В том месте, где маячила рука, она обнаружила мешок. Старый, из полуистлевшей ткани, затянутый на хлипкую веревку. “И что мне делать с этим сюрпризом, - подумала она, - опять проделки Лестова? И как он смог устроить этот театр костлявого абсурда? Может, специальная программа в его ноутбуке есть? Как там это называется - голограммы? 3D-изображения?” Она тихонько потянула за веревку, которая с легкостью развязалась, края мешка тут же обмякли, обнажив груду костей, несомненно человеческих… От пыльного облачка, поднявшегося в воздух, Субботина сморщилась и чихнула. Ну, конечно, и череп с зияющими глазницами тоже угадывался где-то на дне… Она попыталась заглянуть поглубже, но от каждого движения пыль клубилась сильнее, и она оставила это занятие, брезгливо взялась за краешки мешка и снова замотала его веревкой. Стоило из-за этого добра подниматься, раздраженно думала Субботина. Риелторы нашлись, слава богу, а остальное ее не касается… “Ну как это не касается, Арина! Ты же чувствуешь, что здесь что-то не так!” - опять пожурила она сама себя. Господи, ну где он откопал эти кости! С другой стороны, Лестов - археолог, имеет право, и даже, скорее всего, должен откопать что-нибудь этакое, иначе грош цена ему как специалисту. Наверное, он готовит какую-нибудь научную статью и скоро все и всем объяснит, нашла же она в ящике письменного стола наброски! “Ну, допустим, что это так, - пошла в наступление на саму себя Субботина, - тогда почему он сбежал?!” Вот то-то и оно… Она вдруг взяла телефон, потерла лоб, откинув выбившиеся пряди, нашла нужный контакт, позвонила, открыла папку, порылась в листах и назвала номер машины Лестова, который записала тогда в гараже. И с придыханием попросила исполнить одну ее просьбу, по старой дружбе. Она довольно улыбалась, кивая собеседнику в трубке, и уже собралась было себя похвалить, но потом передумала. Еще рановато. Сначала надо разобраться с Лестовым, и уж потом… Что будет потом, Арина не могла представить, потому что фантазировать не умела, а фактов пока не хватало. Она подхватила мешок за краешек и занесла его в кабинет Григория, оглянулась в поисках пакета и увидела в углу черную дорожную сумку. Там и были нужные пакеты и даже ремни разной ширины и расцветок, будто Лестов был заправским модником. Субботина удивилась, что-то она этого за ним не заметила, хотя эта футболка с пальмами… Она упаковала мешок, а потом решила прихватить и Гришин ноутбук. Напоследок села в кресло перед письменным столом, чтобы подумать, что еще можно сделать в этой ситуации и, качнувшись, впала в легкую дрему. Перед глазами поплыла белая дымка, похожая на туман, где, взявшись за руки, кружились странном танце пышногрудая темноволосая богиня любви Венера в золотистом пеньюаре и девушка с красным цветком на шейных позвонках, в белой длинной фате до самых пят и с зияющими черными глазницами… Субботина вздрогнула и открыла глаза. Она сидела в темной комнате за дубовым столом, окруженная свечами. Стены растворились во мраке, и она не могла рассмотреть, где находится. “Что за фокусы!” - крикнула Субботина и видение растворилось. Она просто задремала, оказывается… Сколько времени прошло в дреме было не понятно. Она взяла телефон, посмотрела время последнего вызова и опять удивилась, вроде бы по ощущениям прошло не больше часа, а оказалось три. Среди исходящих участковая обнаружила звонок директору агентства “Винтовая лестница”, но что ему говорила, она совершенно не помнила. “Надеюсь, то что нужно - ценные работники живы и здоровы, задание выполнили тщательно и со знанием дела, потому и задержались… А интересно все-таки, почему директор на их насчет так разволновался?” Она взяла сумку и на цыпочках вышла из комнаты. Внизу, в прихожей, на диванчике лежали яблоки, источая аромат, а на полу алела лужа. Субботина испугалась, что удачно найденные риелторы опять исчезли, а теперь еще и с такими ужасными последствиями, но вдруг уловила приторный аромат, плывущий по коридору, и пошла на запах. Троица расположилась перед камином. Господи, чего