Вдоль озера Манчо-Лейк крался почти на цыпочках. Дорога мало того что начала вилять ещё активнее, чем раньше, так ещё и край полотна, идущий вдоль самой воды, здорово этой самой водой подмыло. Видно, что периодически тут подсыпают и чинят, но всё равно очково. Потом ещё минут сорок ехал, что называется, из последних сил, присматривая какую-нибудь площадку, чтоб уж остановиться на ночь — в самом деле, не посредине трассы же вставать — как вдруг, к моему удивлению, показалась довольно обширная площадка под вывеской «Liard River Hot Springs» — река, горячий и что-то там ещё. Машин на площадке было прилично — и фур, и бензовозов, и домиков на колёсах, и несколько легковух. А ещё здесь была заправка! Правда, она уже не работала, но табличка расписания давала надежду, что завтра всё благополучно откроется. Зато работала гостиница. Я за этот день настолько обнаглел — а, с другой стороны, настолько устал — что достал из бардачка безумный клатч Джессики Доу и решительно пошёл в сторону длинного, снабжённого вывеской двухэтажного дома из оцилиндрованного бруса. Рядом со входом, на стенке, выкрашенной практичной коричневой краской, висел плакат, ностальгически напомнивший мне пионерлагерь. В том духе, мол: обратите внимание на уток и лосей. И особенно на медведей — посмотр и те, как выглядят настоящие, а не нарисованные медведи… Рядом с медведем имелась обширная инструкция, мдэ. Дежурил в гостинице совсем молодой парень. Он профессионально улыбнулся навстречу моей боевой раскраске и предложил много всего, из чего я не понял решительно ничего. — Ай донт андестенд, — пропищал я и хлопнул на стойку ресепшена водительское удостоверение. — Айм болгариен. Намбер. Уан дэй.* *«Номер. Один день», — если я всё правильно понимаю. — О-кей! — согласился тот, быстренько записал Джессику Доу в амбарную книгу и выдал мне ключ — не пластиковый, а самый что ни на есть обыкновенный ключ, маленький, как от межкомнатной двери. На ключе висела такая высокотехнологичная штука как пластиковая бирка с номером. Парень обратно подвинул мне водительское, принял деньги (сорок баксов, между прочим) и ткнул пальцем в сторону лестницы: плиз, мол, будьте как дома. Номер ничем не удивил — обычный маленький номер с умеренно широкой кроватью, туалето-ванной и нишей под одежду. Москитные сетки на окнах порадовали — можно будет с открытым окном спать! Будильник. На тумбочке лежал умеренно толстый буклет — аж на шесть листиков, о-го-го. Внутри было больше фотографий, чем текста, но мне даже к лучшему. В этом месте, оказывается, реально били горячие ключи. Но не в виде родника, а на дне местного… я бы, наверное, назвал это болотцем или до крайности мелким озером — на фотках людям было по пояс. Были ли они жутко лечебные или так, для красоты — я не особо понял. Температура плюс сорок пять — пятьдесят два. В градусах по Цельсию, за что отдельное спасибо! Были бы эти термы на территории США, тут бы всё в фаренгейтах значилось, а я их в привычные пересчитывать не мастак. В окне серели нескончаемы летние сумерки. Интересно, ночь вообще будет? Вроде бы, я изрядно на север забрался, где-то почти на широте Питера. Посидев на кровати, я внезапно подумал — всё равно я уже тут! Схожу, гляну хоть, что за горячие источники. На Байкале я несколько раз был, интересно сравнить. На последней странице буклетика был план со стрелочками и метками расстояний, из которого следовало, что водоёмов с выходом горячей воды здесь два. Я прихватил полотенце и пошёл. Первое озерцо обнаружилось совсем близко. От воды поднимался парок, хорошо заметный в косых закатных лучах. И несмотря на поздний час, народу там было прям как на картинке, человек двадцать. Это меня изрядно разочаровало, потому как идея трансвеститства пока что вовсе не была популярна на североамериканском континенте, и такая девица как я могла привести публику в нешуточную ажитацию. Но я же уже настроился. Пойдём ко второму! Правда, из схемы выходило, что топать чуть ли не километр. Да и ладно, целый день сидел. Удивительно, но в свете прицепленных у мостков фонарей было видно, что в некотором отдалении от центра высоких температур, но всё же в горячей