Сезон сотни свадеб окончился через три недели. Ни скандалов, ни громких потрясений, все чинно, благородно и даже слегка скучно. В этот раз ста мечтающих о скорейшем браке пар не сложилось, но в том ли суть? Главное – эмоции и новые знакомства, а их было предостаточно. Торжественное закрытие состоялось на излете января, после чего народ начал разъезжаться по домам. Кое-кто сокрушался, что все так быстро закончилось, но в целом и гости, и организаторы, и даже городские торговцы остались не внакладе: любители весело провести время получили почти месяц развлечений, а слухи о произошедшем еще много недель будоражили умы обывателей. В город потянулись искатели сенсаций и поклонники самостоятельных расследований, особо ушлые дельцы даже начали проводить экскурсии по «местам боевой славы». Тема похищения, переработки и хранения магии долго занимала первые полосы «Королевского вестника», но репутация храма Двойного Перехода не пострадала. Когда последняя делегация покинула дворец, я наконец выдохнула с облегчением. Вечером дали самый настоящий пир для организаторов и прислуги. Уж кто-кто, а лакеи, горничные и повара отработали в праздник и по две, и по три нормы. Сестры Афлуи уговорили музыкантов сыграть последний концерт, так что всеобщее застолье увенчалось шумными танцами. Мой отказ Амадо принял со сдержанностью, вызвавшей у меня глубокое уважение и кошмарный стыд. – Мне очень жаль, что я причинила тебе боль. – Не надо быть менталистом, чтобы понять, какая буря сейчас у него в душе. – Прости, но я на самом деле думаю, что так лучше для нас всех. Сама не могу объяснить почему. Но знаю, что твоя судьба ждет тебя впереди. И она по-настоящему прекрасна. Дракону хватило выдержки поздравить нас со Стефаном, вампиру – такта, чтобы не сиять от счастья слишком уж явно. – Если что, лаборатория к твоим услугам, – добавил он. – Буду рад помочь. На следующий день всех организаторов праздника вызвали к королю. Согласно правилам, каждый из нас мог требовать награду за свой вклад в проведение торжества. Просьбы оказались самыми разноплановыми. Варден, к примеру, захотел сделать свой авторский кондитерский знак международным. Сестры Афлуи попросили пятилетней поддержки для благотворительной школы искусств на своей родине. Кассари получила в подарок уникальное иллюстрированное издание заклинаний по стихийной магии из коллекции храма, Вирен – стипендию на обучение в одном из лучших университетов Орбиса, Вильхельм – беспроцентную ссуду на обзаведение собственным лошадиным хозяйством. Ги отмахнулся, заявив, что все, что ему надо, у него уже есть. Когда очередь дошла до меня, я едва язык от волнения не проглотила. – В-ваше величество, – начала робко, но, поймав ободряющий взгляд Мирабель, продолжила гораздо увереннее. – Если можно, я бы хотела, чтобы корона Нантании профинансировала масштабное исследование в сфере межмировых перемещений. И, если все получится, способствовала тому, чтобы мои родители перенеслись на Орбис и остались жить тут. Король удивленно приподнял брови, но согласился. – Я мало понимаю в этих материях. Чем могу – помогу. Однако практическая реализация останется на совести служащих храма. – Благодарю. Ох, как Стефан обрадовался новостям! Обнял меня, расцеловал, закружил по комнате. – Ты – самая разумная иномирянка из всех, что мне встречались, – заявил он. – Горжусь твоей целеустремленностью! Побочным эффектом моего желания, правда, оказалось то, что вампира я теперь видела по большей части со спины и в обнимку с огромными талмудами. Однако где-то через полгода Стефан гордо выложил передо мной какие-то непонятные схемы, еще спустя месяц в зале перемещений состоялись первые испытания, увы, провальные. – Ну что ж, отрицательный результат тоже полезен, – заявил