Пункт проката ковров-самолетов встретил их замком на воротах. – Выходной? – расстроился Генка. – Да какой выходной в середке недели? – рассердился Степан и начал барабанить в запертую дверь. Ответа не было. Но Степан не останавливался – стучал всё громче и громче. Наконец, из стоявшего напротив высокого терема вышел на улицу упитанный мужик с длинной бородой. – Чего надобно? Странный вопрос! – Ковер-самолет надобен! – ответил Степан. Мужик спустился с крыльца, почесал бороду. – Лицензия есть? Генка вытащил из-за пазухи слегка помятую бумагу. – Вот, пожалуйста! Мужик развернул документ, нацепил на нос очки, стал читать, скользя указательным пальцем по строчкам. Особенно тщательно он изучал печать – даже лизнул ее. Потом снова свернул бумагу в трубочку и протянул ее Генке. – Извиняйте, братцы, но нынче указ вышел – ковры-самолеты давать только по особой надобности. А то все повадились летать безо всякого дела – птиц пугают, зверушек лесных. Так что с этим ноне строго. Генка не выдержал: – А у нас как раз надобность! Мужик нахмурился – должно быть, у них тут не принято было, чтобы яйца курицу учили. Но Степан его поддержал: – Парнишка правду говорит – дело у нас важное, государственное. Мужик спорить не стал, только посоветовал: – Ежели дело важное, пишите прошение царю-батюшке. А как разрешение от него получите, милости просим – самый наилучший ковер вам подберем. Мужик зевнул – наверно, они и впрямь его разбудили, и ему очень хотелось спать. Но Генка не отступал. – Да дело-то у нас срочное! – Поспешишь – людей насмешишь, – поучительно заявил мужик. – Важное дело сперва обдумать нужно. – Да пока прошение до стольного града дойдет, да царю-батюшке на подпись попадет, да обратно вернется, месяц пройти может, – заволновался Степан. Мужик снова бороду пригладил: – За месяц, пожалуй, не обернется. У царя-батюшки все дела государственные. Генка даже поперхнулся от возмущения. И этот туда же! Может, и он, как Терентий, денег хочет? Генка не знал, можно ли в Тридевятом государстве взятки давать, а потому тихонько об этом Степана спросил. – Вы нам, мил-человек, цену назовите, – покраснев, сказал Степан (видно, ему взятки давать тоже непривычно было). – Мы хоть люди и не богатые, но отблагодарить вас за услугу можем. Уж расстарайтесь, будьте так любезны. Мужик мигом проснулся и испуганно руками замахал – как мельница крыльями. – Что вы, что вы, и говорить такое не смейте! Нынче с этим делом строго! Цены на аренду ковров-самолетов царским указом утверждены, и ни копейки лишней брать не полагается. То ли, правда, честный человек им попался, то ли просто они ему доверия не внушали, Генка так и не понял. Но только уговорить мужика они со Степаном не смогли. Так и вернулись домой, не солоно хлебавши. Даже добытая с таким трудом шапка-невидимка не радовала. Собрались все вместе за столом, стали совет держать. – Может, у Василисы спросить? – предложил Генка. – В сапогах-скороходах мигом до нее сгонять можно. Может, у нее знакомые есть среди царевых помощников? Марьюшка вздохнула: – Нет, Василиса с царскими воеводами сильно поссорилась – когда они царя-батюшку уговорили Несмеяну Кощею отдать. А они на нее разобиделись и въезд ей в стольный град запретили. Думали-думали, да так, ничего не придумав, и спать легли. А проснулись утром от громкого стука в дверь. Генка рубаху да штаны натянул да в окно выглянул. На крыльце стоял тот самый мужик, который пунктом прокатов ковров-самолетов заведовал. Степан дверь открыл, спросил сердито (а какого еще тот приема после вчерашнего ждал?): – Чего тебе? – Выручай, Степан Иванович! – слезно сказал мужик. – Коня подковать нужно. Кузницы у нас в деревне, сам знаешь, уж сколько лет нету, и кузнечному ремеслу никто, кроме тебя, не обучен. А мне срочно в стольный град к дворовому воеводе с докладом нужно – только-только гонец распоряжение привез. Ишь как, он, оказалось, даже отчество его знал, а накануне днем даже по имени назвать не посчитал нужным. Степан усмехнулся: – А зачем тебе конь? Садись на ковер-самолет и лети! Мужик еще шибче заканючил: – Не смейся, Степан Иванович! Я же вам вчера как есть правду сказал – нельзя без специального разрешения на коврах летать. Да и лицензии у меня нет, чтобы волшебными предметами пользоваться. А доклад к утру представить нужно – иначе с должности уволят, на болота сошлют. А неподкованный конь до города не доскачет. Другой бы на месте Степана отказал, не задумываясь, а он решил, что нельзя не