воде, мелькают то ли мальки, то ли просто мелкие рыбки. Особый вид, способный выживать при повышенной температуре? Второе озерцо порадовало полнейшим безлюдьем, я снял парик, разделся и с удовольствием отмокал минут пятнадцать. Больше в горячей воде всё равно сидеть не советуют, насколько я помню. Но приятно. Пока гулял назад, проветрился. Ближе к первому «бассейну» напялил паричок. Вспомнил про бургеры в бумажном пакете и колу, которые так и остались на сиденье. Забрал и с удовольствием съел там же, любуясь на розовато-серое небо. По ходу, правильно я предположил: ночи не будет. Вернулся в номер, поставил будильник на шесть утра и отрубился. 14. ТОРОПЛЮСЬ МЕДЛЕННО НЕ КОПАТЬ? «Охотники за привидениями». Тот же вторник, 23.40. Совещание по телефону. — Мальчики! Есть информация по стволам. — Так? — Официально они числятся за частным охранным агентством. А неофициально… попросили не копать. Охрана какого-то правительственного исследовательского центра. Степень секретности… — Понятно. — И ещё. В этом так называемом «охранном предприятии» три дня назад безвозвратно убыло одномоментно четыре агента. — А беретт в мусоре нашли только три… ГОНКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ Вовка. Среда, 8 июля, шоссе «Аляска» На завтрак (я так понимаю, в подобных мотелях всегда включён завтрак, обилие которого зависит от щедрости владельца) предложили вафли (которые можно было взять готовые или запечь самостоятельно на специальной вафельнице), вечный кленовый сироп, кофе, булки с дыркой посередине (типа колечка, только тесто как у обыкновенного батона) и мягкий белый сыр, больше похожий на сырный крем. Мне, прямо как сэру Генри в исполнении Михалкова, хотелось спросить: «А что, мяса не будет?»* Мда. Хорошо, что у меня с собой колбаса. *Советский «Шерлок Холмс», серия про собаку Баскервиллей. Смущать народ видом своей еды я не стал (и вообще, вдруг «со своим» нельзя?), но в дорогу нарезал, насыпал во вчерашний бумажный пакет от бургеров, чтоб как проголодаюсь, можно было не останавливаясь закидываться. Быстро перекусил булками с сыром и кофе. И в термос кофе налил — зря, что ли, я его купил? Залил полный бак и двинул дальше, надеясь проскочить раньше дальнобойщиков, чтобы не тащиться позади, пока они на своих дурищах крадутся от поворота к повороту. Вышло вполне удачно, трасса впереди радовала пустотой. Спустя примерно час я ненадолго остановился на заправке крошечного местечка Файерсайд — я решил, что буду пользоваться каждой удобной возможностью пополнить бак, пусть даже всего на пятнадцать-двадцать литров. Мало ли что случится, а это — лишняя почти сотня километров. Отъехав от заправки вдруг подумал, что всё подряд фотографирую, а машину, на которой когти рву? Да ещё и «Кобра»! Я остановился на очередном взгорке — в обе стороны просматривались большие куски пустой дороги — стащил с сиденья канистру с бензином, пристроил на неё фотоаппарат, нажал кнопку автоспуска и пулей вернулся на сиденье. Щёлк! Вот я молодец-то, в парике сфотался и с накрашенными губами! Теперь морду вытереть, парик снять, а вместо него — шляпу ковбойскую. И ещё раз щёлкнуться. Ну вот! Другое дело! Буду на проявку сдавать, потребую, чтобы мне хотя бы одну фотку за рулём «Кобры» сделали. Канистру водрузил на место, шляпу, подумав, сунул в багажник, чтоб никому случайно на глаза не попалась. Бейсболку тоже. Мало ли, может у них в ориентировках то или другое значится? Лучше перебдеть. Погнали дальше! Дорога бодро отматывалась назад: подъёмы, спуски, живописные склоны и речки, которые время от времени перескакивали через мосты из трубчатых металлоконструкций. И я довольно лихо мчал, держа около девяноста в час, четырежды останавливаясь на небольших заправках (одна из них в Уотсон-Лейк, помеченном на карте как крупный город — полторы тысячи человек!), пока на подъезде к посёлку Теслин за очередным поворотом едва не налетел на чёрного медведя, что-то изучающего на дороге. Вырулил, конечно, обложив мишку трёхэтажным от души. Но подумал: пора, однако, сделать паузу, всё-таки уже четыре часа в пути. Перед Теслином дорога пересекала довольно широкую реку. Что характерно, мост