Я нервно мерила шагами площадку, прокручивая в голове обрывки фраз, воспоминания о прикосновениях, взглядах. О нашем танце, полете, поцелуе. Об огне, струящемся по коже от его пальцев. Вот только воображение упорно отказывалось рисовать что-либо дальше. Что Амадо любит на ужин? Какие книги читает? Что его вдохновляет? К чему он стремится? Каков он на самом деле? Я бездумно сгребла с парапета снег, скатала из него шарик, запустила в колонну, промазала, разозлилась еще больше, выругалась и рухнула на лавочку. Все было идеально, но в то же время – совершенно не так. Мне нужен был откровенный разговор. Доверительный, честный, с кем-то мудрым, нейтральным, знающим о жизни в разы больше, чем я сама. С тем, кто не осудит, что бы я ни сказала. Тем же вечером я удрала из дворца. Глава 36 – Магистр, вы позволите войти? Он удивленно поднял голову от бумаг. – Лена? Откуда ты тут в это время? Конечно, проходи. Следующие полчаса я сидела на знакомом диване и изливала душу демону. Путано, сбивчиво, непоследовательно. Не испытывая ни малейшего укора совести, высыпала ворох переживаний на седую голову Неро. Магистр слушал внимательно, тактично не замечая глупых оговорок и чисто женских вывертов логики. На лице его застыла понимающая улыбка, а глаза светились самым настоящим сочувствием. – Магистр, я кажусь себе неблагодарной двуличной стервой. – Я словно приговор себе подписывала. – Боюсь ошибиться, боюсь обидеть чужие чувства, но при этом не понимаю свои. Мне бы радоваться, до потолка прыгать, но вместо этого я мечусь, как белка в клетке. Что со мной не так? Может, я все еще не до конца привязалась к миру? Может, это магия шалит? Помогите, вы ведь, кроме всего прочего, менталист, да? – Я выдохлась и замолчала, состроив мордашку кота из мультика. Неро налил полную чашку чая, насыпал туда сахар, размешал, сунул мне в руки. – Магия тут ни при чем, – спокойно заключил он. – Посмотри на свой артефакт, разве он не доказывает, что физически ты в полном порядке? Из чистого упрямства я активировала браслет: ни единого повода придраться. – Тогда что не так?! – Давать советы в вопросах сердечных – дело неблагодарное. – Магистр снял пенсне и устало потер переносицу. – Мне больше не к кому пойти. – Что ж, если хочешь знать мое мнение, то ты просто запуталась. Так долго жила без права на эмоции, что теперь боишься услышать саму себя. Тебя сбивает общепринятое представление о том, откуда берется счастье, что для него необходимо, из чего оно состоит. Ты хочешь жить полноценно, но слабо понимаешь как. – Так поясните, – простонала, роняя голову на сложенные руки. – Знаешь, в чем фундаментальное отличие жизни от смерти? В открытости. Нельзя открыться миру, если ты любишь всего одну вещь, одного человека. Мир – это неразделимый опыт, в нем намешано столько, что и не разобрать. Хорошее, плохое, радостное, печальное… Жизнь должна течь сквозь тебя, нельзя ограничить ее рамками и сказать: вот только это и есть счастье. Все переменчиво. Даже у любви между двумя существами есть множество оттенков: интерес, влечение, страсть, восторг, приятие. И не всегда эти вещи находят отображение в одном человеке. Магистр пододвинул вторую чашку, наполнил ее, сделал глоток и продолжил: – В твоем сердце может уживаться восторженный интерес к одному существу, нежность к другому, тревога о третьем. Возьми, к примеру, Пауля – он позволил тебе понять, как прекрасно заботиться о ком-то и принимать его заботу, насколько важно знать, что ты по-настоящему нужен. Думаю, что со Стефаном и Амадо схожая ситуация: они оба дороги тебе, как и ты им, но по-разному. Вычеркни