Дважды просить не пришлось. Монстрик одарил меня устрашающей, но вполне счастливой улыбкой и шмыгнул в комнату. Я склонилась, внимательно глядя в желтые глазищи: – Мои вещи не трогать без разрешения. Чужое – не воровать. Еду я тебе сама носить буду. Окно надолго не открывать. Не кусаться, не шуметь по ночам. Ковер не портить. Нам его еще сушить непонятно как. Хочешь водные процедуры – идешь в ванную. И не устраивать у входа магических ловушек. Это понятно? Торопливые кивки. – А ты мальчик или девочка? Надо бы тебе имя придумать. Монстрик промолчал. – Значит, будешь Пауль. – Недоумение на мордочке было неподражаемым. – В честь одного очень важного в моем мире осьминога. Всеми уважаемого и любимого. А если потом выясним, что ты девочка, станешь Паулиной. Согласен? Вместо ответа меня вновь облепили жаркие щупальцевые объятия. Глава 16 Ночь, несмотря на примирение с совестью, я провела плохо. Крутилась, вертелась, никак не могла расслабиться. Пауль вел себя смирно, не шумел, слопать не пытался, но сомнения в правильности и адекватности принятого решения упорно не давали мне покоя. Закономерным утренним итогом стал намек от артефакта: надо больше спать. День прошел в мелкой суете, но после обеда меня отыскал Бернард. – Там к тебе гости. Снова тот забавный молодой человек пришел. – Стефан? Влетел через окно? – Да нет, на этот раз ногами пришел, по-человечески. И в двери постучал. Ждет тебя в зале совещаний. На этот раз вампир был спокоен, сдержан и даже галантно поклонился в знак приветствия. – Здравствуй. – Добрый день. Чем обязана? У меня времени нет на дурные шутки. – Лена, выслушай, умоляю. – Он примирительно поднял руки. – Я пришел извиниться. – Да неужели? – Именно. Был не прав. Шалость не удалась и вообще оказалась неуместной. Мне ужасно неловко, что я тебя довел до слез. Прости, пожалуйста. Я вгляделась в Стефана, но нет, ни грамма скрытого веселья или ехидства не было ни в его словах, ни в выражении лица. – Ладно. Допустим. На самом деле я сама не знаю, что на меня нашло. Это воображение разыгралось. Прости, что накричала. – Забыли, – довольно улыбнулся вампир. – Всяко бывает. Но я не с пустыми руками. Принес небольшую модификацию для твоего артефакта. Уснувшие было подозрения зашевелились с новой силой. О нет, второй раз меня на это не купите, господин клыкастый. Я осталась стоять у двери, сложив руки на груди. – Клянусь, ничего такого, – заверил Стеф. – Небольшая, но весьма стойкая иллюзия изменения внешнего вида. – Это еще зачем? – Чтобы не привлекать к браслету лишнего внимания и не объяснять всем встречным-поперечным, что ты совершенно свободна. Но, если хочешь, можешь ничего не менять. И даже говорить, что я его тебе подарил. Я не против. – Клыкастая улыбка сделалась шире, вот только серо-голубые глаза вампира остались совершенно серьезными, как будто собственная шутка показалась ему слегка горькой. – И не мечтай. К тому же вряд ли у вас принято дарить подарки подопытным кроликам. – Я показательно скривилась. – Ты не кролик, – возразил Стеф. – И уж тем более для меня. Ты… Он осекся на полуслове, как будто сболтнул лишнего. Неловко повел плечом, сложенные за спиной крылья шевельнулись, а у меня мелькнула дурацкая мысль, что хочется их потрогать. Только уточнить у кого-то, прилично ли это вообще. Мало ли. – Так что, будешь смотреть? – спросил он совершенно будничным тоном. – Да. Хватит мне поздравлений сестер Афлуи и Жакетты Брис. – Я осторожно приблизилась к вампиру. – Но имей в виду, доверия к тебе у меня ни на грош. – Я уже понял, – грустно вздохнул Стеф и растрепал и без того лохматую прическу. – Даже спорить не буду, есть причины. Но в этот раз и правда без сюрпризов. Можно? Его пальцы аккуратно обхватили мое запястье. Забавно, несмотря на то, что формально вампиры относятся к высшей нежити, руки Стефа были теплыми и приятными. Живыми. Мне всегда казалось, что упыри, зомби и прочие полумертвецы из наших сказок должны пахнуть сырой землей, плесенью или еще чем-то таким загробно-потусторонним. А от Стефа струился едва уловимый аромат трав. И свежего воздуха, как будто недавно прошла гроза и все кругом пропиталось влагой и озоном. Я подавила острый порыв подойти еще на полшага ближе и сосредоточилась на объяснениях вампира. – Захочешь вернуть прежний вид – просто сними вот это. – Он намотал несколько витков плотного кожаного шнурка поверх золотого ободка. – Пока маскировка, если честно, не очень убедительная. – Я встряхнула рукой. – Выглядит так, как будто в хиппи подалась. – Кто такие хиппи? – Движение