Мужчина бесцеремонно разглядывал Лестова с минуту и вдруг вытащил из кармана джинсов вторую банку и протянул ему, предусмотрительно открыв. Григорий держась одной рукой за дверцу багажника, осторожно взял холодную банку, посмотрел на безалкогольное название и слегка отпил. - Не бойся, пей, - дружелюбно сказал мужчина, внезапно перейдя на "ты", посчитав, что они уже выпили на брудершафт, - но услуга за услугу… в общем, не сопротивляйся, прошу, пойдем, малость поговорим. Григорий ощутил во рту бодрящий апельсиновый вкус, асфальт перестал плыть в неведомую даль, и способность твердо стоять на ногах вроде как вернулась. - Вы бы хоть представились, - пробурчал он. - И это вместо благодарности! - покачал головой мужчина и опять полез в карман джинсов. На потрепанном удостоверении Лестов успел разглядеть фамилию “Соколов” и должность “оперуполномоченный”, остальная информация промелькнула перед глазами так быстро, что профессор не успел ее зафиксировать. Но и этого было достаточно, чтобы понять, чья длинная рука протянулась к его личной неприкосновенности. Он даже был готов поспорить сам с собой, что сейчас увидит ее. Она сидит, наверное, в кабинете этого Соколова с самодовольным фарфоровым лицом, и копается в своей папке и его биографии, а когда он зайдет, то она непременно поднимет бровь… - Куда идти-то? - спросил обреченно Григорий. - Ну вот давно бы так! А то зачем, почему, да за что, а мы, товарищ дорогой, просто так людей не задерживаем, - Соколов пристально посмотрел на Григория, - вон ты как разволновался, аж дышать не мог! Куда путь-то держишь? - Мне уже начинать отвечать? Прямо здесь? - Ну да, а чего тянуть-то? - удивился Соколов. - Так может и не ходить никуда? - предложил Лестов. - Э, нет, товарищ дорогой, здесь не получится, - Соколов достал из нагрудного кармана цветной рубашки мобильник, проверил сообщения, - придется час-другой в отделении посидеть, чаю с нами попить, глядишь и прояснится что-нибудь. Так куда едешь-то? - К отцу в деревню, давно у него не был… - А в багажнике что везешь? - Ничего… - Ну давай, посмотрим, что ли, пока здесь стоим, чтобы два раза не ходить, - и Соколов легонько постучал кулаком по дверце багажника, - хорошая машина, большая. Григорий вздохнул и потянул дверцу на себя, уверенный, что никаких неожиданностей не будет, он ведь своими глазами видел пустой багажник. Соколов, запустив руки в карманы, подошел ближе и присвистнул. На дне, скрючившись, в истлевших лохмотьях, но в шляпе с пером, лежал скелет. Желтоватые кости, виднеющиеся сквозь тряпье, истекали темной слизью. - Так… товарищ… - Соколов запнулся, беззвучно шевеля губами. Григорий со всей силы захлопнул дверцу и припер ее рукой. - Это не то, что вы подумали… Это… - Сказки будешь потом рассказывать, а сейчас открывай-ка дверь снова, - Соколов очнулся и включил оперативника на полную катушку. Григорий насупился и стоял неподвижно, перед ним опять ярко разворачивалась сцена ареста и он уже слышал бряцанье наручников. “Ну и отлично, может, хоть заберут Йозефа на экспертизу!” - осенило профессора. - Открывай багажник! - Соколов угрожающе двинулся на Григория. Лестов подчинился. Оперативник снова замер в недоумении. На дне багажника, кроме инструментов, ничего не было. Глава 34. Поставьте подпись и дату… Она нашла их в гостиной на ворсистом ковре перед камином. Алик, облаченный в махровый халат обнимал Лилию, чуть прикрытую шелковым пеньюаром. Они крепко спали в окружении толстых восковых свечей расставленных по полу вокруг ковра. Она сжала кулаки и тут же вскрикнула от боли. Спящие даже не пошевелились. “Умаялись, бедные… а я одна на широченной кровати, ждала-ждала…”, - Венера посмотрела на белые ладошки с красноватыми полосками от ногтей и машинально потянулась к тяжелому подсвечнику на камине. “Никто не увидит и не узнает…”, - пронеслось в ее голове, в глазах слегка помутнело, и тяжелая липкая атмосфера сгустилась в комнате. Венера почувствовала себя в другом времени и пространстве. Короткий шелковый халатик, который она нашла в шифоньере в спальне, теперь тяжелыми волнами окутывал тело, путался в ногах, а рукава до запястий закрывали руки. За бархатными плотными шторами едва различался сумеречный свет. В полумраке гостиной витал запах вина, свечей и страсти, это взволновало Венеру и почти лишило разума. Но, дотронувшись до холодной бронзы подсвечника, она отдернула руку. “О боже, что я делаю!” - прошептала Венера. Она запустила руки в волосы и присела на краешек ковра. Алик был ей не нужен, ну разве самую чуточку, во всяком случае, не так сильно, как Григорий, но чудовищная волна ревности накрывала мозг. Ей хотелось вцепиться в спутанные волосы Лилии и… Она опять сжала кулаки, и вдруг чуть затянувшаяся рана на пальце открылась и струйка крови побежала по руке. Венера приподняла ее и завороженно смотрела, как красная дорожка вилась по белой коже и скрывалась под рукавом, сбившемся до локтя. Она будто знала, что сейчас прибежит сестра в таком же халате, как сейчас на Венере, будет прикладывать к ране платок, плакать и уверять, что не нарочно, что случайно задела на ее пальце этот перстень, и что он любит только ее, а она и не думала их разлучать… Осталось назначить дату… - Поставите подпись и дату… Вы