– Или вон у Лагории, – мотнул головой старик. – Слушай, тут уважаемые детективы интересуются: а что вы делали четыре дня назад? – Особенно вечером, – уточнил наставник. За весь разговор только Вальтер вставил пару слов, тогда как Ингар предпочитал молчать. Особенно после неудачного высказывания мага. – Да как обычно, – пожала та плечами. – Посуду после ужина мыла. Днем думала на рынок сходить, но такой дождь был, что я даже мальчишек не решилась отправить в школу. – Точно, лило знатно, – покивал Броган. – А когда Турлофф последний раз выходил? Десять или одиннадцать дней назад? – Тринадцать, папа, – укоризненно посмотрела Лагория. – Но вот что странно, – вдруг задумалась она. – Он ведь не только тогда выходил, но и как раз четыре дня назад. Еще и к тебе заходил, вроде как искал. Неужели ты не помнишь? Старик озадаченно посмотрел на дочь. – Ты уверена? Я ведь не скрывал, что к Юлафу иду. – Так я ему так и сказала, – кивнула она. – Он что? Не дошел? Или ты забыл об этом? Торговец медленно перевел ошарашенный взгляд с дочери на Ратбора. – Ничего не понимаю… Он же страсть как не любит свою мастерскую покидать! «Вот он и попался!» – обрадовался Вальтер. Да и наставник вроде как немного удовлетворен. – Что ж. Тогда спросим у него самого? Глава 19 Было интересно наблюдать за Вальтером, как он сел в лужу с оценкой артефактов мастеров, но вот то, что весь разговор пришлось молчать, меня угнетало. Нет, конечно, я мог по примеру этого аристократика что-нибудь ляпнуть, но зачем? Так только можно утратить с таким трудом накопленное уважение наставника. И не только его. Вон пусть старик Броган и не смотрел на меня особо, но иногда в его глазах нет-нет да мелькало одобрение. И монокль заметил, и его взгляды на мое поведение, когда Вальтер пытался себя показать. Так что правильно молчал. Но как же это сложно! – Да, думаю, стоит спросить Турлоффа, – кивнул старик на вопрос наставника. После известия о том, что его сын вопреки своим привычкам покидал свою мастерскую, да еще во время убийства… Так еще и орудие этого убийства – предположительно взятый им артефакт! После осознания всего этого торговец выглядел потерянным. – Идите за мной, – пошлепал он к выходу из гостиной. Мы прошли в прихожую, где под лестницей на второй этаж пряталась дверь в подвал. Я обратил внимание, что перила, в отличие от дверных косяков, уже вытерлись, будто от частого протирания. Они были гладкими, но уже практически без краски. «По таким в самый раз кататься», – пришла мне в голову догадка о таком их состоянии. Открывать дверь Броган не стал. Рядом с ней оказался еще один звонок, которым и воспользовался старик, с тяжелым взглядом обернувшись на Ратбора. – Я занят, – вдруг прозвучало в ответ. Заозиравшись, я понял, что звук идет из динамика над дверью. Такой еще в телефонах применяют. – Турлофф, к тебе из полиции пришли, – снова бросив взгляд на нас, уточнил он, – хотят задать несколько вопросов. Молчание в ответ длилось, наверное, минуту, и рука старика уже вновь потянулась к звонку, как вдруг замок в двери щелкнул, и она немного приоткрылась. – Входите, только осторожно, – раздалось из динамика, – у меня не прибрано, можете запнуться. Мне показалось, или голос прозвучал напряженно? Первым внутрь пошел старик, привычно чуть пригнув голову. Следом уже Ратбор. Вот кому рост сейчас мешал – такие подвалы, скорее всего, используют для хранения продуктов, и чтобы снизить поступление как теплого, так и холодного воздуха, проход делают поменьше. Почему Турлофф использовал подвал под свою мастерскую – вопрос отдельный. Но если верить словам его отца, то это, пожалуй, самое уединенное место в доме. К слову, я бы в этом случае отдельную пристройку сделал, хотя мало ли какие были причины у мастера? Зайдя следом за Вальтером, что – вот гад! – опередил меня, я погрузился в сумрак. Небольшой короткий спуск был освещен только светом из прихожей сверху и из мастерской снизу. Вот в самом подвале света уже было достаточно. Нам открывался вид на широкое, хоть