Мне нужно съездить к блогерше по имени Кара Ван, – объявила Маня Лёле. – Я сейчас сбегаю в душ и поеду. А ты на всякий случай останешься с Марфой. На лице Лёли отобразились одновременно облегчение и тревога. – Как же ты поедешь? За нами следят, мы же сами видели! – Сяду в такси и поеду, – отмахнулась Маня. – Как всегда. А вы смотрите не выходите! Даже если объявят пожарную тревогу и всеобщую мобилизацию! Сначала проверь, на самом деле объявили или это происки. – Маня, я тебя одну не пущу. Маня затрубила марш и отправилась в ванную. После душа неожиданно для себя она стала прихорашиваться – намазала физиономию кремом, уложила волосы феном и побрызгала получившуюся причёску лаком. Нужно ещё поменять очки, эти совсем скособочились. У Мани была привычка сдёргивать и надевать очки левой рукой, от этого они рано или поздно начинали как будто бы «хромать» на одну дужку и на носу сидели криво. Нужно достать запасные очки, а эти отнести в любую «Оптику», их там поправят. С каким-то особенным чувственным удовольствием Маня оторвала от обновок ценники и этикетки и нарядилась. Брюки, почти до самого пола казавшиеся юбкой, плотно обхватывали щиколотки, скрывали ногу-бревно полностью и совершенно надёжно. Рисунок на футболке – собака на лугу – абсолютно соответствовал Маниным представлениям о красоте. Жилетка довершала образ. Маня хотела было надеть шляпу, но решила, что ту она будет «экономить» до особого случая. – Маня, ты такая красивая, – сказала Лёля с чувством, когда Маня предстала перед ней во всей красе. – Красивая кобыла сивая! – согласилась писательница Поливанова. – Не выходите никуда! Когда позвонит Сергей Петрович, скажешь, что одна на свидания не ходишь, только с подругой, поняла? – Маня! – Или пусть сюда приезжает, сидите в кафе. Только не выходите! – Маня, я поняла. – И ничего ему не рассказывай. Мы по большому счёту его совсем не знаем.