— Щас! Федя, доставай чайник, так и так ночь тут куковать, — русский выскочил в дождь, погромыхал там и вернулся с канистрой. Фёдор тем временем пошарил на полке над дверью и снял закопчённый чайник: — Андрюха, дров и ну прихвати ещё! Русский ввалился с плюхающей канистрой и серым куском топляка. Мне сразу налили кружку воды, которую я совершенно искренне жадно выпил. В свою очередь спросил: — А меня куда вынесло? — Пинакуль, — Фёдор коротко глянул на меня. — Чукотка. — Ни фига себе! ПЛАН Б Нам не товарищи. Калифорния. — Таким образом, задержать объект не удалось ни одной из групп? — Именно. План посыпался: майор, назначенный на роль жертвенного козла, исчез. По ведомству начались проверки. Генерал истерит, требует вывезти его срочно. В противном случае грозится сдать всех наших агентов. — И многие с ним контактировали? — Один. — Хм. Впрочем, этот служака ещё может пригодиться как консультант. Поставьте ему условие: эвакуируем его только в комплекте с объектом номер два. В нормальном жизнеспособном состоянии! Мало ли что этому дураку в панике может в голову прийти. 18. КАЖЕТСЯ, МЫ ДВИЖЕМСЯ К РАЗВЯЗКЕ БАЛОК Вова. Чукотка, заброшенный посёлок Пинакуль. Андрей выставлял на стол тушёнку, галеты, сгущёнку. Консервы тут же начал вскрывать охотничьим ножом: — Чего тебя, говоришь, в море-то понесло? — Да дурак я. Батя с рейса подарки привёз: куртку новую, кепку, рюкзак. В этом купил… В Сиднее. Он в Австралию ходит. Ну, я похвастаться хотел… У меня брат двоюродный, Пашка, в Находке живёт. Батя в рейс, а я лодку из гаража достал. Думаю, явлюсь в Находку такой весь из себя — сам. Пашка обалдеет! А там ветер поднялся, пошла волна. Ну и… унесло в море. — Деятель! — сурово осудил меня Фёдор. — Да я ж просто хотел Пашке показать… — Показал? — усмехнулся Андрей и подвинул мне банку тушёнки с воткнутой алюминиевой ложкой: — Лопай давай, да галеты бери. Чё делать с тобой теперь? В милицию сдавать? Я вытаращил глаза, не отрываясь от банки: — Дядь Андрей, не заявляйте в милицию! Они ж матери позвонят, а у неё сердце больное. — Сердце больное? — сердито нахмурился Фёдор. — Ты не думал, как она две недели тебя ищет? Я активно молотил ложкой: — Так она не ищет. Я когда уезжал, записку оставил, что к Пашке на электричке поехал, рюкзак… это… Она поэтому и вещей не хватится, знает, что я к родне поехал. А в гараж она без бати не ходит, не увидит, что лодки нет… — я жалостно похлопал глазами: — Помогите мне билет до Владика купить? Пожалуйста… А я в залог лодку оставлю. Она знаете сколько стоит! Да ещё мотор, импортный, японский. А батя с рейса придёт, я уж его потихоньку попрошу, чтоб он лодку забрал, а вам деньги вернул. Чтоб мама не волновалась. — Ну, ты жук! — помотал головой Андрей. — Батя тебе всё равно за такие фокусы ремня всыпет. — Да и пусть, — покаянно вздохнул я, отставляя пустую жестянку. — Главное, чтоб у мамы сердце не прихватило. Поможете? — Будем посмотреть, — сурово ответил Фёдор. — Как за две недели ноги-то не протянул? — Сперва у меня колбаса была, сырокопчёная, немецкая. Целая палка, я хотел Пашку угостить — вон, весь рюкзак провонял. Её помаленьку ел. А потом рыбу ловил. У меня леска есть и крючки. И соль была. Вчера промокла, не уследил. Андрей поставил передо мной железную эмалированную кружку крепкого чая, щедро бухнул в неё сгущёнки и подвинул галеты: — Тебя как звать, говоришь? — Вовка. — Лопай, Вовка. Завтра решим, как лучше поступить. Обещание было не особо обнадёживающим, но ни злости, ни угрозы я в голосах мужиков не чувствовал. Ну что, будем посмотреть. Утром я проснулся от того, что Андрей тряс меня за плечо: — Вставай, Вовка! Чаю попьём перед дорогой. — Что, пора уже? — с этим почти полярным днём не поймёшь у них, когда день, когда ночь. — Но, дождь кончился, с Лаврентия баржа за нами вышла. За столом сидел Фёдор, обстоятельно прихлёбывал из пол-литровой кружки. Налил и мне, подвинул галеты, сгущёнку. Чай был почти горячий, запасливо слитый вчера в большой термос со стеклянной колбой и сероватым пластиковым корпусом, обмотанным в местах боевых повреждений синей изолентой. Андрей вышел на улицу, слышно было, как он там возится с машиной, зарычал заработавший двигатель. Он заглянул в балок, снял с гвоздя свою планшетку. — Что Степанида? — чинно спросил Фёдор. — С полпинка завелась, красавица! — Степанида? — не понял я, и Андрей мне гордо объяснил: — Вездеход наш, ГАЗ семьдесят первый. Самая красотка на всю Чукотку. Если бы не волна вчера, да не отлив ночью, можно было бы и рискнуть до Лаврентия вплавь двинуть, она это может. А так уж дождёмся, вон, барж а, считай, пришла. Пей чай да шагай, лодку-то спустить надо… Я по-быстрому опростал кружку, выскочил на улицу, начал возиться с «Зодиаком». Подошёл Фёдор, постоял, потом начал мне помогать. — Вовка! — крикнул из-за вездехода Андрей. — Подь сюда! Я выглянул, и он махнул в сторону залива рукой: — Кита видел? — Так-то я вчера двоих видел, — честно соврал я. — А он что делает, не пойму? Кит совершал непонятные телодвижения чуть не в пяти метрах от берега, из воды показывались то хвост, то плавники. — Об дно чешется. Рачки мешают ему на шкуре, зудят. Вот и чистится. — А что, во Владивостоке китов нет? — как бы невзначай спросил Фёдор. Как конкретно обстояли дела с китами во Владике, я понятия не имел. Но ответил уверенно: — Редко заходят. Тепло им там. Да и порт большой, шумно, не любят они. Фёдор согласно покивал. Тут до меня дошло, что я совсем запутался в днях. На Камчатке же сутки начинаются, а на Аляске заканчиваются, значит, дата куда-то перескочить должна, не только время. — А какое сегодня число? — Так, одиннадцато июля, — ответил Фёдор. — Это что, суббота? — Верно. — Ё-моё, вот я прокатился… — Ну, всё, мужики! Грузимся! — скомандовал Андрей. Я обвязал рюкзак курткой, чтобы его иностранность не сильно в глаза бросалась, Лодку загрузили на платформу под тент. — Ты полезай-ка туда тоже, — сказал вдруг Фёдор, — да сильно не высовывайся. Тэкс, по ходу дела, меня сейчас внезапно залегендируют. Вездеход двинулся к берегу, а я с любопытством замечал то, на что вчера от усталости вообще не обратил внимания. Там и сям на берегу валялись огромные кости — вероятно, китовьи. А ещё ржавые железные бочки от соляры и бензина. Этого добра здесь было просто до фига. ЛАВРЕНТИЯ Суббота, 11 июля. Посёлок Лаврентия, Чукотка.