и низкое помещение, разгороженное на три части. Самую дальнюю от нас часть отгораживала занавеска из простыни, сейчас приоткрытая. Из-за нее была видна незастеленная кровать и над ней ниша с книгами. Мастер любит почитать перед сном? Справа около стены был небольшой закуток с умывальником и откидным столиком, на котором стояла тарелка с недоеденной кашей. Основное же пространство занимал чертежный верстак, а слева на трех столах были разложены различные детали механизмов, камней и даже частей животных. Верстак, кстати, интересный. Я такой никогда не видел, а в школе мы работали на упрощенных моделях, где было только полотно для рисования и вмонтированная проекционная сетка, с помощью которой можно было правильно разместить на трехмерной модели сеть магических потоков. Здесь же… Кроме самого полотна, что раз в пять было больше учебной модели и тянулось от пола до потолка, а в ширину было не меньше двух метров, и проекционной сетки (даже не одной, а целых трех!) были еще и какие-то механизмы. То ли держатели, то ли еще что… Даже имея ранг подмастерья в артефакторике, вот так с ходу я понять не смог. Тем более что сейчас только часть из них была задействована. Вот их предназначение я понять мог: пара, так и хочется сказать, «лап» держала две части одного артефакта, а одна из проекционных сеток их подсвечивала. Но, немного присмотревшись, я понял, что это не проекционная сетка, а скорее просвечивающая, так как ничего на объект она не наносила, а выделяла и так находящиеся в артефакте потоки. – Здравствуйте, что вы хотели? – отвлек меня от разглядывания верстака хозяин мастерской. Пока наставник представлялся, я стал внимательно разглядывать одного из великих мастеров. Одного из тех, кому обычные люди должны сказать спасибо. Спасибо за то, что маги теперь не могут, как раньше, просто убивать их на улице и не нести за это никакой ответственности. Спасибо за то, что понятие «справедливость» в принципе стало доступно даже самому последнему нищему. Турлофф был высок и худ. На вид лет сорока, хотя я точно знал, что ему только тридцать шесть. Кудрявые волосы были коротко острижены, но сантиметровая щетина на лице говорила, что мастер не слишком следит за своей внешностью. Одет он тоже был просто: в легкую застиранную рубашку неопределенного цвета и черные штаны. На ногах, как и у его отца, тапочки. Ну и, конечно, самая главная отличительная черта – монокль был и сейчас на нем, светясь синим светом, закручивающимся в спираль. «Массивный. Как ему удается такую тяжесть на лице таскать? Вон и ободок весь в проводках», – подумал я про монокль. – Вопросы? – переспросил великий мастер. – И что нужно от меня полиции? – Его левое веко чуть дернулось. – Скажите, четыре дня назад вечером вы отлучались из дома? Турлофф перевел взгляд на отца. Вид у него был затравленный, и я заметил, как его рука неосознанно тянется куда-то под стол, рядом с которым он стоял. – Да, – коротко отрубил мужчина и нервно поправил подтяжку на штанах. До этого она свободно свисала, а сейчас вновь оказалась на положенном месте. – Куда вы ходили? – Это секрет. – Левое веко мастера задергалось еще сильнее, а руки непроизвольно сжались и разжались. – Сын, не волнуйся, – успокаивающим тоном начал Броган. – Эти люди тебе не враги. – Я спокоен, – отрезал Турлофф. – Ты же видишь. Старик вздохнул и повернулся к Ратбору. – Ваши помощники могут выйти? – Зачем? – Наставник тоже заметил перемещения мастера и его нервозность, и оставаться наедине с встревоженным Турлоффом не хотел. Я его понимаю – вон из-под того стола, к которому двигается Турлофф, что-то торчит. А если пистоль? – Я же говорил, что мой сын не любит людей. Чем их меньше, тем ему спокойнее… Пожалуйста… Немного подумав, Ратбор повернулся к нам и кивнул головой на выход. Оставлять его я не хотел, но все же подчинился. Правда, на этот раз я уже специально дал Вальтеру пройти вперед, и как только мы оказались в темном проходе-спуске, остановился. Здесь меня не видно, зато все отлично слышно, и