– Ради народа просишь? – процедила она. – Ты дважды изгнал меня! Уже забыл? Господин Ху кашлянул: – Не кажется ли тебе, что в такой момент, как нынче, стоит на время оставить в стороне всякую междоусобицу? Скоро сюда придёт Ваттен, кровопролития хватит на всех. После очевидной внутренней борьбы Мистраль вновь обратилась к королю: – Летать я не могу. Буду следовать за вами по земле и выполнять задачи на местности. – Крылом или лапой, ты гордость нашего войска, – ответил король. Мистраль сжала челюсти: – На один день я стану на твою сторону. Но когда всё будет кончено, мы выясним наши отношения. – Завидую твоей уверенности. Кто знает, наступит ли ещё один день? Мистраль развернула голову на гибкой шее и посмотрела на Тома: – А ты береги себя и феникса. – С достоинством герцогини она прошла по камням и встала рядом с собратьями. Драконы заняли боевые позиции. Вечерняя трапеза была далека от изобильного угощения в Небесном дворце. Каменистый склон ничем не напоминал роскошный дом мастера Йена. Но высоко на горном уступе на коленях у Тома сидел вполне довольный феникс, а Жэв кормила его крошками последних остававшихся у Сидни пирожных. Бисквит был слегка чёрствым, птенец закашлялся, и девочка заботливо принесла ему водички, взяв у крысы чашку. Насытившись, малыш облокотился спинкой о живот мальчика и стал смотреть на пёструю стаю, собравшуюся на скалах. Птицы как раз прикончили провизию, принесённую в дар повелителю. – Настоящий пикник! – радовался малыш. Небо вспыхнуло красным и оранжевым. Цвет быстро перешёл в пурпурный, а затем в смоляную чернь. Сияли звёзды. Месяц улыбался, украшая серебром крылья птиц. Феникс проникновенно посмотрел на Тома. Его глазки сияли. Потом перевёл взгляд на своих сородичей, а в конце – вверх на бескрайнее небо. Он вышел вперёд и объявил: – Я счастливый… То есть правильно говорить – я счастлив! Я чувствую, будто звёзды внутри меня. Том послюнил палец и пригладил торчащий хохолок на голове птенца. – Хорошо, что ты рад. – Я хочу, чтобы все в мире чувствовали себя так, – сказал феникс. Запрокинув головку, он устремил взгляд на звёзды… и запел. Его детский голосок был совсем тихим, но он увлекал за собой, устремляясь всё выше и выше и неожиданно ныряя вниз, точно сам был птицей в полёте. Том чувствовал, как внутри у него всё воспаряет в небеса вместе с песней, которой не было конца, как нет предела звёздам. Все сомнения растаяли, улетели прочь. В тот миг всё казалось возможным, даже победа над Ваттеном и армией монстров. Древние воины замерли – кто сидя, кто стоя – и враз повернулись на мистический зов. Грубоватый лорд Харнал так растрогался, что пустил слезу. А Том подумал, что никогда не был так счастлив, никогда так не верил в лучшее, как в эту минуту. Ощущение чуда охватило его и других слушателей и ещё долго оставалось с ними после того, как птенец закончил петь и удалился спать в свой мешочек. С выражением безграничного восторга господин Ху произнёс: – Вот она, волшебная сила феникса! Тигр притянул детей к себе. Они приникли головами к его тёплому боку. В глубине под мягким покровом меха завёлся мощный невидимый мотор. Слушая урчание тигра, Том заснул. Глава тринадцатая Син-тянь Однажды они восстали против неба и были наказаны. За это их глаза расположены на груди, а рты на месте пупка. Они любят танцевать, держа в руках щиты и боевые топоры. Фэй Их белые головы имеют ту же форму, что у быка, но только с одним глазом, а их хвосты похожи на змей. Где они проходят, вянет трава и пересыхают реки. Их появление предрекает чуму. «Книга гор и морей» На следующее утро Том проснулся от далёкого шума грозы, что было странно, потому что небо было чистым. Господин Ху с угрюмым видом сообщил, что армия Ваттена приближается. Час от часу шум усиливался. Земля превратилась в гигантский барабан, в который били сотни копыт и когтистых лап. Марширующие монстры возмутили облако пыли, которое медленно разрасталось, сначала показавшись вдоль линии горизонта, но постепенно заполнив долину перед горой. Когда солдаты остановились и пыль осела, Том увидел, что Непрочный Столп пришли штурмовать чудовища из самых страшных снов. Стоя стройными формированиями, они щурились от слепящего солнца. Ряд за рядом рапортовал по команде старших. Всюду реяли ярко-голубые флаги с фиолетовой змеиной девяткой. Позади армии над долиной висело кроваво-красное облако, клубясь и извиваясь. Казалось, огромный червь вгрызается в лазурную плоть неба. Том ощутил знакомое покалывание в основании шеи. Господин Ху тоже пристально смотрел на столб, низко пригнувшись. Его мышцы были напряжены до предела. Полосатый хвост ходил из стороны в сторону. – Ваттен! – прорычал он. Жэв погладила по головке феникса, с