слышите меня? Перед Венерой стояла Субботина и держала в руках свою черную папку. Ее огромная тень, взметнувшаяся до потолка, нависла над Венерой, и она не могла сообразить, что участковая от нее требует. - У вас кровь на пальце, - поморщилась Субботина и протянула платок. - И там, в прихожей, целая лужа перед диваном. - Да? удивилась Венера и окончательно пришла в себя, подняла голову и увидела, что сидит на ковре в легком коротеньком халате, подсвечник, к которому она тянулась, вовсе не подсвечник, а статуэтка девушки в шляпке и длинном платье. И тут весь гнев, который она намеревалась обрушить на спящую парочку, слегка ослабев, достался участковой. - А мы вас потеряли вообще-то! - Да? И вы искали меня именно здесь, перед камином? Субботина слегка прищурила глаза, и Венера съежилась от ее взгляда. - Вообще-то, это я вас потеряла! Я уж думала, вы друг друга поубивали, когда увидела лужу крови в прихожей, но, слава богу, у вас нашлись другие дела, - Субботина кивнула в сторону Алика и усмехнулась, отметив про себя, что “султан” меняет халаты, как перчатки, впрочем, не только халаты… Запах от свечей стал невыносимо приторным и участковая, к удивлению Венеры, принялась их задувать и убирать с пола. Она энергично наклонялась, несмотря на свой большой рост и плотную фигуру, сверкая спонтанным разрезом сбоку, который получился, когда она открывала люк в подвал. - О, Арина Васильевна! - пробормотал сонный Алик, когда Субботина случайно задела его ногу. Он приподнялся и стал пристально рассматривать фигуру участковой, особенно в районе нагрудного кармана, где угадывался ключ от подвала, на этом месте его взгляд задержался с особой нежностью. - А вы позвонили нашему директору? - Венера продолжала донимать Субботину. - Конечно! Пока вы тут расслаблялись, я работала, - ответила она, расставляя свечи над камином, - я и сейчас работаю. - Ну мы тоже работали - проверяли функциональность важных жизненных узлов, необходимых в каждом приличном доме, - отозвался Алик. - Ну и как узлы? - поинтересовалась Субботина, удовлетворенно окинув взглядом ровный ряд свечей, выстроившихся за статуэткой девушки. - Соответствуют приличному дому, - вдруг отозвалась Лилия, убирая спутанные волосы с лица и запахивая плотнее шелковый пеньюар. - Только вот ты не очень соответствуешь приличному дому! - фыркнула Венера и бросила в Лилию окровавленный платок, но та увернулась, и платок приземлился под стеклянным столом. - Так, ваши разборки мне слушать некогда, - строго сказала Субботина и посмотрела на Алика с Лилией, - повторяю второй раз для особенно трудолюбивых. Она попросила риелторов подробно, не упуская важных деталей, описать поездку в дом Григория Лестова, включая момент предполагаемого исчезновения перед калиткой, и протянула им чистые листы из черной папки. - Поставите подпись и дату, ясно? - спросила она и машинально нащупала ключ в кармане. Алик, казалось, вовсе не слушал, что говорила Субботина, и мысленно раздевал ее, убегая с рубашкой и заветным ключом на цокольный этаж. - Конечно, - ответила за всех Венера, - а биографию свою писать? - Вы можете написать, - ответила полураздетая в мыслях Алика Субботина, а потом обратилась к парочке на ковре: - И вы тоже! Еще раз окинув комнату взглядом, она объявила, что машина, на которой они сюда приехали, находится в гараже, а ключи от гаража - у Григория, который уехал в неизвестном направлении. У них есть выбор - дождаться хозяина или добраться до города на такси. - Я…я подожду Григория, - тихо ответила Венера, теребя подол халатика. - Я тоже, - воскликнул Алик и переместился поближе к Венере, обняв ее за талию. Субботина хмыкнула, достала из черной папки многострадальную записку от Григория и протянула ее недоуменной Лилии: “Будете уходить, просто захлопните дверь”. - А это, по-видимому вам! “Биографии” оставьте здесь, на столе. Не могу сказать когда точно, но я вернусь! Субботина поправила юбку, прижала к груди папку и вышла из гостиной. Покидая наконец-то дом Лестова, она держала в руках большую дорожную сумку, которую собрала на втором этаже до того, как обнаружила риелторов перед камином. Глава 35. Мешок с костями Субботина бросила дорожную сумку на заднее сиденье служебной машины, которую вызвала к своему дому через час после возвращения из коттеджа Лестова, и села рядом с водителем, назвав адрес. Он удивленно посмотрел на участковую. В легкомысленном, далеко не служебном платье Арина Васильевна выглядела так, будто собралась на свидание. Даже хвост распустила. Он было открыл рот, чтобы выдать какую-нибудь шутку, но Субботина пресекла его остроумие одним еле заметным движением брови, и он молча вырулил на дорогу. Остров-град Синяж с сияющими куполами и белыми стенами монастыря остался далеко позади, плотный поток встречных машин, едущих в сторону чудо-острова, уменьшился, и Арину стало клонить в сон. Перед глазами поплыла лестница, фигурные балясины и костлявая рука поманившая ее… …Субботина приостановилась, глядя, как риелторы медленно поднимались по лестнице. Похоже, они никуда не торопились. Ну что ж, тогда она поднимется до этой костлявой руки, а потом вернется и расспросит эту троицу. Она подождала, пока риелторы прошли в прихожую, и медленно поднялась наверх.