– Да ей не сарафаны с бусами, а вы нужны! – закричал Андрей и даже кулаки сжал от гнева. Генка думал, что все золотодобытчики от такого крика встрепенутся, но нет – они словно и не слышали ничего. Видно, в самом деле, золото да камни драгоценные им весь белый свет собой заслонили. – Вы уже целый мешок золота добыли, – сказал Генка, – можно и в Патракеевку возвращаться. – Правильно, – согласился Степан. Он взвалил на плечи мешок с золотом, но не сделал и двух шагов, как остановился: – Нет, ребята, не могу я сейчас идти. А вдруг, – он тряхнул мешок, – тут на корову не хватит? Он повернул назад, как они не уговаривали, и снова принялся долбить топором золотую стену шахты. – Не пойдет он отсюда никуда, – догадался Андрей. – Над ним золото такую власть имеет, что никакие слова его не переубедят. Но Генка не сдавался. – Да хватит вам золота на корову, – принялся убеждать он Степана. – Вот вы подумайте – это же владения Змея Горыныча. Он вам по доброте душевной разрешил немного золота добыть, а вы что же? Негоже таким жадным быть. – Правильно, – снова согласился Степан. Он взял из мешка горсть золотой крошки, положил ее в карман, а мешок у стены оставил. – Пойдемте, ребята. Но через несколько шагов снова повернул назад. – Я понял, Гена, – зашептал взволнованно Андрей, – он не сможет отсюда уйти, пока от всего золота не откажется. Понимаешь? Потому Змей всех в пещеру и пускает, что силу золота знает. – А мы-то как же тогда из пещеры вышли? – недоверчиво спросил Генка. – А мы потому вышли, что ровно столько взяли, сколько нам для доброго дела нужно. А себе мы ни гроша не взяли. Потому и удивился Змей, когда мы обратно вышли – никто еще до нас из пещеры не выходил. – Вот это да! – умилился Генка – рад был, что сделал что-то особенное. – Значит, пока Степан всё золото тут не бросит, он на свет выбраться не сможет? – Ну, да, – подтвердил Андрей. И вдвоем они снова подступили к Степану. – Да вы подумайте – что вам дороже – Марьюшка или золото? – Марьюшка! – не задумываясь, ответил он. – Что же вы с ней своим трудом на корову не заработаете? – Заработаем, – просиял Степан. – Она у меня рукодельница, а и я не лентяй. Он бросил топор, мешок, карман наружу вывернул, пыль золотую из него вытряхнул и, не оглядываясь, зашагал к выходу. Они едва поспевали за ним. Когда Степан вышел на свежий воздух, то закрыл лицо рукой, заслоняясь от яркого света. – Отвык от солнышка, ребята, – едва не плача, сказал он. Он щурился еще несколько секунд. Громко хлопая огромными крыльями, подлетел Змей Горыныч. – Что, Степан, домой пойдешь? – спросил он с усмешкой. А Степан в пояс ему поклонился: – Спасибо, Горыныч, за науку. Змей помахал им лапой и снова запрыгал по лугу. Генка бросил на землю клубок, и они пошли вслед за ним к лесу. Когда к лесной речке подошли, Степан остановился: – Позвольте, ребята, искупаться – два года в пещере просидел, забыл, что такое чистая водица. Он сбросил с себя рубаху, с удовольствием нырнул в воду, подняв в воздух тысячи засиявших на солнце брызг. А вынырнув, довольно фыркнул. Генка тоже не устоял: – Пойдем, Андрюха, окунемся. Но Баринов головой покачал: – Вода холодная. В такой воде купаться нельзя – можно простудиться. «Эх ты, академик!» – презрительно подумал Генка, но вслух этого не сказал – всё-таки перед Змеем Горынычем тот показал себя почти храбрецом. Они плавали в речке не меньше получаса, и Андрей, и клубок уже начали терять терпение. – Не волнуйтесь, ребята, – успокоил их Степан, когда вылез из воды на берег. – Забыл я совсем, да сейчас вспомнил – у меня же сапоги-скороходы на ногах. Мигом до Патракеевки домчимся. – Дядя Степан, а зачем вы со Змеем воевать пошли? – спросил Генка. – Он вон какой – добрый! Степан голову почесал. – Да я же не знал тогда, каков он есть на