магистр. – Не падай духом. Вампир нахмурился, два дня ходил расстроенный донельзя, затем снова на долгие недели погрузился в расчеты. Попытки, провалы, новые попытки. Первое контролируемое путешествие состоялось в конце года. И я принялась считать дни до часа «икс». Возвращение домой оказалось каким-то… будничным, что ли? Алтарь, пентаграмма, сияние магических потоков, рывок, хлопок, вихрь – и вот мы со Стефаном уже стоим посреди знакомой до боли улицы моего родного города. Серые пятиэтажки, слегка вытоптанные газоны, бульвар с тополями, припаркованные машины, выгоревшая под солнцем вывеска гастронома, люди, спешащие по своим делам. Ничего особенного, но у меня горло сжалось. Вампир с любопытством оглядывался по сторонам. – Надо же! Какой строгий и упорядоченный у вас мир. Но слишком холодный и тусклый. Я молча потянула Стефана за собой. То, что родители дома, мы знали наверняка – перемещение отслеживало родственную энергетику. Мы поднялись по полутемной лестнице, нашли нужную квартиру, позвонили. Дверь открылась. На пороге стоял мой отец. Постаревший не на год – лет на десять. На голове – ни единого темного волоса, взгляд потухший, плечи опущены. И все же вот он: живой, здоровый и горячо любимый. – Лена! – прошептал отец побелевшими губами. – Это я, папа. – Слезы сами потекли из глаз. – Я вернулась. Он порывисто привлек меня к себе, сжал до хруста в костях. – Кто там, Вова? – донесся с кухни женский голос. Не дождавшись ответа, мама выглянула в коридор. Увидела нас, ахнула, уронила на пол полотенце, прижала руки к побелевшим щекам. – Не стоит так волноваться. – Вампир и сам выглядел перепуганным. – Мы не призраки, не тени прошлого. Это действительно Лена. А я – Стефан Янку, ее жених. Простите, что без приглашения. Можно нам с вами поговорить? Дальше было все: слезы, смех, объятия, корвалол из ложечки, крепкий кофе с валидолом, снова слезы и объятия, ступор и неверие, недолгие сомнения, поспешные сборы… и, наконец, Орбис пополнился двумя новыми обитателями. Полезное все же дело эти курсы адаптации и программа «Стандарт» с экодомиком в деревне. Да кто бы мог подумать, что все это однажды очень пригодится. И знаете, что я вам скажу? Ослик и телега – отличный вид транспорта! P.S. О гномах, танцах и «случайных» судьбоносных встречах – Ты издеваешься? Стефан смотрел на меня с таким выражением лица, словно я предложила ему что-то крайне неприличное и нарушающее законы мироздания. – Ничуть. Серьезнее предложения мир еще не слышал. – Я понимаю, конечно, что ты переживаешь о судьбе старого друга, но, по-твоему, это разумно? – А что такого? – Я невинно хлопнула глазами. – Считай, что я восполняю пробелы образования и углубляю знакомство с культурой малых этнических групп. У меня, может, до сих пор в памяти картинка из того подземелья. Та, которая с шестом. Соваться в бар для суровых бородатых рудокопов – это слишком провокационно, не спорю. Но фестиваль-то вроде международный – приходи, кто хочет, уходи, когда вздумается, я уточняла. Немного шума и танцев, живой огонек, солодово-пшеничные продукты брожения, капля легкомыслия, новые знакомства. Совершенно случайные, прошу отметить. Все, как и положено. – Я бы не лез в чужую душу. А непрошеная жалость – это вообще унизительно. Он теперь знаменитость, взрослый дракон. Ты уверена, что ему помощь нужна, тем более… хм… наша? – Ни в чем я не уверена. Но видеть не могу, как он постоянно избегает жизни. Сам знаешь, это чревато. Стефан тяжело вздохнул, взъерошил и без того лохматую голову. – Амадо не согласится идти с нами. – А мы с ним и не пойдем. Главное – подтолкнуть к действию. Дальше вся надежда на врожденную склонность к авантюризму и счастливую звезду. – Он откажется. – Мы с Мирабель все продумали: рабочая