целиком и полностью оказался выполнен из металла, даже дорожное полотно, напоминающее ажурную сетку. А в Теслине всё было в лосях. На вывеске гостиницы, на колонках заправки, и даже напротив моста — там стояло чучело лося (или муляж, я особо не разглядывал). Зато в мотеле был ресторан! Кухня заявлялась как французская и канадская. Между тем, центральным фирменным блюдом оказался всё тот же повсеместно предлагающийся гамбургер. Да половина посетителей этого зальчика сидели с гамбургерами, причём в комплекте с картошкой-фри! Мда, это прям из разряда «лучшая итальянская шаурма»… Суп сколько раз пробовал в заграницах, ничего кроме супа-мисо не понравилось, не стал и сейчас судьбу испытывать. Разварная овсянка что-то тоже меня не привлекла. Заказал омлет с ветчиной и сыром. Неожиданно в составе порции тоже оказалась картошка-фри и несколько кусков хлеба. Кофе. И кофе с собой. Чуть меньше восьми баксов на круг. Поел не торопясь, но и засиживаться не стал. Заправился. Нарисовал лицо. Да-да, опять за обедом сожрал всю помаду, и как только женщины справляются с такой проблемой… Из Теслина я попылил с чувством довольной сытости. Причём, попылил в буквальном смысле, поскольку асфальт тут внезапно закончился, а грунтовка, пусть даже и укатанная — такое себе, особенно на «Кобре», которая сразу же начала возмущённо трястись. Вскоре проехал площадку, уставленную резными крашеными столбами. Вроде, какой-то индейский культурный центр. Останавливаться, сами понимаете, не с руки. Пятьдесят километров трасса шла вдоль озера, вытянутого, как сосиска, периодически виляя вслед за контурами берега. Пошёл асфальт, что не могло не радовать. Ещё раз встретил медведя, что-то индифферентно ковыряющего в кустах. На трассе стало побольше машин. То есть, если утром я два часа ехал и никого не видел (кроме людей в крохотных придорожных посёлках, понятное дело), то сейчас каждые минут десять-пятнадцать навстречу что-нибудь да попадалось. Местами было видно, что идёт реконструкция дороги, где-то ладят, где-то спрямляют, и там, где новое, маркировка была уже в километрах, а там, где полотно шло старое, внезапно снова вылазили мили на овальных табличках ретро-вида. Через два часа добрался до Уайтхорса. Судя по поэтичности, название индейское. Переселенцы — те всё больше по фамилиям или названия со Старого Света передирали, а тут что-то про белую лошадь. По сравнению со всеми другими поселениями Юкона, Уайтхорс выглядел прямо настоящим городом, пусть и небольшим. Столица штата (или не штата — как правильно называется Юкон, я понятия не имею), больше двадцати тысяч населения. И именно по этой причине останавливаться я здесь не собирался. Народу много — значит, есть настоящие органы правопорядка. Вполне вероятно, местная полиция уже получила ориентировки на «Кобру», а даже если и нет — светиться и примелькиваться идея не фонтан. Так что заправлюсь — и вперёд. У заправки, вполне подтверждая моё соображение о том, что Уайтхорс — почти настоящий город, тусовалось двое бомжей. Один, вроде, хотел двинуться в мою сторону, но я скроил максимально презрительную рожу, на которую был способен, и этот тип передумал. Правильно. Психованных баб никто не любит, даже бомжи. До границы по моим прикидкам осталось около шестисот пятидесяти километров. Надеюсь, к ночи я уже проскочу пограничный контроль. Так или иначе. ГДЕ??? «Охотники за привидениями», 8 июля, 14.30. — Пол, есть зацепка. — Где? — Мальчика, очень похожего по описанию, видели на ковбойской распродаже в Эдмонтоне. В местном торговом центре. Продавец запомнил его, потому что он купил всё новое, включая обувь. Поменял «Адидасы» на кожаные ботинки «Viberg». Причём разглядывал их… не как дети. — Кроссовки на классические ботинки? — Да там даже не столько классика, сколько под вид рабочей обуви. Кожа классная. И, похоже, мальчишке именно это понравилось. Продавец отметил совершенно нехарактерное для ребёнка поведение. — Расплачивался опять как немой? — Нет, но говорил очень мало и с чудовищным акцентом. — Без сопровождающих? — Никого рядом продавец не заметил. Рассчитывался он сам. ПЛАНЫ ПОЕХАЛИ Вова. Шоссе «Аляска». Тот же день.