– Он хороший человек, – возразила Лёля. – Несчастный. – Ну, в таком случае, – заключила бесцеремонная Маня, – совет да любовь. Только всё равно ничего не рассказывай. Блогерша Кара Ван обитала в новом жилом квартале. Только что отстроенные дома террасами спускались к Большой Невке. За шлагбаум Манино такси не пропустили, и ей пришлось ковылять довольно далеко, останавливаясь, чтобы сделать привал. Привалы она осуществляла на лавочках, расставленных тут и там. Мимо проносились дети на велосипедах, подростки на скейтбордах, взрослые на самокатах и электрических велосипедах. За сеткой играли в теннис, оттуда доносились смачные удары мяча о ракетку и время от времени вопли «Ой-ё-ё-ёй!». Неподалёку на реке стрекотала моторная лодка. Совсем особенная, другая жизнь шла вблизи новых домов, террасами спускавшихся к воде! Очень современная, красивая, беззаботная. Впрочем, чужая жизнь всегда кажется беззаботной, Маня это точно знала. Грозного вида консьерж долго выспрашивал, в какую именно она квартиру, сверялся со списками, звонил, и Маня поняла, что мимо него и муха не пролетит, так он был бдителен. Должно быть, покой местные жители ценили больше всего. Дверь ей открыл такой удивительный красавец, что Маня на миг потеряла дар речи – то есть не смогла вымолвить ни слова в ответ, когда красавец весело поздоровался. – К Каре? – продолжал он очень любезно. – Проходи, мы ждём. Она только ролик доснимет. Она же ещё и тиктокер!.. Маня зашла – как во сне. – Меня зовут Ясон, – представился красавец. – А тебя? Тут писательница Поливанова собралась с силами и сказала, что её зовут Маня. – В интернете? Или вообще? Маня не поняла. – Ты Маня в интернете или по жизни? Ну, Саня Сука, знаешь? Это её ник, а по жизни Верка! Маня ответила, что она никакая не Саня Сука, а зовут её Мария Алексеевна Поливанова. – Да ты проходи, не жмись!.. Блогерша Кара Ван, она же и тиктокер, жила… модно и дорого. Не то чтобы богато, а именно дорого: мебель, безделушки, светильники – все дорогое. Полы и стены… так себе. У Мани в квартире всё было наоборот – самыми дорогими были как раз паркеты, обивка стен и книги. За раздвижными дверьми гостиной за матовым стеклом горел яркий студийный свет, двигались тени и что-то громко говорили, отсюда не разобрать. Должно быть, там шла съёмка. Маня с любопытством огляделась, задержала взгляд на портретах Кары, которых имелось множество, стены были почти полностью оклеены её портретами, и опять посмотрела на молодого человека. Он вдруг фыркнул: – Нравлюсь? Взрослая, умудрённая, ироничная Маня вдруг так смутилась, что пришлось нагнуться и сделать вид, что у Вольки поводок запутался. – Я многим нравлюсь, – сказал Ясон беззаботно. – Ничего не подделаешь, профессия такая. – Какая? – спросила Маня, ковыряясь с поводком. – Я танцор. У меня свой коллектив, я солист. Маня выпрямилась. – Собака у тебя урод, – продолжал Ясон. – Это что за порода? – Английский мини-бультерьер. – А мы на той неделе мальтипу заказали! Кара захотела, и не отговорить её. Куда нам собаку-то? Я всё время на гастролях, она на работе! – Собаку можно с собой на работу брать. – Это смотря какая работа. – Ясон взлохматил буйные кудри. – На мою нельзя. Мне там не до собаки. Распахнулись двери, из проёма хлынул ослепительный белый свет, и из него появилась Кара, тоже вся в белом. – Хеллоу! – во весь голос сказала она. – Задрали меня ролики эти! Молочу, как папа Карло под Брестом, а им всё мало! – Кому? – зачем-то спросила Маня. – Подписчикам! – Кара бросилась на белый диван, распластала руки по спинке и тут увидела Вольку. – Ой, собачка! – сказала она дурашливым голосом. – Какая ты мерзкая, слушай! Потянулась и принялась гладить Вольку по голове, чесать за ушами и потряхивать. Тот оглядывался на хозяйку с недоумением. – И на свинью похожа, – продолжала восторгаться Кара. – И глазки у тебя какие-то дурацкие, и хвост торчком! Ясик, позвони этой чувихе, которая нам собаку обещала! – Я вчера звонил! – Ты сегодня позвони ещё, Ясичка, котёныш! Ну, когда уже, когда она нам отдаст нашу собачку! У нас красивая собачка будет, вся кудрявенькая, хорошенькая! Прикинь, – обратилась Кара к писательнице Покровской, – за собаку три тыщи евриков заломила и не отдаёт! Я, говорит, должна убедиться, что вы её будете любить! Конечно, я такую прелесть буду любить! Маня присела рядом с блогершей на белый диван и потянула на себя Вольку. Ей не нравилось, что Кара его гладит. – Мальтипу – порода не слишком… э-э-э… удачная, – сказала она осторожно. – Нужно брать только в проверенном питомнике. Они болеют часто, за ними нужно постоянно ухаживать. – В смысле?! – Водить на груминг, чтоб расчёсывали, за глазами следили, за ушами, стригли чтобы правильно. – Так я ж сама не буду водить, – продолжала удивляться Кара. – У нас специально обученные люди есть, правда, Ясик? – Наймём! – бодро откликнулся красавец. – Тебе лавандовый? – Надоел лавандовый твой! С утра один лавандовый! Маня оглянулась. Ясон возился возле сверкающей стойки, отдалённо напоминавшей кухню. – Люблю лавандовый, – поделилась Кара. – Постоянно пью. – Лавандовый… что? – спросила Маня. – Чай? – Ты чё, прикалываешься? Кофе, конечно! В смежной комнате погас ослепительный белый свет, и выглянула девчушка, стриженная почти наголо, в матроске и парчовых шароварах. – Кар, я монтирую и выкладываю. – Давно пора выложить! И фишек добавь! – И зачем-то пояснила Мане: – Я ожидаю каких-нибудь фишек! Люблю фишечки! Ты будешь чего-нибудь? Пить, в смысле? Маня пить отказалась наотрез. Ещё нальют лавандовый кофе, боже сохрани. – Ну, так чего тебя прислали-то? – Кара взяла у Ясона из рук белую чашку, подобрала под себя ноги и указала ему на ковёр. Он с грацией молодой пантеры расположился, положил локоть ей на колени. – Я ж ей тогда сказала, что потом приду, а сейчас не могу. Занята я! – Обстоятельства изменились, – сказала Маня, не слишком уверенная, что они поймут. – Мне нужно поговорить… с тобой. – Со мной? – тут же спросил Ясон, и парочка засмеялась. – Ну, говори, – разрешила Кара. – Я слушаю. – Мне бы наедине. – А у нас друг от друга секретов нету, – объявил Ясон. – Мы даже телефоны не прячем, да, Кар? – Ну-у-у, котёныш, ты же у меня ревнивый! Я от тебя уже скоро начну прятать! А ты от меня не смей! – Кара лукаво взъерошила возлюбленному волосы. – Я всё равно узнаю, если ты мне изменишь!.. У меня глаз-алмаз! Ясон потянулся и поцеловал сначала её запястье, а потом коленку. – Да не собираюсь я тебе изменять, воробышек! Ты у меня чудик просто! И самая красивая девушка в мире! – И умная, – подсказала Кара Ван. – Но я тоже ревную своего котёныша!