от них еще можно было ожидать! Похоже, девицы не могли поделить своего “султана”. Ну да ладно, главное - живы… - Арина Васильевна! Эк вас разморило… Приехали! - голос водителя донесся, будто из подвала. Субботина открыла глаза и увидела двухэтажное здание, штукатурка и краска бледно-зеленого цвета местами облупилась, будто здесь периодически проходили пейнтбольные бои, клумбы заросли лебедой. - Мы приехали точно по адресу? - спросила она, протирая глаза. И тут же разглядела неброскую табличку “Полиция”. Глава 36. Почетный гость Григорий Лестов сидел на маленьком, не очень удобном диванчике уже пятый час. Выпил шесть чашек чая, вздремнул, сложившись в три погибели, и даже набросал в заметках телефона мысли для новой лекции. Соколов изредка заглядывал в комнату и спрашивал: “Ну как?” Лестов пожимал плечами. Он мог бы уже давно сидеть на широкой террасе у отца, пить домашнее вино и смотреть на озеро сквозь березовые ветви. Но почему-то застрял в неприметном городишке, мимо которого проезжал много раз, не заостряя внимания даже на названии, и уж никак не мог предположить, что окажется в отделении полиции. Он, конечно, смутно догадывался и даже красочно представлял, что история со скелетами закончится чем-то вроде того, что произошло на стоянке у придорожного кафе, но то, что оперуполномоченный Соколов будет долго и упорно осведомляться о его самочувствии и уговаривать подождать еще немного, в его картину видений совершенно не вписывалось. Грозный опер после минутного созерцания пустого багажника Гришиной машины вдруг сменил гнев на милость и вежливо пригласил Лестова пройти с ним в отделение. Григорий даже постеснялся упорствовать после такого радушия. Хотя он предполагал, чем вызвана любезность. Соколов, скорее всего, страдал похмельным синдромом и думал, что человеческий скелет ему привиделся. Поначалу он и сам так думал в тот далекий день, когда впервые увидел силуэт за занавеской в окне своего дома… Они прошли метров триста пятьдесят от придорожного кафе, завернули за пышные кусты и подошли к двухэтажному зданию с облетевшей местами штукатуркой. Григорий увидел неприметную вывеску “Полиция” и внутренне съежился. Еще не хватало, чтобы его упекли в “обезьянник”, вот будет потеха! Но Соколов провел его мимо поста дежурного и решетки, за которой сидела пара маргинальных личностей, прямо к лестнице, ведущей на второй этаж. Там они проследовали до конца коридора и остановились возле комнаты с табличкой “Для отдыха”. Соколов предложил Григорию расположиться на диванчике, предложил чай, а сам куда-то испарился. “Интересно, как он будет потом объяснять мое задержание?”- размышлял Григорий, неторопливо набрасывая замысловатый рисунок. Он нашел на подоконнике несколько чуть пожелтевших листов, там же валялись простые карандаши разной степени “изношенности”. Разглядывая спонтанные линии, как водится, он увидел женское лицо. На этот раз с листа смотрели большие ледяные глаза, прямые волосы ниспадали чуть ниже плеч, а губы застыли в легкой усмешке. Субботина! Будь она неладна… Хотя на рисунке она вышла очень даже ладной. Григорий невольно продолжил линию от волос, штрихи были легкими, еле заметными, но ясно обозначающими точку притяжения мужских взглядов на фигуре участковой, хотя и надежно спрятанной под форменной рубашкой. На этом месте рука профессора достигла края листа и остановилась. Дверь кабинета открылась и в проеме вместо надоевшей Соколовской физиономии возникла женская фигура в легком белом платье в мелкий черный горошек. Субботина! Будь она неладна… Глава 37. Правила Арины - Не в моих правилах бегать за мужчинами! - с порога объявила Субботина. - Но вы мне не оставили другого выбора! Лестов изумленно рассматривал рассыпавшиеся по плечам волосы и точку притяжения на фигуре участковой, видневшуюся в глубоком вырезе легкомысленного платья. Она слегка порозовела, возможно, от жары или физической нагрузки - вон, поднималась по лестнице с тяжелой сумкой в руках. Странно, что никто ей не помог. - Да уж, женщины не