из своей жизни одного из них – и она опустеет. Это как с дыханием. Если существо уподобить воздуху, то, отказываясь от него, ты должна перестать дышать. Как долго выдержишь? Минуту, две? Через десять банально задохнешься. То же самое с чувствами, не только с любовью, но даже с ненавистью, но происходит это незаметно, медленно, как будто берешь собственную смерть в рассрочку. – И что же делать? – Услышать себя. Ты и только ты можешь понять, кто из них двоих способен стать твоим личным счастьем. Без оглядки на то, что сказали бы подруги, забыв о том, что тебе внушали в детстве. Очень часто то, что прекрасно вписывается в общественное понятие идеала, не является идеалом для конкретного существа. Позволь настоящей себе заговорить в полный голос – и все лишнее отступит. Демон привстал и заглянул в чайник. – Надо же, совсем пустой. Пожалуй, схожу за кипятком, ты не против? Я проводила демона долгим взглядом и уставилась в огонь. Поленья в камине уютно потрескивали, золотистые блики танцевали на мебели, посуде, ласкали щеки. А я думала. Неро был прав, как и всегда. Надо вернуться к самым истокам, но теперь смотреть широко открытыми глазами и… сердцем. Я старательно перебирала в памяти факты, пытаясь понять, что же чувствовала в тот момент. Перемещение в неизвестность, паника, беспомощность. Обследование, постоянные дурацкие шуточки Стефа, вырывающие меня из мыслей о безумии, нависшей угрозе и невозможности вернуться обратно. Знакомство с Амадо, тепло его магии, острый, неприкрытый интерес. Противоречивый, будоражащий, манящий. Браслет-артефакт, уникальный дар молчаливого друга. Танец с драконом в пустой зале. Алтарь, подсвеченный огнями, бледное, встревоженное лицо вампира. Облегчение, полный счастья поцелуй. Мое имя, неизменно звучащее только в устах Стефана. Драка, попойка, заговор, путешествие по пещерам, бой, в котором для одного главное – победа, а для другого – моя безопасность… И еще один поцелуй, полный жгучего пламени. Амадо дорог мне, глупо отрицать. Он разбудил во мне что-то совершенно новое, женственное. Позволил сыграть роль, которую я никогда к себе даже не осмеливалась примерить. Он – сила, воплощенная свобода, азарт, страсть. Он – отражение детской мечты, стремления лететь вперед, срывая созревшие ягоды звезд. Вот только кем я стану рядом с ним? Тем, кто привыкнет к величию и красоте гор, недостижимых для всех, у кого нет крыльев? Тем, кто примет новый мир, разделит чужие стремления, научится любить, вечно оглядываясь назад в поисках чего-то совершенно иного? Например, тепла и заботы. Невидимой, незаметной, но так хорошо ощутимой. Руки помощи, поданной ненавязчиво, но всегда вовремя. Ощущения, что тебя принимают сразу, целиком, со всеми изъянами и особенностями. И будут поддерживать, какой бы путь ни лег под ноги. Если выберу дракона, то не убьют ли все то, что еще не родилось, мои сомнения? Как долго я смогу запрещать себе думать о возможностях, оставшихся позади? Как долго Амадо сможет закрывать глаза на незримую тень прошлого в моих мыслях? Неуверенность будет разъедать нас медленно, как ржавчина, но также верно. Разве таким я вижу наше с ним будущее? Разве хочу близкому и дорогому существу такой жизни? Быть может, единственно правильное решение – отпустить дракона и позволить ему найти свое настоящее счастье? Стефан видел меня раздавленной, испуганной, спокойной, злой, веселой, обиженной, воодушевленной, сердитой – и всякий раз принимал, не пытаясь направить или исправить. Позволяя мне быть, кем я хотела. И тут меня будто ледяной водой окатило. Он ведь был готов отказаться – бесповоротно, молча, навсегда – от своего счастья, думая, что сделает счастливой меня. Вот только он ошибся. А я – слава богам и всем духам! – наконец поняла, чего хочу. Разобранный, расшатанный, скрипучий механизм из бесконечных шестеренок и передач – такой мне казалась сейчас собственная голова – на мгновение замер, щелкнул и начал упорядоченное движение. Все детали стояли на нужных местах. А я была полностью свободна. Я вскочила на ноги и кинулась к дверям, едва не сбив с ног возвращающегося с полным чайником Неро. – Вы правы, правы, тысячу раз правы! – порывисто обняла демона и расцеловала его в обе щеки. – Спасибо!!! Лицо магистра осветила улыбка. Свободная рука обняла меня за плечи. – Дорогу подсказать? – Ага, не знаю, куда идти. – Направо, по ступенькам вверх, потом по коридору, дальше – винтовая лестница в башне. Дверь под самой крышей. – Благодарю! – Беги уж, только под ноги смотри! – крикнул он мне вслед. Я спешила так, что ноги почти не касались пола. Летела, как на крыльях, торопилась, перескакивая через несколько ступенек. Но на верхней площадке вдруг замерла в нерешительности. «Ну же, это не может быть ошибкой! Стучи же, трусиха!» Дверь открылась, на пороге застыл удивленный вампир. Со всклокоченными волосами, в мятой домашней одежде, в тапочках с помпонами на босу ногу. – Здравствуй, – выдохнула хрипло. В комнате за его спиной – полный бардак. Книги разложены на столе, кровати, даже на ковре. В ретортах на подоконнике что-то булькает, дальний угол искрит магией. – Привет. – Он торопливо вынул из-за уха карандаш. – А я к тебе, – шагнула вперед, положила руки ему на плечи и почувствовала, как он вздрогнул. – Ко мне? – повторил неверяще, будто в полусне, робко коснулся моей спины, привлек поближе. Кивнула. – Позволишь? Вместо ответа Стефан зарылся носом в мои растрепанные кудри, жадно втянул их запах. – Уже не надеялся, что ты придешь. – Я чуть не совершила самую большую глупость в жизни. – Наоборот, ты ее все-таки совершила. – А сам-то? Связался с обычной человечкой, даже не одаренной магически, еще и короткоживущей. – Лучшей в мире! – Я спрятала лицо у него на груди. В душе словно пушистый котенок свернулся, тепленький, маленький, живой. – А что до остального… Ты всерьез веришь, что при таком обилии народов на Орбисе все еще не решили проблему разницы в сроках жизни? – Кусать будешь и обращать в высшую нежить? – спросила вроде и в шутку, а вроде и всерьез. Боялась ли услышать ответ? Нет, совершенно. Как можно бояться, когда тебя обнимают так сильно, когда смотрят так ласково, дышат и даже, кажется, мыслят с тобой в унисон? – Похоже, надо подкорректировать программу адаптации. – До чего же Стефану идет эта ехидная улыбка! – Добавить курс «Стереотипное мышление: мифы и легенды разных миров». Брачные браслеты, по-твоему, зачем придумали? Они связывают пары на энергетическом уровне. Чем крепче и искренней связь, тем сильнее единение жизненных циклов. Одна жизнь – одно сердце на двоих. – Если это было предложение выйти замуж, то я как-то иначе его себе представляла. Романтичнее, что ли. И вообще, хочу конфетно-букетный период, походы по кофейням, свидания под луной и тому подобное. А потом уже решу, что ответить. – Прости, у меня всегда было плохо с романтикой, но я постараюсь научиться. – Его пальцы зарылись в мои волосы, коснулись шеи, пустив по спине целую толпу мурашек. – Главное, что теперь у меня есть на это шанс. Я протянула руку и закрыла дверь, отсекая комнату от всего остального мира. А дальше? Дальше было все то, о чем нет смысла знать никому, кроме нас двоих. И, черт возьми, это было волшебно! Эпилог