тревогой выглядывающего из мешочка. – Ты мог бы сделать победу такой лёгкой… – сказала она, глядя при этом на Тома и господина Ху. Тигр волевым усилием сдержал себя и принялся поправлять галстук, хотя в этом едва ли была необходимость. – Страж – это не знания, и не магия, и не боевое искусство, – ответил он. – Страж – это характер. Способность поступать правильно во что бы то ни стало. Жэв с досадой махнула дубинкой: – Как вы можете заниматься одеждой в такой момент? – Именно потому я это делаю, что момент серьёзный. Чтобы напомнить самому себе, что я не дикое животное, но дитя цивилизации и должен сражаться с ясным сознанием. Против Ваттена мне потребуются все имеющиеся у меня преимущества. Поэтому, что бы я ни делал, я должен себя контролировать. – Он улыбнулся ученику. Том наскоро отряхивал от пыли его жилет. – Ваша бабушка любила повторять: разум – самое совершенное оружие. – Правда? – удивился Том. Господин Ху одёрнул манжеты своей рубашки. – Она часто напоминала мне об этом, призывая быть спокойным и собранным. И обычно при этом стучала кулачком мне вот сюда. Он прикоснулся лапой ко лбу. – Прабабушка обижала? – спросил феникс. – Нет, это она любя. Вот так, – снова улыбнувшись, он легонько постучал себе по лбу. Багровое облако стало светиться изнутри. Сияние усиливалось, и в конце стало казаться, будто армию омывает кровавой волной. Тысячи глоток завизжали и завыли. Вопли становились всё громче, и феникс, не выдержав, приложил крылышки к головке. В небе, визжа, кружили несуразные создания с мохнатыми обезьяньими туловищами и головами сов, но с человеческими носами и ртами, с мачете в лапах – старые знакомые Тома и его друзей. – Цзеньмиэнь-сяо! Я надеялся, что мы разделались с последними из них. Сидни брезгливо дёрнул плечиками и принялся точить о камень свой топорик. Леди Торка решительно звякнула крыльями друг о друга. На концах перьев сверкнули острые металлические наконечники. – Они не соперники мне. По крайней мере, одно преимущество у нас есть. Ей ответил Куа Фу, татуировки которого постепенно начали оживать: – То же самое я могу сказать о любом из наземных монстров. Но их много, и все вместе они сметут нас. Монстры без головы, стоящие напротив Куа Фу и лорда Труммы в центре линии фронта, пустились в пляс. Ударяясь щитами, они быстро раскручивали огромные боевые топоры. Лезвия мелькали, как вращающиеся лопасти. Красные зловещие глаза горели у них на груди. Из перекошенных ртов, расположенных на животах, исторгались вопли. – Син-тянь строятся в боевые формирования, – нахмурилась леди Торка. – Лорд Трумма, займите позиции. Лорд был занят тем, что повязывал платок вокруг своей толстой шеи. – Я покажу им, кто лучше танцует и сражается. Кровожадность син-тянь передалась монстрам в центре второй линии – чан-лин. Те зашипели и стали топать копытами длинных, как у жирафов, ног. Из их ртов исторглись длинные языки, над головами замолотили щупальца. Спереди по левому флангу, рядом с син-тянь, стояли монстры фэй, похожие на быков. Они тоже ревели и топали копытами, размахивая змеевидными хвостами. Не моргнув единственным глазом на белой голове, они с размаху бились друг о друга головами и загнутыми рогами. Леди Торка тронула за руку Тёмную Госпожу и, указав шипованным веером на пустое пространство слева, между формированиями син-тянь и фэй, отметила: – Обратите внимание, леди, Ваттен допустил ошибку. Ему стоило оставить фэй в тылу. Даже син-тянь избегают их, боясь вдохнуть ядовитые пары. Чи Юй поднял копьё: – Тогда предоставьте фэй нам. Мы веками работаем в кузнице, наши лёгкие ничего не боятся. Внезапно один из син-тянь развернулся и прыгнул, но не на врагов, а на одного из чан-лин во второй линии. Другой чан-лин тут же бросился защищать собрата. Почти одновременно с этим один из монстров фэй заревел и боднул соседа. Другой напал на чу-хуай, который стоял позади него на левом фланге. Безупречно организованная армия Ваттена забурлила, как кипящий бульон. Визг и рёв нарастал, становясь всё злее и пронзительнее. От ровных рядов ничего не осталось. Вместо них были огромные бесформенные кучи, в которых монстры давили и душили друг друга. Господин Ху потёр лапы: – Работа нашей обезьяны! Нервы монстров, должно быть, так же напряжены, как измотаны их тела переходом через пустыню, зноем и жаждой. Слово здесь, укус там – и воспламеняется гнев, и вспоминаются старые обиды. Крутящийся вихрь, внутри которого прятался Ваттен, передвигался со скоростью смерча, но не мог быть во всех местах одновременно. Упорядоченные шеренги распались, превратившись в сплошное месиво, над которым был не властен даже верховный демон. Отдельные солдаты тянулись в сторону армии противника, как мучимые жаждой амёбы.