– Кажется, они попались. И всем стало страшно. – Кощей, оказывается, вовсе не дурак. Значит, у него дворец сигнализацией оборудован. Стоит кому-то над частоколом пролететь, сразу шум поднимается. Но теперь это уже всем было ясно и без его комментариев. И каждый ругал себя за то, что не догадался об этом раньше. А ведь должны были догадаться после того, что Женька им про остров рассказала. – Что делать? Что делать? – как заведенная, повторяла Алла. – Да подожди ты! – рассердился Генка. – Дай подумать. Странно было слышать от него такие слова. – Некогда думать, Геночка, действовать нужно, – сказала Галя. – Их, наверно, стражники Кощеевы уже схватили, а они даже царевне Несмеяне ничего не успели рассказать. Их спасать нужно. – А что мы можем сделать? – спросил Генка. – Можем, конечно, к воротам подойти, постучаться. Тогда нас тоже схватят, и никто уже Тридевятому царству не поможет – Василиса даже знать не будет, что с нами случилось, потому что блюдечко свое нам отдала. Нет, мы должны что-то другое придумать. – Что? – тихо спросила Алла. Он голову руками обхватил и принялся ходить по поляне из стороны в сторону. – Раз мы не можем во дворец Кощеев попасть, значит, нужно царевне Несмеяне весточку отправить – только она может иглой завладеть. А вместе с письмом склянку со снадобьем ей передать. Помнишь, Стеша рассказывала, что когда-то гуси-лебеди к Несмеяне летали. Не знаю, правда, где этих гусей-лебедей искать, но я так думаю, что раз они смогли во дворец Кощеев попасть, так и ворона Варварушка сможет. А там уж пусть Несмеяна сама решает, как поступить. – А если она ее снова отдаст Кощею? – засомневалась Алла. – Ты что-то другое можешь предложить? – строго спросил ее Генка. – Нет, – смущенно ответила она. – Если эта девица не захочет тем помочь, кто ее спасать пошел, так грош ей цена. Так я думаю, – заявил он, и никто не стал с ним спорить. Но он сам вдруг закручинился: – Только знаете, девчонки, не таким простым всё может оказаться. Может, Кощей как раз после гусей-лебедей такую сирену и поставил, а если так, то не пробраться Варварушке во дворец. – Значит, – как мел, побледнела Алла, и ее красивые глаза затуманились слезами, – нам не справиться с Кощеем. И Шень Сюа с Андреем не спасти. Генка даже похолодел от такой мысли – положение ему казалось безнадежным, – но, чтобы не расстраивать девочек, бодро заявил: – Есть у них один выход. Помните, что дед Пафнутий говорил – стоит только несколько слов произнести, и в ту же секунду на Утином озере окажешься. Во взгляде Гали зажглась надежда, но Алла покачала головой: – Не станут они эти слова произносить. Они же смелые. Да Генка и сам это знал. – Смотрите! – вдруг закричала Галя и повела рукой в сторону Кощеева дворца. А над частоколом безо всякого шума пролетала в ступе Баба Яга. И никакая сигнализация не завопила: «Чужие во дворце! Чужие во дворце!» – Вот это да! – удивился Генка. – Как же так? Ступа спокойно скрылась за башнями. – Я, кажется, поняла, – сказала Галя. Генка и Алла переглянулись, и Степанов потребовал: – Объясни! Галя еще больше разволновалась. – Понимаете, сигнализация, наверно, реагирует только на добрые предметы. Вот ковер-самолет сделан руками хорошего человека, а значит, и сам – хороший, правильный. Это – доброе волшебство. А ступа – это волшебство злое, поэтому ни один страж Кощеев на нее внимания не обратит. – Конечно! – стукнул себя ладонью по лбу Генка, удивляясь, как он сам до этого не додумался. – У ступы негативная аура. – Значит, – шепотом, словно боясь, что ее кто-нибудь услышит, сказала Алла, – нам нужно раздобыть ступу. Тогда кто-нибудь из нас сможет пробраться к Кощею незамеченным. Ведь говорили же дед Пафнутий и Василиса, что тех, кто не в Тридевятом царстве живет, ни Кощей, ни стражи его учуять не могут. Ну, а на ступу они и, тем более, внимания не обратят. А ступа, между тем, возвращалась назад – вылетела с территории дворца и стала двигаться в сторону леса. Летела она спокойно, неторопливо, и чувствовалось, что летит она по этому маршруту далеко не в первый раз. – Так что же мы стоим? – спохватилась Галя. – Нужно бежать вслед за нею. Вон она, уже улетает. Баба Яга в своей ступе пролетала над лесом, и уже можно было разглядеть ее седые лохматые космы и старую, всю в заплатках одежду, – двигалась она с такой небольшой скоростью, что они вполне могли бежать следом, не теряя ее из виду. И они, не думая о том, что Баба Яга – это отнюдь не Василиса Прекрасная, а очень опасный персонаж, – устремились в погоню. А в это время в сарае во дворе Кощеева дворца Шень Сюа и Андрей прятались от стражников. Сарай был небольшой, продуваемый всеми ветрами, и не было там ни чердака, ни подпола, ни даже старого хлама, который помог бы им укрыться. – Женька, слушай меня внимательно! – тихонько сказал Андрей. – Ты должна постараться незаметно выйти из сарая и пробраться во дворец. Они тебя не увидят – ты же в шапке-невидимке. Главное, постарайся не шуметь. Найди царевну Несмеяну и объясни ей всё. Если она на самом деле такая, как Емеля говорит, она согласится нам помочь. А когда Кощей узнает, что она согласна выйти за него замуж, и принесет ларец с иглой