– И что можешь сказать? – Да вроде все как обычно. Вот только… – Что – только? – Тут такое дело, Дмитрий Николаевич, – помявшись, сказал мальчишка, в последнее время называющий его исключительно по имени-отчеству. – Снова Максим со своими приятелями вокруг нас хороводят. – В смысле? – Ну, как ни выйду, хоть одного да замечу. – И что? – Да ничего. Делают вид, будто случайно здесь, или вовсе хоронятся. Особенно гимназист со студентом. Им-то здесь и вовсе делать нечего. – Ну и фиг с ними – конспираторами хреновыми, – беззаботно отмахнулся Будищев. – Ты лучше скажи, дома давно был? – Третьего дня. – Врешь! – Вот тебе крест… – Не богохульствуй! Я давеча мать твою с сестренками видел у лавки, так она жаловалась, что какой день глаз не кажешь. – Я, это, занятый был. – Интересно, чем? – Ну… Пока ученик напряженно раздумывал, что бы такое соврать строгому наставнику, тот, недолго думая, бесцеремонно распахнул на нем курточку и вытащил из-за пазухи самодельный кинжал. – Ох, ты же, – даже присвистнул Дмитрий, разглядывая устрашающих размеров клинок. – А я-то думал, куда все напильники подевались. Сам точил? Ответом ему было лишь упрямое сопение мальчишки, явно не собиравшегося каяться в своем прегрешении. – Рассказывай, что удумал, слесарь-оружейник недоделанный?! – Чего это недоделанный? – даже обиделся юный «мастер на все руки». – Да с того, – снисходительно принялся разъяснять ему Будищев. – Баланс у ножа никакой, наточен плохо. Зазубрины вон по лезвию. Нет, если ты кого замучить решил до смерти, то одобряю. Для пытки самое то, и выглядит страшно, и раньше времени не убьешь. – Все одно убью, – затравленно буркнул Семка и густо покраснел. – Стесняюсь спросить, кого? – Адмирала. – О как! И которого же? Говорят, что их во флоте больше ста душ с орлами на погонах, или ты всех разом порешить собрался? – Сам знаешь! – Семен, ты совсем дурак? – Уж лучше дураком быть, чем терпеть такое! – сорвался на крик мальчик. – Он Стешу задавил и Аким Степаныча велел до смерти забить, а тебе и горя нет! Ты про него все знаешь, а ничего не делаешь, а я уж видеть не могу его холеную рожу. – Кому еще говорил об этих планах? – Никому. – Уже хорошо. И как хотел действовать? – Чего там действовать. Он, как со своей мамзелью катается, – никакой охраны с собой не берет. Даже кучера. Подбегу на ходу, да и пырну в бок! – Ну, покажи. – Чего показывать-то? – насторожился Семка. – Ну, как пырять собираешься. Вон хоть в верстак воткни. Мальчишка пожал плечами и, получив в руки оружие, попытался показать, как будет резать великого князя. Получилось не слишком хорошо. То есть нож воткнулся, но неглубоко, а для второго удара вытащить его сразу не получилось. – Револьвер купить не пробовал? – поинтересовался Дмитрий, понаблюдав за его мучениями. – Или денег не хватило? – За «лефошу» пятнадцать рублей просят, – тяжко вздохнул парень. – Только кто же мне его продаст? – А теперь слушай сюда, – голос Будищева из насмешливого разом стал серьезным и даже каким-то грустным. – Я тебя за этим павлином самодовольным следить посылал не для того, чтобы ты и меня, и всю свою семью под монастырь подвел. Делай, что тебе велено, и никакой самодеятельности, понял? И вот если мы все как по нотам проведем, то и дело сделаем, и сами не попадемся. – Так ты сам решил? – горячо зашептал задохнувшийся от восторга Семка. – А я уж думал, что отступишься… – Ша, пернатый! – умерил его пыл наставник. – Давай лучше в трактир сходим и перекусим, а то жрать хочется – сил нет. – Это мы завсегда со всем удовольствием! – Тогда собирайся. – Нищему собраться – только подпоясаться! Трактир, куда Будищев привел своего ученика, находился недалеко от их дома и был местом достаточно приличным. Обычными клиентами здесь бывали приказчики из окрестных лавок и мелкие коммерсанты и чиновники. Как правило, они вели себя чинно и благородно, хотя бывали случаи, когда подвыпившие посетители устраивали скандалы или даже драки. Впрочем, в таких случаях в дело вступал местный вышибала – отставной солдат Игнат – рослый, но при этом немного сутулый, мужик с длинными, крепкими руками и луженой глоткой. Увидев, что кто-то ведет себя неподобающе, он немедленно направлялся к нарушителю спокойствия и говорил густым басом: – Покорнейше прошу, барин, не извольте безобразничать! Для завсегдатаев этого обычно хватало, но иногда миролюбие и почтительность отставника некоторыми воспринималась как слабость, и дебош продолжался, хотя и недолго. В таких случаях Игнат, не церемонясь, хватал проштрафившегося посетителя за шкирку, и через мгновение буян оказывался на улице. Отношения у Игната с Дмитрием были почти приятельские. То есть Будищев, однажды увидевший подобную расправу, проникся нешуточным уважением к профессиональной подготовке вышибалы. А тот, в свою очередь, ценил его как спокойного и вместе с тем щедрого клиента. – Прикажете отдельный кабинет? – с поклоном спросил половой. – Не стоит, – покачал головой Дмитрий. – Лучше подай нам щей, да хоть говядины вареной. И чаю с бубликами. – А вина-с? – Будем считать, что сегодня пост. – С говядиной? – одними глазами улыбнулся слуга. – Вот такой хреновый пост! – Как угодно-с, – пожал плечами тот и умчался за заказом. Через пару минут на их столе оказались две чашки дымящихся ароматных щей, большое блюдо с мясом и чайник со свежезаваренным чаем. Семка, у которого целый день маковой росинки во рту не было, тут же принялся с аппетитом уплетать поданную ему пищу, а вот Дмитрий, хоть и говорил недавно, что проголодался, на еду особо не налегал. Так, черпнул пару раз ложкой и о чем-то задумался. – Дмитрий Николаевич, – отвлек его от размышлений Семен, как только справился с первым блюдом. – Аюшки? – тут же отозвался наставник. – Опять Максим показался! – Где? – Да внутрь заглянул и тут же вышел. – Ишь ты! Один? – Ага. – Ну и ладно. – А если он чего удумал худого? – Да ладно тебе. Что он нам может плохого сделать? – Мало ли. Вон он какой здоровый… – Запомни, Сема, чем выше шкаф, тем громче он падает!