такое в моем мире: «нет» войне, «да» цветам, любви, природе. Одевались они странно. И тоже предпочитали экоматериалы, тесемки и браслетики. На лице вампира отразилась глубокая заинтересованность. Нашла кому рассказывать про иномирные обычаи. Сейчас в Стефе проснется ученый, и пиши пропало. – Не обращай внимания, просто удачное сравнение, – остановила я его прежде, чем посыпались уточняющие вопросы. – Так что с этой красотой делать? – Активировать. Мысленно. Положи руку поверх шнурка, закрой глаза и отчетливо представь себе новый внешний вид браслета. Как только сформируется точный образ, позволь ему перетечь в артефакт. Если можно совет, то пусть это будет что-то, похожее на обычное ювелирное изделие, их тут часто носят. – Что, просто мысленно приказать, и оно меня послушается? – Конечно, – улыбнулся вампир. – Зря я, что ли, полночи его на тебя настраивал? Я закрыла глаза, старательно перебирая в уме встречавшиеся прежде украшения. Так. Пусть будет что-то скромное и неприметное, простая цепочка из плоских звенышек. Ну, может, с нарядной насечкой. Изображение постепенно прорисовалось перед мысленным взором, и тут же под пальцами стало теплеть и покалывать. – Вполне ничего, мило, – одобрил вампир, продолжая удерживать мою руку, хотя мог бы уже и отпустить. А я не сделала попытки освободиться сама не знаю почему. – Сдержанно, но со вкусом. Теперь попробуй активировать. Я привычным жестом включила картинку. Бледная, как и была утром. Стефан нахмурился, на лбу его обозначилась морщинка, а пальцы незаметно сместились к моим венам, словно он хотел проверить пульс. Острый взгляд, совсем как у магистра, царапнул по нервам непонятной тревогой. – Лена, ты в порядке? Как самочувствие? – Нормально. – Я немного отодвинулась, потушила изображение, одернула рукав. – Ночь бессонная. А так – все как обычно. – Ты устала, – заметил вампир, слегка приобнял меня за плечи, усадил в кресло и сам примостился напротив. – Или морально, или физически. Может, возьмешь выходной? Прогуляемся по городу, или, если хочешь, я покажу тебе чудный книжный магазин, в котором гостей угощают горячим кофе. Представь: снег за окном, тепло, уют и книги. Посидим, поболтаем. – Он немного смутился и быстро добавил: – По-дружески, конечно. – Завтра открытие сезона. Дел много. Никак не получится, – с сожалением вздохнула я. Пройтись по свежему воздуху или посидеть с чашкой кофе, завернувшись в плед, захотелось очень сильно. – Жаль, не помешало бы. – Стефан… – Я постаралась говорить как можно мягче. – Не беспокойся. Мне, конечно, льстит твоя забота. Но я высплюсь, и все будет хорошо. Ладно? Он только головой покачал, мол, ты неисправима. – Ты, кстати, придешь на открытие сезона? – Я попробовала сменить тему. – А ты не против моего присутствия? – Нет, конечно. – Тогда обязательно. Должен же я убедиться, что одна не в меру шустрая иномирянка не задумала испортить праздник, перепутав имена приглашенных или злостно попирая придворный этикет. – Смотри, чтобы одна клыкастая физиономия не продырявила своим любопытным носом пару королевских гобеленов или скатертей. – А ты пригляди. Лично. Возьми под контроль и обеспечь безопасность казенного имущества, – подмигнул Стеф. – Вот еще. Сдам тебя службе безопасности – и все дела, – пригрозила я. – Нет, – зевнул вампир. – Не поймают, я слишком шустрый. – Тогда выставлю храму счет за убытки. С моральной компенсацией. Магистр у тебя из премии вычтет. – Эй! Что за бессмысленная жестокость? Мы переглянулись и рассмеялись. Хохотали до слез, как дети. А затем Стеф поднялся и подал мне руку. Я тоже встала – и оказалась с ним лицом к лицу. – Мне пора идти. Не скучай. И – до завтра. Он приблизился и вдруг поцеловал меня в самый уголок губ. Легко и непринужденно, вроде бы невинно, а меня как кипятком окатило. Щеки вспыхнули, сердце забилось испуганной птицей, но, прежде чем я успела хоть что-то сказать, Стеф уже скрылся за дверью. И что это сейчас было? Я прижала руки к горящему лицу, чувствуя, как сердце превратилось в огромный гулкий барабан. Это все грядущий бал виноват. Все эти разговоры о танцах, конкурсах, парочках и прочей романтике настолько ощутимо витают в воздухе, что даже бедного ученого, кажется, проняло. Ну какие поцелуи, серьезно? Мы знакомы без году неделю, а то недолгое общение, что у нас было, сложно назвать нормальным. Свидания же положены, сближение какое-то, цветы, к примеру, походы в кино или, со скидкой на средневековье, к трубадурам или бродячим циркачам. Ну или хоть что-то такое, необычное, как…