необходимость. – Я махнула в воздухе свернутым в рулон приказом с королевской печатью. – И мы проследим, чтобы «необходимость» не закончилась слишком быстро. Мой муж закатил глаза и выдал, ни к кому не обращаясь: – Боги, вот за что мне такое наказание? – Карма, – вздохнула я. – Неизбежность воздаяния за прошлые ошибки. И потом, не поддержать Амадо было бы подло с нашей стороны. – Ладно, – сдался Стеф. – Когда выезжать? Международный фестиваль гномьей культуры и искусства встретил нас фейерверками, громом музыки, развеселыми хмельными криками, праздничными флажками и горами разнообразной снеди на открытых кухнях. Огромное поле было заставлено шатрами и сценами, повсюду кипела торговля, прилавки ломились от чудно отделанных игрушек, невиданных устройств и механизмов, забавной посуды, горного инвентаря и инструментов, а также вышитых салфеточек, кружев, украшений и прочей милой женской мишуры. – Сколько тут народа! – уважительно присвистнул Стефан, разглядывая разношерстную толпу. – Ну что, пошли искать этого вашего артефактора, как там его? – Грехем Колтис, – хмуро подсказал Амадо. – Гном, контрабандист, гений механических устройств. Думается мне, в подполье его искать надо, а не тут. – Попытка не пытка. Разумеется, бродили мы долго, а попутно слушали песни, дегустировали напитки, нахватались новостей, немного устали и слегка ошалели от масштаба мероприятия. Однако стоило нам найти одну-единственную свободную лавочку, как совсем рядом весело и заливисто заиграла музыка. – О! Ирландские мотивы и тут в моде? – Я поднялась и протолкалась к небольшой круглой площадке, на которой расположились исполнители. Три бородатых гнома: один со скрипкой, второй с флейтой, у третьего в руках что-то вроде трещотки. Рядом лихо отплясывали две миловидные рыжеволосые гномьи девушки. Летели по ветру клетчатые зеленые юбки, широкие рукава блузок, красные ленты в волосах. Ножки, обутые в аккуратные туфельки на каблучках, выстукивали замысловатый ритм. Народ прихлопывал в такт, свистел одобрительно, а потом самые отчаянные зрители тоже присоединились к танцу. Неожиданно сзади меня окликнул знакомый голос: – Леди Хелен? Я оглянулась – передо мной стояла княжна фейри. Легкое платье, перехваченное тонким поясом, сияло в лучах заходящего солнца оранжевым пламенем, радужные крылья рассыпали по земле цветные блики. – Леди Одетта! – совершенно искренне обрадовалась я и обняла старую знакомую. – Откуда вы тут? – Да вот. Сбежала от рабочей рутины, а то совсем грустно было. – И правильно. – Я нагло подхватила ее под руку. – Нечего киснуть, когда кругом такой праздник. Пойдемте, я тут не одна. Думаю, моих спутников вы хорошо помните. – Ох, – смутилась она, заметив Амадо. – Думаете, это уместно? Может, мне не рады будут? – Пара минут. Но не поздороваться было бы вовсе не прилично. Сначала Одетта смущалась и краснела, потом, поняв, что никто не собирается вспоминать проделки ее дяди, расслабилась и даже поведала нам кое-что о жизни своего княжества. – У нас многое поменялось: я уговорила родителей пересмотреть торговую политику и заключить строительный контракт. Предложила гномам оборудовать у нас что-то вроде механического театра или парка развлечений. Ну, знаете, когда все ездит, крутится, музыка играет, как в заводной шкатулке, но посложнее и гораздо масштабней. Многие приезжают посмотреть на это чудо: туристы, любители романтики и ярких эмоций, везут детвору. Проект успешный, мне нравится с ним возиться, это лучше, чем работать на эльфов и трястись над пошлинами. А еще мне очень понравились гномьи танцы, – созналась она. – Они сложные, то огненные, то легкие, воздушные. Я даже выучила несколько, но никто из друзей моего интереса не разделяет, а искать партнера в толпе незнакомцев неловко.