– Будет тебе гостинчик, питомец ты мой ненаглядный, – мрачно пообещала я в пустоту. – Только сначала расскажешь мне, что за пакость твои родственники затеяли! До комнаты я добралась относительно спокойно, только пару горничных спугнула своим экстравагантным видом. Вошла к себе, закрыла дверь и обессиленно к ней привалилась. Голова слегка кружилась, но трясти меня уже перестало. Хорошее начало дня, нечего сказать. Надо срочно принять душ и сменить одежду. Прическа, макияж – бог с ними, пока и так сойдет, умоюсь – и все. А вечером Мию попрошу, она поможет. Но сначала – объяснения. Я отлипла от двери и осмотрелась. Пауль обнаружился на месте: спал, мирно свернувшись колобком в темном углу около шкафа. – Подъем, чудище ты мое, – нежно проворковала я, вытягивая монстра на свет божий. – Ты мне кое-что должен. – А? – сонно хлопнул глазами питомец. – Вкусного хочешь? – Я помахала перед его мордочкой букетом, осьминог сразу оживился и заулыбался. – Вот и друзья твои тоже! – рявкнула я. – Какого черта меня только что чуть не слопали? Пауль вздрогнул, улыбку его как ветром сдуло, а в глазах мелькнул неподдельный страх. – И вообще, предупреждать же надо, что по дворцу в непонятных количествах бегают твои друзья-товарищи! – Ярость и злость набирали обороты против моей воли. – Одно дело, когда ты на пирожные охотишься, но когда зубастая толпа охотится на гостей – это совсем другое. Уму непостижимо! Как можно было о таком промолчать?! – Я не знал, – насупился Пауль. – Догадывался. Слышал разговоры. Но не знал. – Да что ты вообще знаешь? Осьминог сжался виновато, подобрал щупальца, вздохнул. – Мало. Прости, пожалуйста. – С меня хватит. – Я отошла к окну и приоткрыла его, от холодного воздуха немного полегчало. – Выметайся отсюда. Не хочу иметь к этому никакого отношения! Кыш, пока стража тебя не нашла. Голову пронзил раскат боли, я охнула и сползла на пол. – Что с тобой? – Пауль встревоженно бросился ко мне. – Не подходи. – Тебе плохо. – А то я не заметила. – Дай посмотреть. – Руки прочь, хватит мне на сегодня склизких щупалец. Твой родственник уже меня облапал. Пауль застыл на месте. – Он тебя касался? Как это вышло? – Что-то в интонации осьминога заставило меня насторожиться. – Я его схватила. А потом он меня по лицу ударил… – Перед глазами поплыли разноцветные круги, язык потяжелел, слова давались с трудом. – Включи вот это. – Тоненькая серая плеть указала на золотую цепочку на запястье. – Надо увидеть. Артефакт? Он тут при чем? А впрочем, сил спорить не было абсолютно. Я активировала браслет и с удивлением уставилась на почти черно-белую картинку с наполовину уничтоженным плетением, словно кто-то откусил от меня значительный кусок, и теперь часть сиротливо оборванных нитей болталась в воздухе. Так вот почему мне так плохо! – Он тебя выпил. И продолжает пить. Позволь помочь, – настойчиво попросил Пауль, приближаясь ко мне. – Не подходи! – прошептала я, чувствуя, как накатывает паника. – Я не обижу. – Зубастая пасть раскрылась, обнажая ряд треугольных зубов. Мир подернулся серой пеленой, даже звуки смолкли. В поле зрения остались только три желтых глаза и длинный красный язык. – Помогите! Кто-нибудь! – Мне казалось, я кричала, но с губ сорвался только хрип. – Помогу. И сознание потухло окончательно. Глава 19 Первыми вернулись звуки: кто-то настойчиво повторял мое имя. Следом пришла чувствительность – это я поняла по жуткому холоду и сырости, забравшейся под воротник. Последним аргументом в пользу того, что я жива, стали ощутимые толчки в плечи и хлопки по щекам. – Лена! – в сотый раз повторил Пауль, и я наконец разлепила веки. – Ты вернулась! Я так испугался! – Он перестал меня трясти и с восторгом облапил всеми конечностями. – Кхм… я тоже. Я осторожно приподнялась на локте. Так, боли нет, головокружения нет, слабость вполне