самом деле. Народ честной с ним знакомиться боится. Да он и страху нагнать на кого хочешь может. Прилетел он однажды к нам в деревню – дань потребовал. Ему, видать, по статусу положено сокровищницу свою в пещере пополнять. Староста с шапкой по деревне пошел – деньги собирать. А откуда у нас в деревне золоту да серебру взяться? Горыныч и разобиделся. Да так разобиделся, что огнем из пасти дыхнул. А у нас тогда на краю деревни кузница стояла (может, Марьюшка рассказывала – кузнец я). Сгорела кузница в пять минут. Испугался староста, что Змей всю деревню спалит, своего золотишка добавил, откупился от Горыныча, тот и улетел. А мне что делать? Кузницы нет, без работы остался. Как семью кормить? Тут Андрей решил похвастаться: – А вот если бы вы у нас жили да без работы остались, вам бы пособие по безработице платили. Вот, дескать, как у нас хорошо. Генка не поверил: – Как так? Человек не работает, а ему кто-то деньги платит? – Ну, да, – подтвердил Баринов, – государство платит. – Интересное кино! – Генка даже возмутился. – Кто-то вкалывает, как лошадь, а кто-то на печи лежит, семечки грызет, а ему за это деньги платят? Так я тогда вообще работать не стану. – Ты неправильно понял, – взялся объяснять Андрей. – Деньги не тем платят, кто работать не хочет, а тем, кто ищет работу, но пока найти не может. Вот ты сам подумай – раньше на заводах на каждом станке отдельный рабочий работал, а сейчас всё компьютеризировано – один человек целым цехом управлять может. Представляешь, сколько рабочих уволить пришлось? Между прочим, безработица есть во всех странах – даже в самых развитых. Они оделись, обсохли немного. Генка чувствовал себя бодрым, свежим и сам собой гордился. А Андрей сидел, опустив голову. – Эх, ты, Андрюха! – Степанов покровительственно похлопал его по плечу. – Закаляться нужно. Лето сейчас, а ты в воду войти боишься. Но Баринов только еще больше нахмурился: – Я, Гена, сейчас о другом думаю. Сглупили мы с тобой! На шапку-невидимку деньги взяли, а про ковер-самолет не подумали. А его, наверно, бесплатно нам тоже никто не даст. У Генки хорошее настроение мигом пропало. И, правда, не додумали они! Нужно было у Змея Горыныча не пятьдесят рублей, а сто попросить – ему-то всё равно, у него полные сундуки золота. – Идем обратно! – решил он. – Поговорим с Горынычем. Баринов поднялся, отряхнул травинки со штанов. Они и пошли бы назад, непременно пошли бы, но Степан их остановил. – Не, ребята, негоже снова к Горынычу идти. Как-никак, змей он огнедышащий и золото свое много веков уже охраняет. Поди, не понравится ему, ежели мы к нему снова в пещеру проситься станем. – Факт, не понравится, – согласился Генка, сразу поставив себя на место Горыныча. – Да и боязно снова в пещеру заходить, – продолжал Степан. – Я там два года пробыл, силу золота знаю. Оно один раз нас отпустило, а в другой и затянуть может – да так, что и не выберемся оттуда. Генка вздохнул. И Андрей тоже вздохнул. Решение за всех Степан принял. – В деревню надо возвращаться. Цепляйтесь за меня, ребята, да держитесь крепче – поедем быстро, с ветерком. Андрей на спину к Степану заскочил, обхватил его за шею. А Генку Степан на ручки взял – словно маленького. Ему немного обидно было, но выбирать не приходилось – очень уж ему хотелось поскорее в деревню вернуться. Степан сказал что-то вполголоса (должно быть, заклинание произнес), и они понеслись. Знали бы они раньше, что такое сапоги-скороходы, лучше бы пешком до деревни дошли. Не успели они опомниться, как уже мчались по лесу со скоростью реактивного самолета – только ветер свистел в ушах. На такой скорости они, ясное дело, дорогу не выбирали – неслись напролом, через все заросли и буреломы. Ветки деревьев хлестали их по щекам. Испуганные птицы с криками шарахались в стороны.