Вера торжественно мотает головой. Иэн убирает руки, и она тут же бросается наутек. – Черт! – Он хватает ее за рукав флисового пальто и тянет к себе, как разъяренную барахтающуюся рыбу. – Ты обманщица! – Нет, – отвечает Вера, выбившись из сил, – я никого не обманывала. Иэн понимает, что они говорят о разных вещах. – А тебе не поздновато играть в лесу? – Я убежала. Мне дома больше не нравится. У Иэна что-то сжимается в груди. Цель оправдывает средства, напоминает он себе. – Твоя мама, конечно, тебя отпустила? Вера роняет голову: – Я скажу ей. Обещаю. – Она оглядывается по сторонам. – Вы не знаете, где есть телефон? – У меня в кармане. А зачем тебе? Вера смотрит на Иэна, удивляясь его недогадливости: – Позвонить маме, как доберусь! Иэн проводит рукой по своему пальто, нащупывая телефон. Это козырь! – Чтобы ты могла позвонить маме, когда доберешься туда, куда хочешь добраться, мой телефон должен быть с тобой. А я с ним никогда не расстаюсь. – Иэн делает паузу, чтобы девочка успела уловить логику. – К тому же тебе, мне кажется, опасно бродить одной в темноте. Вера опускает глаза: – Мне нельзя никуда ходить с чужими людьми. Иэн смеется: – Я уже так долго сижу перед вашим домом, что меня можно считать своим. – Мама говорит, что вы угроза, – подумав, отвечает Вера. – Но ведь что я чужой, она не говорит? – Иэн показывает ей телефон и прячет обратно в карман. – Ну? По рукам? – Может быть, – бормочет Вера и идет дальше. Иэн шагает рядом. Он жалеет о том, что рядом нет оператора с камерой, но незаписанное интервью все-таки лучше, чем никакого. Главное – найти зацепку, а уж завтра он разоблачит этот обман перед всем миром. Они прошли совсем немного, а Вера, тяжело дыша, садится на гниющее бревно. Иэн удивлен: он не думал, что дети так быстро утомляются. Он заглядывает ей в лицо, которое при лунном свете кажется бледным, как у привидения. – С тобой все в порядке? – Да, – говорит Вера слабым голосом. – Я просто устала. – Тебе давно пора в кровать. Кстати, как ты сумела улизнуть от мамы? – Она принимает душ. – Вот как?! Я один раз тоже убежал из дому, когда мне было пять лет. Спрятался под брезентом, которым накрывали гриль, и сидел там три часа, пока меня не нашли. – Это не называется «убежать», – возражает Вера. Ее голос кажется таким усталым и таким отяжелевшим от мудрости, что Иэн ощущает укол совести. – Тебе разве не нравится быть… важной для многих людей? Вера смотрит на него как на сумасшедшего: – А вам бы понравилось? Разумеется, понравилось бы. Потому-то он и гонится за высоким рейтингом. Но вероятно, такую цель ставят перед собой не все. Во всяком случае, не ребенок, который невольно стал пешкой в чьей-то игре. Может быть, думает Иэн, мне удастся сделать Веру Уайт своей союзницей? – Слушай, ты мне не поможешь? – Он вытаскивает из кармана колоду карт – раскладывание пасьянсов иногда помогает ему скоротать бессонную ночь. – Я пытаюсь выучить один фокус, но не уверен, что он у меня правильно получается. Иэн тасует карты и просит Веру выбрать какую-нибудь одну. Девочка неловко – перчатка мешает – выполняет его просьбу. – Запомнила? Точно? Теперь засунь ее прямо в середину. Вера так и делает, тихонько смеясь. Иэн мысленно благодарит дядю Борегара, у которого научился этому фокусу, единственному в его репертуаре. Эффектно перетасовав карты, чтобы они прыгали с ладони на ладонь, Иэн предлагает Вере снять верх колоды. – Бубновая семерка! – объявляет он. – Твоя карта! Вера проверяет и ахает: – Как у вас это получилось? – Я расскажу тебе секрет моего фокуса, если ты расскажешь мне секрет твоих. Верино личико огорченно вытягивается. – Я не знаю никаких фокусов. – Разве? – Иэн тоже садится на бревно и, облокотившись о колени, соединяет руки в замок. – Расскажи, например, как ты бабушку вылечила. Он чувствует, как Вера ощетинивается. – Ну и не нужен мне ваш дурацкий фокус. – Ты знаешь, я встречал многих людей, которые думали, что умеют лечить. Некоторые из них оказывались просто гипнотизерами: они заставляли больного человека верить, будто ему лучше, а на самом деле телу лучше не было. А некоторые использовали электричество, и от этого людям действительно становилось легче. – Электричество? – Да, это ток. Его чувствуешь, когда дотрагиваешься до телевизора и он тебя бьет: бззз… Вера встает и вытягивает руки. – Дотроньтесь до меня, – говорит она с вызовом. Иэн медленно, не сводя глаз с ее лица, тянется к ней: – Ты должна снять перчатки. Вера тут же прячет руки за спину: – Не могу. – Я так и знал, – пожимает плечами Иэн. – Но я и правда не могу, – хнычет Вера. С тех пор как Иэну было семь лет, прошло немало времени. Он пытается вспомнить, какие «аргументы» обычно хорошо работали на детской площадке. – Врушка! Вера взволнованно возражает: – Никакая я не врушка! Попросите меня сделать что-нибудь другое. – Ладно. Иэн понимает, что борется нечестно. Он пытается перехитрить семилетнюю девочку. Но вообще-то, его методы никогда не отличались особой чистотой. И сейчас они уже почти привели его к цели. Верино личико обращено к нему, ей не терпится показать свои способности. Она вот-вот оступится, и обман будет раскрыт. – Ну пожалуйста, попросите меня, – повторяет она. Иэн мысленно перебирает все, что хотел бы узнать: кто за всем этим стоит, кому это выгодно, как они умудрились обдурить медиков… Но, раскрыв рот, он произносит то, чему сам удивляется: – Как выглядит Бог? Верины губы размыкаются. – Бог… – начинает она и вдруг теряет сознание.