Я улыбнулась, обратив внимание на то, что на вопрос о возвращении к танцам она так и не ответила. Я сменила тему с отточенной легкостью. – Вы с ним близко общаетесь? – Мы лучшие друзья, – тут же отбарабанила она, а потом бросила на меня выразительный взгляд. – Но ты не беспокойся. Не в том смысле. Я только за, чтобы ты с ним покувыркалась. Но, если у тебя это получится, я буду ждать подробный отчет! Я поперхнулась. – Поверь мне, я не собираюсь с ним кувыркаться. – Ну да, ну да, – рассмеялась она. – Вы живете вместе. Сейчас зима, причем холодная. У него отстойное отопление. Я даю вам две недели – это максимум. – Это пари ты проиграешь, подруга. – У тебя потрясающие глаза, – внезапно сказала она, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Огромные и очень красивые. Такого ясного зеленого цвета. Я слегка отодвинулась назад. – Э-э-э, спасибо? – Я заметила еще раньше, пока мы разговаривали. И тогда я все поняла. – Что поняла? – Что вы с Бэксом будете кувыркаться. Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, и стукнула ее по руке. – Может, хватит это говорить? Она пожала плечами, словно давая понять, что наша судьба не в ее руках. – Но это же правда. У тебя необыкновенные глаза, а Бэкс мягкотелый романтик, что бы он там из себя ни строил. Я фыркнула, мысленно приказав себе относиться к этим словам исключительно как к пустым сплетням. – «Кувыркаться» и «мягкотелый романтик» – не самые изысканные термины. – Я знаю, но я же, в отличие от него, не писательница. – Он что-то пишет? – спросила я. – Типа того. Лучше пусть сам тебе объяснит. Она еще раз впилась взглядом в мои глаза, потом тряхнула головой и рассмеялась. – М-да. У него нет шансов. Я отвела взгляд, чтобы положить конец этому осмотру, и постаралась не обращать внимания на кульбиты, которые начало выделывать мое глупое сердце. – Мы еще не приехали? Поезд со скрежетом остановился, и Дарлин посмотрела в окно, чтобы прочитать название станции. – Да, нам сюда. Пойдем найдем тебе крутую работу! Бах! Мы вышли на станции «79-я улица» в Верхнем Вест-Сайде и зашагали по Амстердам-авеню к 81-й улице. Здесь гуляли элегантные, но не пафосные люди, одетые в элегантную, но броскую зимнюю одежду. Нам встретилась пожилая дама, закутанная в меховую пелерину и выгуливавшая двух маленьких померанских шпицев. Дарлин присела на корточки, чтобы погладить одного из них, непринужденно болтая с хозяйкой. Пес наклонил голову к руке Дарлин, когда она до него дотронулась, но тявкнул на меня, как только я поднесла к нему ладонь. – Они такие милые! – проворковала Дарлин, когда мы снова зашагали вперед. Я фыркнула. – Они напоминают мне Физзгига. Такие же зубастые и пушистые. Дарлин уставилась на меня непонимающим взглядом. – Ну, помнишь персонажа из «Темного кристалла»? – Это что, какой-то комикс? Я рассмеялась. – Нет, это фильм. Ладно, неважно. – Вот мы и на месте. Она привела нас к маленькому симпатичному ресторанчику под полосатым бело-желтым навесом. На окне изящным белым курсивом было написано: «Аннабель». Я взглянула на аккуратное меню в рамочке, висевшее на двери, и нахмурилась. – Тут написано «завтраки и обеды». А я хотела работать по ночам. Дарлин надула губы. – Сейчас – самое время об этом сказать! – Но я же говорила. Я сказала, что хочу вечернюю работу. Она закусила губу. – А. Ну, значит я не услышала. Но смотри: на Манхэттене не просто устроиться официанткой, потому что тут дают хорошие чаевые, понимаешь? Так что, если у тебя нет звездного резюме, без меня тебе не обойтись. У тебя есть звездное резюме? – Ему не хватает всего пары звезд для того, чтобы превратиться в созвездие. Дарлин фыркнула. – И раньше ты работала в тату-салоне. Не в ресторане. Она потянула меня за руку и открыла дверь. – Пойдем! Управляющая – Максин – настоящая стерва, но племянник владелицы ходит вместе со мной на реабилитацию. Так что у нее передо мной должок. Сорок минут спустя у меня уже была работа. С понедельника по пятницу, с восьми утра до двух дня. – На прибыльные смены в выходные я тебя не поставлю, – заявила Максин, буравя меня взглядом из-под накладных ресниц и нарисованных бровей. – Для этого у меня есть гораздо более квалифицированные работники. Однако тебе повезло. Как раз с сегодняшнего утра мне не хватает одного человека. Чтобы завтра была на месте ровно в 7:30 утра – будешь работать под присмотром Энтони. А теперь можешь идти. У нас посетители. Дарлин радостно – и слишком сильно – стукнула меня ногой под столом. Я не могла не признать, что мне повезло. Судя по ценам в меню, у меня была возможность заработать неплохие деньги. Точно больше сотни долларов за смену. – Я молодец, правда? – пропела Дарлин, когда мы вышли из ресторана. – Максин будет адской начальницей, но ты справишься. – Я видела и похуже. Из моего рта вырвался полный облегчения смешок. Теперь я могла с чистой совестью закупаться художественными принадлежностями. Я повернулась к Дарлин и крепко ее обняла. – Спасибо тебе! – Не за что, – ответила она, светясь от радости и шагая с такой важностью, как будто была на метр выше всех прохожих. Бум! В художественном магазине в Сохо у меня слегка снесло крышу, и я потратила пятьдесят долларов на ручки фирмы «Сакура», карандаши и альбом для рисования «Корсон». Я мысленно молилась, чтобы их качество каким-нибудь образом улучшило качество моей работы. У меня до сих пор не было мыслей насчет того, что нужно поменять в романе, но теперь я хотя бы могла попробовать сделать это нормальными чернилами. – А ты умеешь рисовать людей? – спросила Дарлин, пока парень за кассой упаковывал мои покупки. – Типа портреты? – Иногда приходилось, пока я работала тату-мастером. – Я всегда хотела, чтобы меня кто-нибудь нарисовал, – призналась она, когда мы снова вышли на холод. – Один раз, когда я была маленькой, папа привез меня погулять на Кони-Айленд, и там мы попросили уличного художника сделать мой портрет. Я была так рада, не могла усидеть на месте – мне так сильно хотелось посмотреть, как я выгляжу в глазах художника, понимаешь? Она уставилась в одну точку впереди себя, а ее губы, изогнутые в улыбке, напряглись. – Но, когда он закончил, я страшно расплакалась. – Почему? Что случилось?