– А может, ей и не в Патракеевку вовсе нужно, – успокаивая свою совесть, сказал он. – И вообще – зачем она так корзину нагрузила? На этот вопрос ответить Галя не могла, но в следующую секунду она сделала нечто такое, за что на нее обиделись и Генка, и Андрей, и даже Алла. Она сказала: «Стойте, сани!» и три раза хлопнула в ладоши. Сани резко остановились, веревка, которой полоз был перевязан, тут же разорвалась, а Генка вылетел из саней и больно ударился лбом о трухлявый пень. – Что ты наделала? – заорал он, потирая ушибленный лоб. И Андрей строго покачал головой: – Очень необдуманный поступок. Мы ведь даже дороги в Патракеевку не знаем. А Алла подумала о том, что теперь им придется топать пешком по незнакомому лесу, в котором полным-полно диких зверей, и недовольно поморщилась. Галя чувствовала себя виноватой, но поступить против своей совести она не могла. Генка снова сел в сани и сказал: «Сани, езжайте в Патракеевку сами!» И принялся хлопать в ладоши. Сани не тронулись с места. – Ну, вот, – расстроилась Алла, – придется идти пешком. – Извините, – тихо сказала Галя и опустила голову. – Ладно, чего уж там, – смилостивился Генка – он вдруг вспомнил, что настоящий герой должен быть благородным. – Пойдем, поможем этой тетке. Тетка оказалась молодой и очень симпатичной. Одета она была в белую рубашку с кружевами на рукавах и зеленый сарафан. Когда Галя кружева эти разглядела, то ахнула от восхищения – никогда не видела она такой изящной работы, – а уж она-то в этом разбиралась. – Давайте, мы вам поможем, – галантно предложил Андрей. Женщина принялась их благодарить, да так многословно и с такой признательностью, что они покраснели от смущения и уже почти не сердились на Галю. Генка взял в руки корзину и согнулся под ее тяжестью. – Что у вас там, кирпичи, что ли? Женщина улыбнулась, отогнула траву, которой укрыта была корзинка, и ребята увидели ярко-оранжевые ягоды морошки. – Что же вы сразу столько набрали? – подивился ее жадности Андрей. А женщина грустно сказала: – Сынок у меня болеет. Так болеет, что заграничного лекаря, что самого царя Гороха лечит, пришлось вызывать. А лекарь снадобье новомодное Васечке прописал – такое, какое по всему государству не сыщешь. И цену назначил – за одну каплю снадобья ведро ягод нужно отдать. Очень уж лекарь этот морошку любит – у них там, за границей, такие ягоды не растут. – Вымогатель! – возмутилась Алла. – Я уже неделю с утра до позднего вечера ягоды на болоте собираю, домой только спать прихожу. Зато Васечка на поправку пошел – ему от каждой капли лучше становится. Кузов взвалить на плечи она им не позволила, сказала, что маленькие они еще, чтобы такие тяжести таскать. Поэтому Генка с Андреем вдвоем за ручку корзины взялись. Когда мимо саней проходили, женщина признала: – Емелина работа. Вы не волнуйтесь – в Патракеевку придем, Емеле скажем, где сани оставили – он их починит и в деревню пригонит. – А правду говорят, что в вашей деревне шапки-невидимки изготавливают? – Правда, – кивнула женщина. – Терентий, который шапки делает, – тоже большой умелец. К нему за шапками покупатели со всего Тридевятого царства приезжают. А то и из-за границы. Они тащились до Патракеевки несколько часов – устали, взмокли от пота, но довольны были, что хорошему человеку помогли. – Спасибо вам, ребятки, – женщина каждому в пояс поклонилась. – Только нечем мне вас сейчас отблагодарить – всё, что было, сыну на лечение пошло. – Что вы, что вы! – замахала руками Алла. – Не нужно нам от вас никакой благодарности. Сказала она это искренне, и у всех у них на лицах что-то очень светлое появилось, и даже чуждый всякой сентиментальности Генка вдруг почувствовал теплоту в душе и с удивлением обнаружил, что глаза слёзы застилают – до того он, оказывается, растрогался. – Ну, а если совет понадобится или помощь моя, так вы уж обращайтесь, не стесняясь. А то просто так в гости заходите – спросите, как Марью Искусницу найти, вас всякий скажет. «Марья Искусница! – ахнула мысленно Галя. – Так вот она какая! Не удивительно, что кружева у нее красоты сказочной». Очень ей хотелось расспросить у кружевницы секрет такой красоты, да не осмелилась – должно быть, сынок Васечка давно уж ее дожидается, так зачем же вопросами ее отвлекать. – А Терентий Степанович вон в той избе живет, – подсказала рукодельница. 11. Терентий Степанович Изба у Терентия Степановича была совсем такая, какая и должна быть у знаменитого на всю страну мастера – высокая, крепкая, и теплая, наверно. На высоких воротах прикреплено было кольцо, а над ним – надпись: «Без надобности не стучать». Ребята оробели даже – до того неприветливой была эта надпись. – А у нас надобность есть, – сказал Генка и постучал кольцом о дощатую дверь. Во дворе залаяли собаки, но хозяин на стук не отозвался. Генка снова постучал. И снова никто не вышел к воротам. Только окошко в избе распахнулось, и седая голова высунулась на улицу. – Чего надобно? – сердито спросила голова. – Дедушка, нам бы с Терентием Степановичем поговорить, – вежливо сказала Шень Сюа. Голова скрылась за окошком, а через несколько секунд разговаривавший с ними старик вышел на высокое крыльцо. – Ну, я – Терентий. Только вас я что-то не признаю. Вы откуда ко мне пришли и как меня разыскали? – подозрительно спросил он. – Нам Марья Искусница ваш дом показала. Он стал еще более подозрительным: – А чего ей надобно? – Ничего ей от вас не надобно, – рассердилась Шень Сюа. – Это мы хотели у вас шапку-невидимку купить. – Какую такую невидимку? – развел руками старик. – Ни про что такое не ведаю. И дверь захлопнул. «Не старик, а партизан какой-то», – подумал Генка. – Как же не ведаете? – громко удивилась Шень Сюа. – Нас к вам Василиса послала. Дверь приоткрылась. – Василиса? – недоверчиво переспросил он. – А вы сами откуда будете? Вроде, не здешние. – А вам, дедушка, не всё равно? – Генка потерял терпение. – Нам шапка-невидимка нужна. Мы для всего вашего государства важное дело делаем, а вы нас вопросами пытаете. Старик засмеялся хрипло: – Это какое такое важное дело такие голыши, как вы, делать могут? Ребята переглянулись, не решаясь сказать правду. А Генка так и вовсе на него обиделся. Они уже в восьмой класс перешли, а он их какими-то голышами назвал. – Нужно сказать, – прошептала Алла. – Раз Василиса с ним общается, значит, он – человек хороший. А если промолчим, он снова дверь захлопнет, и не видать нам тогда шапки-невидимки. – Мы, дедушка, с Кощеем воевать собираемся, – заявила Шень Сюа. – С Кощеем? – удивился он, но лицо его сразу стало куда приветливей. – Трудное это дело. Да разве вы с Кощеем справитесь? С ним такие богатыри боролись, а и то проиграли. – Вот потому нам шапка-невидимка и нужна. – Смелые вы, – одобрительно сказал старик. – И если вы злодея этого победите, весь народ вам спасибо скажет. Он же, изверг, никому вздохнуть не дает.