с острова во дворец, ты должна будешь иглу эту разыскать – ты увидишь в блюдечке, куда он ее спрячет. Ну, а там действуй по обстановке. Зелье у тебя с собой. Главное – не сомневайся. Поняла? – Нет, – решительно ответила Шень Сюа. – За кого ты меня принимаешь? Я тебя не оставлю. Как я могу уйти, если знаю, что стражники вот-вот тебя разыщут? Друзья в беде друг друга не бросают. Она по-прежнему была в волшебной шапке, и он не видел ее и потому вздрогнул, когда она своей мягкой теплой ладошкой коснулась его руки. Он благодарно пожал ее и опустил голову, не желая показывать, что едва не плачет. – Спасибо, конечно, – расчувствовался он, – но только это очень глупо. Ты пойми – если они схватят и тебя, и меня, то некому будет рассказать всё Несмеяне. Ты не забыла, что ребята остались в лесу без шапки-невидимки и ковра-самолета? Они не смогут пробраться во дворец. А за то время, что им потребуется, чтобы у Василисы да Емели совета спросить, Кощей таких дел натворить может! Ты же всё понимаешь сама. Иди! Слышишь? Она обняла его. – Ты очень храбрый, Андрюша! – сказала она, и голос ее дрожал. – Иди, – повторил он, отворачиваясь. Она бесшумно выскользнула из сарая и побежала к распахнутым настежь воротам дворца. А через пять минут в сарай ворвалась стража – они не обратили никакого внимания на ковер-самолет, но схватили Андрея и немедленно доложили о нём самому Кощею. Но Кощей уже ложился спать и потому ответил, что допросит пленника утром, а пока велел запереть его в подземелье. Шень Сюа, между тем, тихонько шла по длинному коридору, по обеим сторонам которого было множество дверей, которые вели в разные помещения. Пол во дворце был натерт до блеска и оказался таким скользким, что она боялась поскользнуться и уронить что-нибудь – на шум тотчас же сбежалась бы стража, и тогда жертва Андрея оказалась бы напрасной. Первая дверь, которую она открыла, вела в тронный зал – был он огромным и светлым – на потолке висели хрустальные люстры, а трон сиял от огромного количества драгоценных камней – сапфиров, бриллиантов, рубинов. Она несколько секунд любовалась их блеском, но потом спохватилась и закрыла дверь. Потом она попала в какую-то каморку, на стенах которой от потолка до пола висели рыцарские доспехи – шлемы, кирасы, щиты – наверно, это были старые доспехи Кощея или богатырей, которые приходили с ним воевать – были они уже потемневшие, заржавевшие. По лестнице она поднялась на второй этаж, потом на третий, на четвертый. Сколько всего этажей было во дворце, она не знала, и сбилась со счета, пытаясь сосчитать количество комнат, в которых она побывала. Видела она и огромную столовую с крепким дубовым столом – на нем стояли серебряные приборы и канделябр с горящими свечами; и кухню с выложенной из нетесаных камней плитой, на которой изрыгали пар чугунки и кастрюли; и картинную галерею; и комнату пыток. Несколько раз она едва не столкнулась с дворцовой челядью – ей приходилось плотно прижиматься к холодной каменной стене, когда слуги проходили мимо, и она радовалась, что коридоры во дворце такие широкие. Она устала, у нее начала кружиться голова, и она уже почти не надеялась разыскать царевну Несмеяну, когда, открыв очередную дверь, очутилась в уютной светелке. На окнах тут были разноцветные витражи, над круглым высоким столиком висела клетка с соловьем, а возле лавки стояла подставка с натянутым на пяльцы вышиванием. В нише, задернутой полупрозрачными занавесками, стояла кровать, а на кровати лежала девушка в шелковом платье. Лежала она так неподвижно, что Шень Сюа вспомнила сказку о мертвой царевне и со страхом подумала, что Кощей усыпил ее или отравил чем-нибудь. Подумав так, она вздрогнула и задела при этом рукой пяльцы с вышивкой, и они от ее движения упали на пол. Лежавшая на кровати девушка тут же вскочила. – Кто здесь? – громко спросила она. Шень Сюа молчала – она боялась, что царевна позовет стражу, если она произнесет хоть слово. – Я же знаю – здесь кто-то есть, – сердито сказала царевна. – Я не люблю играть в прятки. Шень Сюа подумала, что если бы в Тридевятом царстве устроили конкурс красоты, то царевна Несмеяна, пожалуй, поспорила бы с Василисой за золотую медаль (или что там дают на этих конкурсах?) Девушка была высокой и статной, тугая светлая коса ее почти доставала до пола, брови были цвета воронова крыла, а губы яркие, как спелая малина. Лицо ее было болезненно бледным – наверно, сказалось долгое пребывание в темном и сыром дворце. В карих, широко распахнутых глазах ее не было страха – только гнев. – Если вы не отзоветесь, я позову стражу, – строго сказала она. Шень Сюа на всякий случай отступила к дверям и шепотом попросила: – Не беспокойтесь, царевна. Я пришла, чтобы вам помочь. По бледным щекам царевны разлился лихорадочный румянец. – Кто ты? – уже гораздо тише спросила она. Шень Сюа сняла шапку-невидимку, и царевна ахнула. – Меня послали к вам Василиса и Емеля, – торопливо принялась объяснять Шень Сюа. Царевна приложила палец к губам и покосилась на дверь: – Лучше снова надень шапку – сюда могут войти. Шень Сюа с удовольствием водрузила шапку на голову – так и она сама чувствовала себя гораздо увереннее.