так часто бегают за мной, - пробормотал Григорий, - вот что значит стать плохим парнем… - Не обольщайтесь! Не такой уж вы плохой! То есть крутой… - и Субботина еще больше порозовела. - Но вы все равно остаетесь под подозрением! Поэтому я за вами и гоняюсь… Лестов застонал и смял рисунок. Но потом спохватился, вскочил с дивана и предложил Арине Васильевне располагаться, как у себя дома. Соколов, вероятно, будет не против. Кстати, что-то он давно не заглядывал. Григорий нерешительно подошел к Субботиной и попытался взять у нее сумку. Его сумку, между прочим! Она отступила в сторону, поставила ее возле стены и загородила собой. - Там важные улики, - сказала Субботина. - Надеюсь, не останки риелторов, - мрачно пошутил Лестов. - Риелторы, слава богу, нашлись! - выпалила участковая. Григорий присвистнул и глупо заулыбался, представляя, как серьезная и несговорчивая Лилия опять ходит по его дому и придирчиво осматривает стены, потолки, мебель. А он тут, теряет драгоценное время… - Так в чем же вы меня тогда подозреваете? - удивился Лестов. - А вам не интересно, где я нашла риелторов? - Субботина подошла к дивану и, придерживая подол платья, присела, сверкнув круглыми коленками. Григорий, глядя на участковую, вдруг снова ощутил острую потребность порисовать, но подойти к окну и взять листок постеснялся. Смятый же рисунок лежал на диване рядом с Субботиной, и забрать его незаметно не было никакой возможности. Он потихоньку стал перемещаться в сторону сумки, и она, не отрываясь, следила за ним. - Они, наверное, гуляли по Синяжу и… заблудились, - предположил Григорий. - Не смешите мои коленки! - усмехнулась Субботина в точь-точь как на Гришином рисунке, рядом с которым сидела. - Чтобы заблудится в Синяже, еще постараться надо! - Ну вот они и постарались! - Они постарались, конечно, но совсем на другом поприще… - пробормотала Субботина и ледяным взглядом пригвоздила Лестова на месте. Он остановился. Холодные мурашки забегали по спине, Гриша закрыл глаза, чтобы не поддаваться ее странным чарам. “Тоже мне, Снежная королева, сидит тут в белом платье со своими круглыми коленками!” - А это еще что? - спросила она учительским тоном, будто заглянула в тетрадку двоечника. Лестов открыл глаза и увидел, что Субботина держит в руках его рисунок. - Это так, набросок… Балуюсь иногда на досуге, - Григорий, засунув руки в карманы, действительно стоял перед Субботиной, как двоечник, ожидая критики в свой адрес. Она долго смотрела на смятый лист, а потом подняла на Гришу оттаявший, влажный взгляд, от которого опять по его спине побежали мурашки. - Зачем же вы его смяли? - тихо спросила Арина, и губы ее чуть дрогнули. Григорий не знал, что ответить. Она была такой трогательной, такой уязвимой в этот момент. Как он мог сказать, что сделал это в сердцах, когда она сообщила, что он все еще под подозрением. Хотя появление участковой было таким фееричным, что он готов был обнять ее, как… свое новое видение, которое воплотилось из рисунка. - Я… я… стесняюсь своего творчества, - вдруг признался он. - Зря, - ответила Субботина, внимательно разглядывая рисунок и поглаживая лист так, что Григорий физически ощутил ее прикосновения к своей измученной мурашками спине. И в тот момент, когда между ними в воздухе повис едва заметный флер дружелюбия, открылась дверь, и в кабинет вошел жизнерадостный Соколов с подносом и чашками. Он поставил поднос прямо на диван, рядом с Субботиной. Она опасливо отодвинулась в угол и перевернула рисунок. - Ну что, допросила своего подозреваемого? - Соколов переводил взгляд с участковой на Лестова, потом на сумку и снова на Субботину. - Он не мой, - возразила Субботина, - а за содействие огромное спасибо! Она улыбнулась и протянула руку Соколову. Он вместо пожатия наклонился и приобнял ее, скосив глаза на вырез. Григорий, наблюдая за сценой обоюдной благодарности, отчего-то огорчился, почувствовал себя лишним и решил хотя бы издалека рассмотреть свою дорожную сумку. По виду она была заполнена наполовину, а на дне, похоже, лежал какой-то