— Наверное, мне не стоило тебе всё это рассказывать, — сказала Лана. — Про мою пустую, скучную жизнь в прогнившем до костей от лицемерия городе. — Я рад, что ты рассказала. — С тобой оказалось так легко разговаривать, рассказывать всё, что на душе наболело, — смущённо признала Лана. — Я вижу, что ты слушаешь и понимаешь меня. Валкар не ответил, повернул морду в её сторону, и зелёные глаза радостно вспыхнули. Тёплый свет кристаллов освещал чёрную, обезображенную морду. На мгновение Лане показалось, что перед ней никакое не чудовище, а самый настоящий человек, который чувствует, переживает, борется сам с собой. Под слоем шерсти на мощной груди сердце забилось быстрее. — Спасибо, — прошептал настолько ласково, что девушка нахмурилась, — мне никто никогда не говорил ничего подобного. Я хочу знать про тебя больше, я хочу знать всё. Мне недостаточно того краткого пересказа твоей жизни, Лана. — Да… я расскажу больше, — зевнула, веки налились тяжестью, — но не сейчас, я так устала, сил нет даже, чтобы голову держать. — Тогда засыпай, — тихо проговорил Валкар. — Сегодня у тебя был тяжёлый день. — Поспать — это хорошо, — еле удерживая глаза открытыми, проговорила Лана. — Может, мне лучше лечь на пол, а то я мешаю тебе? — Нет, ты мне не мешаешь, — слишком быстро ответил Валкар, прижав её к себе ещё ближе, словно боялся, что она исчезнет, как только он разомкнёт лапы. Затем добавил медленнее: — На полу ты замёрзнешь, а этого я не могу допустить. Спи. — Ладно, — снова зевнула девушка, удобнее поворачиваясь на бок, голова стала невыносимо тяжёлой, недолго думая, Лана положила её Валкару на грудь. — Спокойной ночи, хотя вряд ли она сегодня будет спокойной. — Для тебя будет, — тихо прошептал Валкар, теплее закутывая её в свой плащ. — Валкар, — через несколько секунд позвала Лана. — Что? — Ты умеешь петь? — спросила сонным голосом. — Умел когда-то, даже очень хорошо, но не теперь, — ответил он. — Я не умею петь, меня так и не смогли научить, — усмехнувшись, сказала Лана. — Почему ты спрашиваешь? — Хотела узнать, сможешь ли ты спеть мне колыбельную, Алоиза и мама мне часто пели, — ответила девушка. — Я так быстрее успокаиваюсь и засыпаю. — Колыбельную я смогу спеть, ты только не пугайся, — усмехнулся Валкар. — Не буду, — с улыбкой пообещала Лана. Немного погодя Валкар запел, голос у него оказался красивым, мягким, но с рычащими нотками, придающими колыбельной устрашающий оттенок. Лана представила себе дом, родителей, Габриеля с Адрианом, улицы Уест-Уортленда, гору Райленно, солнечный Порт-Окланд. Потом всё это затянуло тёмной пеленой. Девушка заснула и спала без снов, несмотря на пережитые страхи и опасности. *** Глаза были закрыты, и открывать их не хотелось. Лана вздохнула, было тепло и уютно, ощущения были такие, словно она спала среди кучи меховых вещей. Сладко потянувшись, девушка наконец-то заставила себя открыть глаза. Валкар смотрел на неё сверху вниз, зелёные глаза улыбались. — Разве можно так долго спать? — с наигранным возмущением проворчал он. — Кости могут заболеть. — Ммм... — сладко протянула Лана сонным голосом, — кости... нет, не заболят, у меня никогда ещё не болели. — Всё случается впервые, — мягко хмыкнул Валкар. — А ты спал? — Нет, — ответил он. — Я охранял твой сон. — Буря уже прошла? Так тихо, — прислушавшись, сказала Лана. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Валкар. Одна лапа заботливо поправила чёрный плащ на её спине. — Хорошо, — призналась Лана, взгляд метнулся к его груди, вставать было лень, и захотелось вновь опустить голову к нему на грудь. — Ты не устал так долго сидеть со мной? — Нет, я могу просидеть столько, сколько понадобится, — ответил Валкар. — Так, с моей стороны это уже неприлично. Думаю, мне пора подыматься. Спасибо, что так долго и терпеливо охранял мой сон, — Лана помотала головой, высвобождаясь из его объятий, мигом почувствовав прохладу. Поднялась на ноги, ощущая, как те нещадно заныли от вчерашних физических упражнений в воде. — Сколько сейчас времени? — Примерно, два часа дня. Если хочешь есть, то твоя еда ждёт тебе в твоей каюте, — Валкар выглядел довольным и рассматривал её, прядая ушами. — Проводить тебя? — Не нужно, спасибо, — заявила Лана. Ей хотелось поскорее перекусить, желудок скрутило от голода. А ещё нужно было крепко подумать над тем, что происходит с её отношением к этому странному монстру и вообще с её новой жизнью. — До встречи, Лана, — донёсся до неё мягкий голос капитана. Глава 21 Адриан стоял на палубе пиратского корабля, оперевшись локтями о тёмный покоцаный борт. Ветер трепал его светлые волосы и расстёгнутую рубашку. Мысли молодого человека летали далеко отсюда, он представлял себе, как они настигнут корабль с монстрами, он спасёт Лану, затем снова увидит её улыбку и убьёт всех этих тварей на «Мальтазарде». Возможно, когда вернётся в Уест-Уортленд, то его встретят как героя и наградят за избавление от монстров. — Адриан, Адриан! — вдалеке раздался голос Габриеля. — Вернись к нам, друг. — А? — встрепенулся Фонтренк, поворачиваясь и натыкаясь на гвардейца. — Что? В чём дело? — Ничего, не считая того, что ты с каждым