помочь человеку. И просто так бы помог, безо всякой выгоды, но Генка вмешался. – А давайте так – мы вам коня подкуем, а вы нам из города разрешение на ковер-самолет привезете – наверняка ведь у вас там среди чиновников друзья-приятели есть. Только слово дайте, что не обманете! Генка не был уверен, что мужик не обманет, и на всякий случай предупредил: – Степан вашему коню волшебные подковы поставит. Если обмануть надумаете, нам ваш обман волшебная тарелка мигом покажет, и тогда уж не взыщите… Он не сказал, чем так волшебные подковы ему аукнутся, но мужик сам додумал и с крыльца попятился: – Что вы, как можно людей обманывать? И мыслей таких не было! Не сомневайтесь – добуду вам разрешение, у меня среди писцов знакомец давний есть. Степан быстро ему коня подковал, и он умчался в стольный град с докладом, а ребята стали прикидывать, к какому сроку он обратно вернуться сможет. Решили, что не раньше, чем через три дня – разрешение-то еще оформить нужно. И в этот день, и на следующий они от беспокойства ни о чём другом, как только о ковре-самолете думать не могли. Степан предложил мальчишкам на рыбалку сходить – они отказались! Марья-Искусница взялась Галю плетению нового кружева учить, та слушала внимательно, но так как думала о другом, то ничего у нее не получалось – и вместо кружева выходила какая-то путаница. Бородатый мужик (даже имени которого ребята не знали!) вернулся через два дня – и привез им из стольного града не только разрешение на полеты на ковре-самолете, но и сам ковер-самолет «новейшей» модели. Привез он его на коне свернутым в рулон, и по виду это был никакой не самолет вовсе, а обычный ковер, какой в любой городской квартире сыскать можно было. Но ребят он заверил, что на таком ковре они куда захотят полететь могут – хоть за границу Тридевятого царства. Дворовый воевода одарил его за службу кафтаном со своего плеча и чаркой водки, и был мужик счастлив и горд. Генка, робея, на ковер-самолет взгромоздился, сказал слова заветные, и взмыл ковер в воздух, словно и впрямь самолетом был. Двигался ковер медленно и плавно, но Степанов всё равно боялся свалиться, и цеплялся за длинный ковровый ворс. Лететь на ковре было непривычно – со всех сторон обдувал его ветер, и страшно было до жути! Прошлым летом во время каникул в деревне Генка однажды ездил на мопеде и тоже поначалу боялся. Но там скорость была меньше, да и ехал он по земле, а не летел, как сейчас, по воздуху. Но пронеся его над деревней, ковер благополучно приземлился у того же крыльца. И он спрыгнул на землю с видом бывалого путешественника и только снисходительно хмыкнул в ответ на восторженные девчоночьи: «Ну, как?». А к тому времени, как они ковром-самолетом обзавелись, Емеля уже свое снадобье приготовил. И вот в избе Марьи-искусницы устроили они военный совет. – Нужно нам теперь на остров лететь, что посреди моря-океана – иглу Кощееву добывать, – сказал Генка, радуясь, что девчонки теперь слушаются каждого его слова, потому что он и со Змеем поладил, и шапку-невидимку с ковром-самолетом раздобыл. – Я так думаю – раз шапка-невидимка у нас одна, значит, на остров один человек лететь должен – тогда его слуги Кощеевы увидеть не смогут. Все дружно кивнули. – Значит, я лететь должен, – сказал он. Но тут и девчонки, и Андрей взбунтовались. – А почему это ты всё решаешь? – возмутилась Алла. – Что-то я не припомню, чтобы тебя кто-нибудь командиром назначал. – Потому, – пояснил он, – что именно со мной тот дуб из Лукоморья впервые заговорил. А еще потому, что я ковром-самолетом уже управлять научился. – Ну, и что? – возразил Андрей. – Если ты научился ковром управлять, значит, и мы эту науку освоим. Между прочим, ты в географии не силен – юга от севера отличить не сможешь. Улетишь куда-нибудь, ищи тебя потом. Генка от обиды даже заикаться стал: – Да прежде, чем ты с ковром научишься управляться, Кощей всю цивилизацию уничтожит. Это тебе не книжка какая-нибудь, а летательный аппарат – тут к технике способности иметь нужно. Оба они вскочили с лавки и стояли друг напротив друга с такими грозными лицами, что, казалось, стоит одному только коснуться другого, как молнии засверкают. – Мальчики, не кипятитесь, – бросилась к ним Алла. – Раз уж мы все вместе сюда приехали, так и решать всё должны совместно. А чтобы никому обидно не было, я предлагаю жребий тянуть. – Правильно, – согласилась Галя – она боялась лететь на ковре-самолете, но очень хотела помочь Тридевятому царству. – А ты, Женя, согласна?