прийти на помощь я смогу быстро. Вальтер встал у меня за плечом, последовав моему примеру. – Так все же, – услышал я голос Ратбора. Наставник старался быть спокойным и не повышать его, так что и мы почти затаили дыхание, чтобы ничего не пропустить. – Мне необходимо знать, где вы были вечером четыре дня назад. – Это секрет, и открывать его вам я не намерен. – Хорошо, – временно сдал следователь назад. – Вы брали тогда же из коллекции вашего отца боевой артефакт, созданный из скорпиона-мимика? – Да, – снова отрывисто ответил Турлофф. – Где он? – На верстаке. – Я не видел, но не сомневался, что он в этот момент мотнул головой, указывая на стоящий по центру комнаты громадный верстак. Так вот что находится в держателях! – Что вы с ним хотите сделать? – К чему этот вопрос? – напряженно поинтересовался мастер. – Четыре дня назад предположительно с помощью этого артефакта убили магистра Лубаста. Поэтому мне важно знать, для чего вам четыре дня назад понадобился артефакт вашего отца и что вы с ним хотели сделать. Воцарилась непродолжительная тишина, после которой Турлофф все же ответил: – Создать аналог. – Но ты ведь не занимаешься оружием! – раздался голос Брогана. – С чего ты решил начать сейчас? – Попросили, – выдавил из себя Турлофф. – Я был обязан услугу. В тот день я встречался с тем, кому и задолжал ее. Он просил никому не рассказывать о себе. – Вас подозревают в убийстве, – вдруг в лоб заявил Ратбор, чего до этого избегал. – Если вы не назовете того, с кем встречались, то можете попасть на рудники. Хотя именно вас отдадут, скорее, к магам в питомники. – Следователь сделал паузу, видно, чтобы Турлофф до конца осознал последствия. – И там вы точно лишитесь не только свободы, но и своего уединения… – С чего вы вообще взяли, что это я убил Лубаста? – не выдержал Турлофф, перебив наставника. – Тише-тише, – сказал Ратбор, будто успокаивая мастера. «А может, и не будто», – пронеслась мысль. – Сынок, опусти оружие, – таким же голосом произнес Броган. У меня тут же по спине прошелся табун мурашек. Неужели великий мастер решится на убийство? Тем более следователя? Рядом в полумраке лестничного пролета стал мягко наливаться синий свет – Вальтер готовился активировать свою перчатку. Я на всякий случай тоже осторожно, чтобы не издать ни звука, достал стреломет. – Я никого не убивал, – сдержанно сказал Турлофф. – Какие у вас доказательства? Только то, что я в тот день покидал дом? – Нет. Опустите пистоль, и я все расскажу… Вот та-а-ак… Хорошо. – По моей спине кроме мурашек уже потекли капельки пота. Сложно вот так стоять и ждать. – Итак, как я и сказал, исследовав смерть Роберта Лубаста и то, что осталось от его тела, мы пришли к выводу, что убийство было совершено именно пистолем, сделанным из скорпиона-мимика. А учитывая, что артефакты магов уникальны по свойствам и нет двух одинаковых, определить, из какого конкретно пистоля убили магистра, было лишь делом времени. – Ратбор замолчал. На минуту воцарилась тишина, в которой я слышал только свое дыхание и тихое сопение Вальтера. – Допустим, – наконец напряженно ответил Турлофф. – Вы решили, что убили именно из этого артефакта. Но это все ваши улики? – Нет. Есть еще свидетель, что видел вас входящим в дом Роберта Лубаста. – Не может быть! – воскликнул старик. В его голосе я услышал удивление пополам с негодованием. – Ваш свидетель наверняка лжет! Не мог мой сын ходить к этому… магистру! – выплюнул Броган. – Это можно проверить, – заметил Ратбор. – Видите ли, свидетель утверждает, что ваш сын был не один, а с магистром Гролом. Ранее сам Юджин Грол не упоминал, с кем конкретно он приходил к Лубасту. Тоже говорил… секрет. – Усмешку в голосе наставника я услышал даже здесь. – Но мы можем провести очную ставку. Сведем вашего сына и магистра, а также свидетеля. Пусть они подтвердят свои показания, глядя друг другу в глаза. – А на слово вы не верите? – раздраженно спросил старик. – Мой сын даже сейчас еле держит себя в руках, а вы предлагаете ему идти в место, полное людей?!