допустимая. На запястье все еще мерцала включенная картинка. Слегка бледная и перепуганно-сиреневая, но без жутких дыр и обрывов. – Как ты это сделал? – Сила утекала. Утекать плохо, надо чинить. Магию съели, я вернул. – Не понимаю. – Вот так: тут выпил. – Пауль ткнул в букетик, валяющийся на полу. Сухой, бесцветный, как прошлогодний лист. – Тебе отдал. Я будил, звал, водой тебя полил, окно вот открыто… Но ты спала. – Долго? – Не знаю. – Осьминог сполз с меня и отодвинулся в сторону. – Спасибо, Пауль. И… прости, что накричала. Ты-то ни в чем не виноват. – Сердиться – это нормально, всегда так. Энергия утекает, силы кончаются, жизнь протестует и злится. Прости, что сразу не предупредил. От таких, как я, надо держаться подальше. – Может, и так, но только не от тебя. Пауль, мне так жаль! Мир? – Я протянула руку монстрику. Желтые глазки мигнули и вспыхнули надеждой. Серенькое щупальце коснулось моей ладони. – Мир. Порыв холодного воздуха закинул в комнату пригоршню снега. Я поднялась, закрыла окно, подбросила в почти прогоревший камин два поленца, взглянула на настенные часы. В отключке я провалялась минут десять, не меньше. – Так, надо идти, пока меня никто не хватился. Только в порядок себя привести. Я наскоро умылась, переоделась, волосы укладывать не стала, подколола на затылке, сойдет. Пауль, как привязанный, таскался за мной по комнате, словно боялся, что я растворюсь в воздухе или опять рухну на пол. – Слушай. – Тревожные мысли о судьбе питомца не давали сосредоточиться на делах. – А откуда ты и твои родичи вообще взялись во дворце? – Не знаю. Я жил в другом месте. Потом пришел туман. Не белый, как обычно, желто-зеленый, искрил. Я уснул. А проснулся тут. Почуял магию, много. На болотах магии мало, надо охотиться, тут можно брать даром. Я не хочу нападать. Мне нравится, когда красиво и пахнет вкусно. – М-да, а кому-то, похоже, нравится, когда пахнет жареным. Думай, Лена, думай. И анализируй. Кто бы ни притащил во дворец Пауля с сородичами, сделал он это не случайно, да и объяснениями затрудняться не стал, положившись на их инстинкты хищников. Еще и праздник этот не вовремя. Или… Или как раз в нем и причина! Куча венценосных или околовенценосных персон, это же удобный момент наладить дипломатические и торговые отношения. И испортить их. Народа много. Чемоданов-коробок-сундуков еще больше, спрятать в них десяток спящих осьминогов – не проблема. Получается, кому-то нужен очень большой скандал. Очень-очень внушительный. Прямо скандалище международного, если не межмирового, уровня. И куда только Амадо смотрит? Стоп. А он-то как раз смотрит! Ведь обычно безопасники не занимаются организацией балов. И Бернард точно что-то подозревал, потому так и нервничал, знакомя команду с последним, десятым помощником. И Мирабель знала, ни капли не удивилась появлению дракона. А дракон, в свою очередь, не удивился сегодня утром, когда засек подозрительные шорохи в кустах. Ждал подвоха, морда чешуйчатая! Только вот почему я оказалась втянута в этот водоворот событий? Мне бы вообще-то работу нормальную, а не эти ваши дворцовые интриги с магией напополам. Ну и научиться жить полноценной жизнью, конечно. – Пауль, тебе надо спрятаться. – Пока это был единственный вывод, который мне удалось сформулировать максимально четко. – Твои друзья устроили утром пару безобразий, не уверена, что стража станет разбираться, кто конкретно виноват. И еще тебе надо покинуть дворец как можно скорее. Пока залезай в шкаф, сиди там тише воды ниже травы. Ночью, когда все натанцуются до упада, я помогу тебе выбраться. Хорошо? Но осьминог упрямо помотал головой. – Если ты переживаешь из-за магии, то зря, – уговаривала я его. – Куплю тебе в местной лавке питательных амулетов, на первое время хватит, а там видно будет. – Нет. Я останусь. – Опасно. – Не важно.