днём всё сильнее уходишь в себя, — укоризненным тоном начал Гэб, затем прищурился на товарища: — Ты себя хорошо чувствуешь? — Сносно. Сплю только мало, всё никак не могу... — Адриан опустил голову на руки, не договорив. Последнее время становилось всё труднее думать о том, что их миссия завершится успехом. Но они не теряли надежду. — Послушай, — вздохнул Габриель и положил руку на спину Фонтренка. Лицо его стало серьёзнее. — Я переживаю за неё так же сильно, как и ты. Ночами тоже иногда не сплю, но пытаюсь отогнать дурные мысли и больше думать о том моменте, когда мы её найдём. Команда у нас толковая, Керресия не подвёл, поэтому мы их отыщем, мы справимся. — Где сейчас вампир? — разглядывая голубые волны, спросил Адриан. — Хочу спросить, как много мы проплыли. — Он заперся в каюте, не думаю, что выйдет в ближайшее время. Увидеться сможем вечером, когда солнце станет не таким активным. Хотя, если ты сильно подолбишься в его дверь, то он, возможно, снизойдёт, — вздохнул Габриель. Сейчас его волновали старые узоры в дереве борта, который он старательно ковырял ногтем. — Помнишь, Лана любила сковыривать такие узоры, а мама всегда ругала её за неблагопристойное для леди поведение. — Помню, — усмехнулся Адриан, в свою очередь, принимаясь ковырять борт корабля. Ему казалось, что так он может немного стать ближе к ней. — Море такое красивое, спокойное, Лана всегда его так любила, — закрыв глаза и наслаждаясь тёплыми лучами солнца на лице, сказал Габриель. — Может, оно поможет нам найти её? — Может... — задумчиво протянул Адриан, вглядываясь в горизонт. — Я готов поверить во что и в кого угодно, если это поможет её спасти. Меня сводит с ума то, что мы вынуждены стоять и прохлаждаться здесь, пока Лана в плену у этих чудовищ. Я им собственноручно глотки перережу, когда найдём их. — Да... я тебе помогу. * * * Наместнический дворец, со времён короля Райленно носящий название «Рамендкаст», коротал своё величественное существование близ небольшого леса. Палящие лучи солнца отражались от позолоченных стен дворца, которые безпощадно слепили всех, желавших поднять на них неосторожный взгляд. Летняя духота и пыль делали пребывание в городе невыносимым, не спасал от этого и прохладный морской ветер. Тем не менее жизнь продолжалась, все занимались своими делами, как и молодой гонец, скачущий по каменному тракту во весь опор ко дворцу. Лошадь под ним была сильно взмылена и тяжело дышала. Сам молодой человек, плотно закутанный в красный плащ гвардейца, обливался седьмым потом и мечтал поскорее добраться до тени, которую отбрасывает громадина дворца. Ему передали, что послание очень срочное, и наместник, пребывающий сейчас у себя, должен получить его незамедлительно. Так что лучше поторопиться, потому что господин Грегори Реймас не любит, когда приказы выполняют медленно. Конь хрипел и зацеплялся копытами за мелкие кочки и выступы корней на дороге, до точки назначения оставалось совсем немного. Как только гонец достиг ворот дворца, пятеро дюжих воинов в чёрно-сером боевом обмундировании загородили ему путь копьями. — Стоять! Спешиться! Кто такой? — прогрохотал один из них, сверкая на солнце обритой головой и латами из чёрного металла. Гонец подчинился и попросил пропустить его во дворец, но главный стражник презрительно скривился: — По какому делу? Наместник не любит, когда его тревожат по пустякам. — У меня для господина Реймаса срочное письмо, а вам господа, должно быть известно, что наместник не любит, когда задерживают важные новости. — Хорошо. Проходи, — смирился страж, косясь на белый конверт с чёрной печатью. — Гротс! — крикнул он стражу по ту сторону ворот. — Пропустить, и лично проводить к господину, да поживей! Тяжёлые створки на воротах недовольно загудели, и двери медленно начали раздвигаться, пропуская в утробу дворца молодого всадника. Кабинет наместника был просторным с высокими панорамными окнами. Всё говорило о богатстве хозяина и о его таланте сочетать цвета и стили так, чтобы было красиво, но не чопорно. Не было также и привычной для королевского дворца роскоши. Мебель была дорогой, практичной и без лишних деталей. — Надеюсь, у вас для меня действительно что-то важное, — протянул наместник, как только гонец остановился перед его столом. Чёрные глаза пристально уставились на молодого воина, тот протянул посылку и перевёл глаза на стопки папок с печатью Гайльмора. — Д-да, срочное послание. Широкая ладонь наместника потянулась к конверту, который он тут же распечатал, не обращая внимания на мелкую дрожь гонца и испарину на его лбу. — Не стоит так нервничать, я ведь не собираюсь тебя убивать, — металлический голос наместника заставил гонца покрыться мурашками. Впрочем, Грегори сразу же забыл о его существовании, замерев над текстом письма. Его лицо помрачнело, чёрные глаза сверкнули гневом, и он стиснул зубы. Мужчина поправил ворот военного камзола, как будто ему стало душно, медленно повернулся лицом к окну и замер, словно статуя. — Господин Реймас? — тихо позвал гонец. Наместник, успевший забыть о его присутствии, одарил гонца ледяным взглядом: — Ты можешь быть свободен, — бросил он.