плоский и широкий предмет. Неужели Субботина решила изъять его ноутбук? И он стал лихорадочно вспоминать, есть ли там что-нибудь такое, за что ему могло бы быть неловко. Наконец-то взаимные дежурные слова закончились и Соколов радушно сказал: - Товарищ Лестов, присоединяйтесь к чаепитию! - Спасибо, я, пожалуй, воздержусь… Мне бы одно заведение посетить, - и Григорий стыдливо замялся. - А, ну это пожалуйста, идем, провожу… Субботина, оставшись одна, встала с дивана и подошла к сумке, вытащила свою черную папку и быстро сунула туда Гришин рисунок. Потом оглядела комнату в поисках настенного зеркала и обнаружила его в углу над небольшой раковиной. Разглядывая свой непривычный образ, она как мантру повторяла: “Не в моих правилах бегать за мужчиной…”. Лестов нужен ей, чтобы понять, откуда у него эти скелеты и кости. Его объяснениям на несколько листов она не очень-то доверяла. Хотя, если не одно обстоятельство, то она не стала бы копаться в этой истории. Ну раскладывает мужик скелеты по дому, мало ли у кого какие… наклонности. Но уже полгода в полицейском участке Синяжа пылились три заявления о пропаже мужчины и двух женщин. Трупов на полуострове не находили, в соседних поселениях тоже. А тут на тебе - Лестов со скелетами! Арина Васильевна запустила руку в волосы и провела по ним от корней до кончиков, приглаживая пряди. Чуть приподняв подбородок, придирчиво осмотрела шею, сложила губы трубочкой и похлопала чуть подкрашенными в кои-то веки ресницами. Усмехнувшись над своим отражением, отошла подальше, чтобы разглядеть, как сидит платье, опять поморщилась и направилась к окну, за раскрытой створкой которого звонко щебетали птицы. Пить чай не хотелось. Она могла бы не бегать за Лестовым, не просить Соколова и еще пятерых знакомых задержать его, если он появится по предполагаемому направлению. Она могла бы отдать на экспертизу найденные кости, и все быстро бы встало на места. Но он зачем-то сам убежал и тем самым усилил подозрения. И его взгляд… тогда в ванной, когда он неожиданно вернулся в дом, до сих пор обжигал ее, когда она об этом вспоминала. Никто и никогда еще не смотрел на нее так… художественно. Все старались заглянуть в декольте, и поэтому она с таким удовольствием носила форменные рубашки, которые можно наглухо застегнуть. Хотя и это не спасало от недвусмысленных взглядов. Риелтор и тот туда же. Но он-то понятно, ключ караулил. Ключ! Она бросилась к сумке и лихорадочно нащупав его в боковом кармашке, облегченно вздохнула. Тут входная дверь открылась, зашел Лестов, и его взгляд опять упал на круглые коленки участковой. - О, прошу прощения, может вам чем-то помочь? - спросил Лестов то ли с издевкой, то ли с сочувствием. - Лучше себе помогите! - с вызовом ответила Субботина, поднимаясь от сумки, в руках она опять держала любимую черную папку. - Мне нужно задать вам несколько вопросов! - И я смогу наконец-то уехать отсюда? - радостно переспросил Лестов. - Тем более, что риелторы нашлись, так ведь? - Да, нашлись… Как раз сейчас, возможно, они основательно осматривают ваш дом и составляют какие-нибудь заметки… ну, чтобы эффективно предлагать его покупателям… Я, правда, еще одно задние им дала… Григорий удивленно слушал Субботину. Никакой радости, что Лилия снова у него в гостях, он не почувствовал. Внезапно золотисто-рыжеволосый образ потускнел, цветочный аромат выветрился, и он, кажется, даже не мог вспомнить ее лица. - Значит, у них есть занятие, и они без меня вполне справятся… - Справятся, даже не сомневайтесь, - усмехнулась Субботина, - а вы присаживайтесь на диван. Григорию неожиданно пришла шальная мысль. И от мысли этой опять по спине побежали мурашки, будто он заглянул в бездонные глазницы Йозефа. - А вам обязательно задавать вопросы здесь? - А вы что, хотите пригласить меня для этого в ресторан? - и Субботина выразительно приподняла бровь. От этого невербального послания подозреваемый Лестов стушевался, но миндальный аромат, который он чувствовал, и фарфоровое сияние ее кожи придало ему смелости, и он выдал: