Она вышла из лифта и огляделась – никакого Льва Графа не наблюдалось поблизости. Может быть… может быть, Алекс приехал?! Маня изо всех сил, насколько позволяла нога, бросилась к стойке портье: – Кто меня спрашивал? Любезная девушка показала куда-то в сторону. Маня оглянулась и снова чуть не упала. Пока заказывали ужин, пока ждали, пока Маня бестолково бегала в ванную и обратно, развешивая на батареях мокрые куртки – на улице лило, – Ольга Александровна сидела на диване неподвижно, как сфинкс. Марфа с розовым рюкзачком за плечами не останавливаясь гладила Вольку, спутав все разложенные на полу карточки. Маня попусту суетилась, зачем-то три раза ходила в ванную, звонила портье, перекладывала подушки. Наконец прикатили уставленный едой круглый стол на колёсах. – Мы должны поесть, – сказала Маня безмолвной Ольге. – И покормить ребёнка. Та подняла глаза: – Она не станет есть. Она ест только то, что ей привычно. Маня подняла крышку с одного из блюд. – Я заказала куриный бульон. Тётя Эмилия говорила, что ваша дочь ест бульон. Ольга словно очнулась. – Марфа, – она подняла девочку с ковра, – давай поужинаем. Смотри, вот твой любимый супчик! – А Волька? – глядя себе в ноги, прошелестела Марфа. – Он рядом с тобой посидит, – вступила Маня. – Волька, сидеть! Сидеть вот здесь. Он уже поужинал! Но хочешь, я ему тоже дам, чтобы вы вместе поели! Хочешь? Марфа долго думала, а потом кивнула. Маня достала из закромов «собачью радость» – какую-то гнусную вонючую штуку, похожую на кость, которую полагалось давать собаке, чтобы чистить зубы. Волька эти гнусные штуки очень любил. Вот и сейчас схватил, зажал передними лапами и стал грызть. – Смотри, смотри, – сказала Марфе мать. – Он тоже обедает. И вложила ей в пальцы ложку. Марфа принялась равномерно черпать ложкой бульон. Ольга и Маня посмотрели друг на друга. – У-уф, – выдохнула писательница. – Не знаю, как вы, а я должна выпить. Немедленно. И налила себе виски – изрядно. И посмотрела на Ольгу. – Вы не пьёте, конечно, да? Ольга пожала плечами. Маня рассердилась окончательно и вылила остатки из графинчика ей в стакан. – Здесь я хозяйка, значит, всё должно быть по-моему, – объявила она. – Ну, тяпнем! И лихо опрокинула в себя виски. С непривычки обожгло горло, и на миг стало трудно дышать. – А теперь закусим! Она несла всю эту жизнерадостную чушь в надежде, что Ольга придёт в себя хоть немного, но пока ничего не получалось. – Вот бефстроганов, а это палтус. Что вы больше любите, мясо или рыбу? – Мне всё равно. – Значит, сначала палтус, а потом бефстроганов. Ольга посмотрела на неё. – Да, да, – подтвердила Маня. – Всем известно, что если я привяжусь, отвязаться от меня нет никакой возможности. Пейте и закусывайте, закусывайте!.. Ольга глотнула из стакана, придвинула к себе бефстроганов и стала ковырять его вилкой. Маня подумала, достала из бара крохотную бутылочку, открутила крышку и долила Ольге в стакан – получилось почти по края. – Я больше не хочу. – Что делать, – посочувствовала Маня. – Вы же пришли ко мне, а не на Центральный телеграф! – К чему тут телеграф, она и сама не знала. – Значит, всё будет так, как я скажу. Хотите хлеба с маслом? В «Астории» пекут потрясающий хлеб! – Хочу, – вдруг сказала Ольга Александровна, и Маня моментально соорудила ей бутерброд. Марфа одной рукой ела, а другой гладила Вольку по голове. Тот уже сгрыз своё угощение и смирно сидел рядом с девочкой. – Итак, – начала Маня и взмахнула вилкой. – Давайте сначала. Что с вами сучилось? – На нас напали. – Ольга сделала ещё глоток. – Правда. Мы сегодня весь день были в больнице. Потом ходили в кино на мультики. У нас такая традиция, после больницы всегда смотреть мультики. Марфе нравится. Она не любит врачей, боится, и я так её уговариваю, обещаю, что потом мы пойдём в кино. Маня покивала. – Ещё мы в магазин заходили, в общем, вернулись довольно поздно. И нас… ждали. У Ольги задрожали губы, она вся напряглась, стараясь не разрыдаться. – Кто? – деловито спросила Маня, зная, что сочувствовать сейчас нельзя, ни в коем случае. Всё потом, потом! – Где? – В нашей комнате, – выговорила Ольга. – Я не знаю, кто впустил, должно быть, кто-то из соседей. Но… они были там. У нас. – Они? – Да, двое. – И что произошло дальше? – Мы вошли… и один сразу запер за нами дверь, а второй… второй… ну, он оказался прямо передо мной. Он… как-то сразу, очень быстро… схватил Марфу и… У него была какая-то штука, я не поняла. То ли нож, то ли отвёртка, и он стал тыкать Марфе в бок. Маня перевела дыхание: – Она испугалась? Ольга покачала головой. У неё расширились зрачки, и теперь она дрожала вся, с головы до ног, даже волосы шевелились. – Марфа ничего не поняла. Зато я поняла! Они, вернее тот, второй, стал спрашивать меня, где то, что я взяла у Эмилии. А я ничего не брала! Ничего! Он стал говорить, что убьёт меня, если я не отдам, и Марфа останется одна. – Ольга замолчала, зажала рот рукой, выскочила из-за стола и помчалась в ванную. Маня достала из бара вторую крохотную бутылочку и налила себе тоже. Лев Граф утверждал, что затеянное Маней расследование опасно, а она его даже не слушала. Она словно детектив читала!.. Но настоящие бандиты не могли выскочить из придуманного детектива и угрожать Ольге и её дочери! Похоже, литературное расследование закончилось, и началось настоящее, гораздо страшнее придуманного. – Ещё у нас есть чай, – сказала Маня девочке, когда та доела бульон. – И эклеры. Ты любишь эклеры? Марфа покачала головой, сползла со стула и уселась на пол рядом с Волькой. – А малину? – продолжала Маня. – У нас есть ещё малина и арбуз! Она заказала на всякий случай всё, что было в меню. – Люблю малину, – пробормотала Марфа.