Маня поставила вазочку с малиной на пол рядом с ней. – А чай за столом попьёшь, ладно? Марфа вроде бы даже кивнула. Ольга показалась из ванной. Лицо у неё было землистого цвета, волосы заправлены за уши. – Ничего, ничего, – бодро сказала ей Маня. – Как-нибудь обойдётся. Долго они у вас были? Эти двое? – Я не знаю! Правда! Мне показалось, очень долго. Они потом искали, понимаете? Всё перевернули. Вспороли матрасы, разбросали книги. Разрезали пальто. – Ох, господи, – пробормотала Маня. – Но я же ничего не брала! Я сто раз сказала, но они мне не поверили! Они сказали, что вернутся завтра. И чтоб я отдала то, что они искали. А я не знаю что! У Мани слегка шумело в голове – от виски и переживаний. – Мы ещё немного посидели, а потом пошли к вам. Вы говорили, что живёте в «Астории», и я решила, что должна всё вам рассказать. Может быть, вы как-то поймёте, что именно им от нас нужно! Маня поднялась, дохромала до комода и вытащила Хотэя. – Может, это?.. Ольга подслеповато прищурилась. Мане давно казалось, что каменное выражение лица у неё от того, что она плохо видит. Маня поставила фигурку на стол Ольге под нос и уставилась той в лицо, чтобы не упустить ни одного выражения, ни одной реакции. Ольга страшно удивилась. – Откуда она у вас?! – Из вашего стола. – Как?! – Я была в вашей школе, сидела за вашим столом. И нашла Хотэя. Вы украли его у тёти Эмилии? – Нет! Она мне подарила! Отдала! Я ничего у неё не крала!.. – Тихо, – приказала Маня. – Сядьте. И ешьте. И пейте. – Ваша тётя сама отдала мне эту фигурку! – Я не стану с вами разговаривать, если вы будете рыдать и кричать. Ольга утёрла нос тыльной стороной ладони. Слёзы градом катились из глаз, падали на серую футболку, которая моментально промокала и казалось, что на ней проступают пятна крови. – Вы тоже мне не верите? – Как я могу вам верить, если вы мне врёте? Вы соврали, что не были у тёти накануне смерти, а потом оказалось, что были. Ещё соврали, что не разговаривали с ней! А ведь разговаривали? Ольга кивнула как-то безнадёжно. – Да, – сказала она. – Так и есть. Только я теперь совсем не знаю, что нам делать! – Рассказать всё, как было, – решительно предложила Маня. – И поесть. Вы захмелеете и упадёте замертво, если не поедите, и мне придётся тащить вас за ноги в коридор, чтобы вы тут у меня на полу не валялись и не портили красоту обстановки. Ольга посмотрела на неё. – Вы шутите? – осторожно спросила она. Маня очень убедительно ответила, что нисколечко она не шутит. Ольга намазала маслом ещё один кусок хлеба и моментально проглотила, словно никогда в жизни не ела ничего вкуснее. – Ваша тётя отдала мне Хотэя в тот самый вечер, когда я к ней заходила, – заговорила Ольга, прожевав. – Она сказала, что ей он больше не нужен, а мне пригодится! – Вы разговаривали в квартире или на лестничной площадке? – Конечно, в квартире! – У неё кто-то был в это время? Или она уже была одна? Ольга попыталась вспомнить, но получалось плохо – всё заслонял сегодняшний вечер и собственный страх. – Я не знаю. Дверь в гостиную, где у неё обычно приём, была закрыта, это точно. А был там кто-то или нет, я не знаю. – Рассказывайте дальше. – Как только я сказала, что пришла поговорить с ней… о своём долге, она сразу ответила, что сейчас этот разговор решительно не к месту, она не станет ничего обсуждать. – А вы? – Я стала просить её об отсрочке, понимаете? Я сказала, что у меня уже ничего не осталось, что можно было бы продать, только комната, но тогда нам с Марфой негде будет жить! – Так. А тётя? – Она опять сказала, что сейчас этот разговор не имеет никакого смысла! И что я должна привести дочь, как мы договорились, а потом посмотрим. А я сказала, что мне нечем платить за сеансы! Вообще нечем, совсем! Но Эмилия не стала меня слушать. Ольга всхлипнула и на этот раз вытерла лицо салфеткой. Маня думала. – Может, вы правы и у неё кто-то был, – продолжала её собеседница. – Когда она зашла в гостиную, дверь за собой прикрыла. – Зачем она ходила в гостиную? – За ним. – Ольга показала на фигурку. – Она отдала его мне и сказала, что сейчас очень важно, чтобы он был у меня. И что я должна строго следовать инструкции, которую она мне даст. – Что за инструкция? Ольга махнула рукой. – Она сказала, что сейчас все энергии судьбы пришли в такое состояние, что достаточно лишь попросить о помощи, и она придёт. – Да, – задумчиво согласилась Маня. – Это вполне в тётином духе. – Она сказала, что я должна оставить Хотэя у себя, гладить его по животу и думать о своём заветном желании. И оно исполнится!.. – Вы гладили? Ольга горестно кивнула. – Но у меня всё никак не получалось триста раз, а нужно именно триста, – продолжала она с сердцем. – И я забрала его на работу, чтобы… там погладить. Летом в школе мало работы… Маня чуть не зарыдала, так вдруг стало жаль эту женщину и её дочку, такой беспросветной показалась их нескладная жизнь!.. Ольга шмыгнула носом. – Вы думаете, они его искали, эти… люди? – И она кивнула на фигурку. – Я ведь даже не подумала о нём, понимаете? – Понимаю, – кивнула Маня. – Если бы он остался дома, я бы вспомнила про него и отдала! Или они сами забрали бы, если они искали именно его. Только зачем он может быть им нужен? – Вопрос, – согласилась Маня. – Слушайте, Ольга, если вы не будете есть и пить, я вас выставлю из номера и вам придётся ночевать в коридоре на банкетке. Видели там вдоль стен такие банкетки? – Я не знаю, где мы будем ночевать. Вернуться домой невозможно, там даже замка теперь нет и… страшно, – выговорила Ольга и залилась слезами. – Час ночи, куда мы пойдём?! Маня удивилась: – Никуда вы не пойдёте, вы будете спать здесь. Я уже попросила принести раскладушку. Страшно любопытно, что в гостиницах раскладушка пышно называется «дополнительное спальное место»! Марфа будет на раскладушке, а вы на диване. – Мы не можем остаться, – перепугалась Ольга. – Что вы! Мы вас стесним, да и вообще! Мы едва знакомы. – Конечно, конечно, – согласилась Маня любезно. – Вы отправитесь в сквер и переночуете там, ничего особенного!.. Я дам вам газетку подстелить на лавочку, а то может быть сыро. – А ещё есть малина? – вдруг спросила Марфа тихо-тихо. Обе женщины одновременно посмотрели под стол, где сидели девочка с собакой, и Маня вскричала: